Опасно быть студентом. - Блинова Маргарита - Страница 10

Профессор Дарон негромко откашлялся:

– Я бы хотел напомнить, что все в группе играют определенные роли, и Шарги – в том числе, – заметил он. – Как руководитель, я ни в коей мере не оправдываю его поступка и также считаю, что он должен понести наказание. Но сомневаюсь, что оно должно быть настолько тяжелым.

– И что же ты предлагаешь? Поставить брата в угол? – насмешливо сказал мой сосед.

Я встрепенулась и глянула в виноватые глаза приятеля, сидящего напротив.

Братья? Так вот почему собрали этот совет! Получается, кое-кто злой и блондинистый решил сбагрить из команды братца-руководителя, но зачем? Сам метит на этот важный пост и хочет подсидеть профессора Дарона?

Бред, причем полный. Крысеныш и так негласный лидер, которому остальные беспрекословно подчиняются; не думаю, что ему резко захотелось популярности.

– Шарги как оперативник не справляется со своими задачами, – продолжил тем временем свою обвинительную речь профессор Дейман. – И потом, ни для кого не секрет, что отношения между ним и Помазанницей Смерти весьма далеки от рабочих.

Сидящий все это время с повинной головой Шарги резко поднял на Темного глаза и упрямо сжал челюсти, явно намекая, что его чувства к Эми не должны никого касаться.

– А вам завидно? – огрызнулся парень, а я чуть было не застонала в голос.

Ну, вот что он творит? Его положение и так не из самых приятных, а тут еще и этот мальчишеский выпад по отношению к своему главному оппоненту!

– Вот видишь, Рене, – ничуть не смутился Темный, – мальчик не готов для такой работы. Он несдержан, порывист и даже сейчас не осознает всей шаткости своего положения.

– Может, все-таки не стоит торопиться? – осторожно заговорил Гафс. – Если мы снимем Шарги с операции, то это плохо отразится на всей его карьере…

– О карьере следовало думать раньше, – холодно прервал Крысеныш, расслабленно сидя на своем стуле, словно монарх на троне.

Шарги опустил голову, как-то очень горько вздохнул, после чего на кухне повисла тишина.

Нервно теребя пальцами пуговку пальто, я оглядывала мужчин и лихорадочно думала. Кебил и Гафс смотрят на младшего коллегу с пониманием и сочувствием, но противоречить Крысенышу скорее всего не станут. А значит, в защиту Шарги только два голоса – мой и профессора Дарона.

Соображай, Линка! Соображай быстрее, иначе не плясать тебе на свадьбе блондинки и Темного!

В кабинете директора профессор Дейман отнесся к выходкам нашей четверки так, словно безумные поступки студентов – нечто само собой разумеющееся. Да и по тому, как он держал себя на занятиях, было очевидно: преподавательская карьера Темного началась не вчера.

Тогда почему он так резко начал выступать против?

От напряжения, царящего на кухне, тело бросило в жар. Стараясь не привлекать к себе внимания, я осторожно сняла пальто, о котором как-то совершенно позабыла, повесила на спинку стула, развернулась и тут же была опалена взглядом серых глаз.

Хорст смотрел неотрывно куда-то в область моей груди и снисходительно улыбался. Проследив за его взглядом, я опустила голову и нахмурилась.

«Вляпались!» – грустно констатировал пессимизм, вместе со мной отстраненно рассматривая милого котенка на груди свитера – того самого, подаренного Доставалой в качестве извинений за свое поведение.

Кидаю на Темного быстрый взгляд – уж не подумал ли он, что я напялила его подарок специально?

– Рене, я все прекрасно понимаю, – не замечая наших с Хорстом переглядываний, продолжал рушить карьеру Шарги профессор. – Но для мальчика это станет хорошим уроком на всю жизнь. За такие проступки…

– О каких проступках идет речь?

Мой вопрос прозвучал хрипло и неуверенно, но он прозвучал, и Темный не стал игнорировать единственную девушку на совете.

Мужчина развернулся ко мне вполоборота и удивленно поднял черные брови.

– Значит, вы считаете его поведение этой ночью вполне приемлемым для сотрудника безопасности? – спросил он.

– А что плохого в том, чтобы весело проводить время? – неловко улыбаюсь я, кося под дурочку.

Та-а-ак, Линка, все правильно! Давим на него образом неразумных студентов с взрывоопасным киселем вместо мозгов. С такими мужчине приходится работать часто и помногу, а значит, велика вероятность того, что Шарги, вместо того чтобы паковать чемоданы и валить домой, останется на перевоспитании у Темного.

– Ангел, ты забываешь, что сидящие в этой комнате – взрослые мужчины, – вступил в игру Хорст. – Мы не имеем права на глупости и мальчишество. Шарги – сотрудник управления, его задача – защищать группу, а не, как ты выразилась, «весело проводить время». Да и, как верно подметил профессор, его увлеченность Эмилией недопустима.

Ах, вот, значит, как мы заговорили!

Я сузила глаза, мысленно выбирая, как лучше поставить Крысеныша на место.

«Коррида варанга» – самый лучший вариант», – тут же оповестил мозг.

«А может, мочканем уже этого гада, и дело с концом?» – предложила кровожадность.

«Ну, или хотя бы нос сломаем», – мечтательно вздохнула жажда приключений.

– Доставала! – очень достоверно изобразила я взрыв гнева и кинула в лицо Хорста единственную стоящую на столе чашку, на которую уже давно глаз положила.

Крысеныш увернулся, спасая нос от повреждений, а я разочарованно вздохнула, понимая, что все-таки придется использовать схему «Коррида варанга».

– Лина, успокойся! – попытался призвать меня к уму-разуму руководитель группы.

– А я еще ребенок, профессор! Мне можно вести себя взбалмошно! – заявила я, вставая и кидая в Крысеныша своим стулом.

Тот, как и следовало ожидать, увернулся, на миг закрывая лицо рукой, и начал подниматься со своего места.

Вот и зря!

Быстро обойдя стол, я воспользовалась шаткостью его положения и прыгнула навстречу, уже четко зная, как Темный поступит.

Сначала правой рукой перехватит мою ладонь с зажатым в ней ножом, заведет ее за спину, а я в это время успею ухватиться за его шею, обхватить ногами бедра и резко откинуться назад.

Столешница стола больно впечатала в спину удерживаемую парнем ладонь, но это пустяки по сравнению с тем, что будет дальше. Еще в полете я запустила пальцы в светлые пряди на затылке парня и потянулась к нему. Остальное сделала инерция, почти вдавив Крысеныша в мои жадно раскрытые губы.

На заданиях я всегда целовалась с открытыми глазами, чтобы видеть реакцию жертвы, но еще никогда не испытывала столько злорадства, наблюдая за чьим-нибудь лицом.

Крысеныш никогда не был эмоционален, но в эти пару секунд на его некрасивом лице мелькнуло удивление, перешедшее в какую-то неконтролируемую радость, которая тут же сменилась злостью, едва тот понял, для чего я это сделала.

Выгнувшись, прижимаюсь к его обжигающе-горячей груди всем своим небольшим телом, ощутимо кусаю за невероятно мягкую податливую нижнюю губу и отчетливо ощущаю солоноватый привкус чужой крови.

Резко выдохнув, Хорст стремительно отстранился, с ненавистью глянул потемневшими глазами и отошел на два шага назад.

– Ну что же вы, Дитмар Хорст? – поднимаясь следом и садясь на стол, издевательски проговорила я, глядя на его окаменевшее лицо. – Только что били себя в грудь и говорили о том, что все мужчины в этой комнате должны быть сдержанны, ругали Шарги за его чувства к Эми, а теперь повалили куратора на стол и начали прилюдно целовать!

Лицо Крысеныша исказила гримаса ярости, на лбу ритмично заплясала вздувшаяся венка, а темные, почти черные от сдерживаемого гнева глаза ТАК многообещающе на меня посмотрели.

Спрыгнув со стола, поворачиваюсь к удивленным Темным:

– Господа, вы постоянно недооцениваете Светлых, и в особенности почему-то меня. – Я мгновенно преобразилась в холодную надменную леди, четко осознающую каждый свой вздох.

– Поверьте, жизнь отучила меня от беспечности еще в раннем детстве, поэтому даже в «весело проводить время» предпочитаю вкладывать несколько иной смысл. Я использовала Шарги, Эми и Нату точно так же, как секунду назад использовала Хорста. И в обоих случаях вы видели только то, что было нужно мне.