Стриптиз на гонках - Бартоломью Нэнси - Страница 26
- Предыдущая
- 26/54
- Следующая
— Вот как, ты все еще читаешь книжки? Ты всегда их любила. — Она посмотрела в коридор, ведущий в спальню, но, похоже, решила пока воздержаться от полного осмотра. — Туда я потом загляну, — пообещала она, — а сейчас нужно приготовить тебе поесть. Кьяра, ты стала похожа на палку. — Мама повернулась и пошла обратно в кухню. — Для твоей профессии это нехорошо, правильно я говорю, Эл? — Обращаясь к брату, она выглянула в дверь и вдруг, охнув, быстро повернулась ко мне. — Кьяра, похоже, у тебя гости.
Эл вошел с очередной партией продуктов, позади него шел детектив Уилинг, тоже порядком нагруженный. Сложив пакеты на стол, Уилинг улыбнулся маме. Она тут же улыбнулась в ответ: он сумел очаровать ее в одно мгновение. Однако мой брат держался настороженно. Эл по опыту знал, что появление полицейского в жизни сестры обычно означает какие-то неприятности, а то, что Уилинг полицейский, он почувствовал интуитивно. Я представила, как Эл мысленно говорит: “Ага, так я и знал, что Кьяра опять влипла”.
— Детектив Уилинг, — сказала я, — познакомьтесь, это моя мать, миссис Лаватини, и брат Эл.
Мама, не тратя времени даром, сразу дала новому знакомому понять, что стоит на первом месте в списке ее приоритетов.
— Вот и славно, покормим еще одного, — сказала она. — Что тут у вас творится? Пока мне попадаются одни тощие.
Заглядывая в пакеты, мама стала выставлять на стол стеклянные и жестяные банки с продуктами, полиэтиленовые пакеты с зеленью и помидорами.
— Мне сейчас некогда с вами разговаривать, я должна заняться стряпней, но вы, молодежь, садитесь, беседуйте, ужин скоро будет готов.
— Мамочка, у меня мало времени, — возразила я. — Мне скоро на работу.
Строго говоря, в запасе был еще целый час, но Уилингу совсем не обязательно было об этом знать.
Детектив открыл было рот, но ничего не сказал, только улыбнулся, отлично понимая, что я попала между молотом и наковальней: либо я соглашаюсь на разговор с ним, либо придется устроить сцену в присутствии матери.
— Ерунда! — отрезала мама. — В том-то и беда вашего поколения, никогда у вас нет времени на самое важное, вы всегда спешите.
Уилинг уже не просто улыбался, а сдерживал смех.
— Что ж, давайте поговорим.
Его тон не допускал никаких других вариантов. Он прошел мимо меня в гостиную. Эл вышел из дома, вернулся с двумя чемоданами, медленно прошел мимо нас по коридору в глубь дома. Я знала, что братец старается подслушать наш разговор, подслушивание — фамильный порок Лавати-ни. Я покосилась в сторону кухни. Мама стучала ножом по доске, нарезая лук, но не напевала, как обычно, когда готовила. Она тоже пыталась узнать, о чем пойдет речь.
Я отвела Уилинга к окну, стараясь не смотреть ему в глаза. Разговор предстоял не из приятных, и я это знала.
— Ну ладно. — Я решила перейти в наступление. — Давайте сразу к делу. Не думаю, что вы пришли, чтобы посвятить в наши проблемы моих родных. Я ответила на все ваши вопросы в участке и готова явиться туда снова, если нужно.
Некоторое время Уилинг молча смотрел в окно. Наконец он негромко заговорил страшно серьезным тоном.
— Мисс Лаватини, у вас большие неприятности.
У меня по спине пробежал холодок, я ни на секунду не забывала, что из коридора нас подслушивает Эл, и знала, что Уилинг тоже помнит об этом.
— Ну и что? Вы рассчитывали меня напугать? — с вызовом ответила я. — Не забывайте, что я воспитывалась в католической школе, не проходило и дня, чтобы одна из монашек не говорила, что меня ждут неприятности. — Я попыталась отшутиться, но шутка не удалась. — Они вечно хотели, чтобы мы признались в грехах, которых не совершали, точь-в-точь как вы, правда?
Уилинг даже не улыбнулся.
— Вы хотите перейти к делу? Вот вам самая суть в общих чертах: мне известно, что прошлой ночью в этом доме побывал Джон Нейлор и что сегодня утром, когда вы были на гоночном треке, он тоже там был. Нужны объяснения.
— Что я должна объяснять? Он что, не имеет права зайти ко мне в гости? Разве мы не можем случайно столкнуться в общественном месте? — Мое сердце зачастило, я чувствовала, как щеки заливает румянец. — Почему бы вам не спросить его самого, зачем он здесь был?
— О, я непременно это сделаю, — ответил Уилинг, с заметным трудом сдерживая злость. — Но в данный момент я спрашиваю вас.
— Знаете, что я думаю? Вы уже поговорили со своим коллегой, а теперь перепроверяете его показания. Иначе получается ерунда: вы что же, пришли ко мне раньше, чем к нему? Или просто не можете его найти? — В глазах детектива что-то промелькнуло, и я поняла, что попала в точку. — Ясно, не можете. — Я развела руками, словно признавая собственное бессилие. — Ну что вам сказать? Он мой друг, заглянул ко мне в гости.
— И удрал через окно ванной?
— Ничего не могу к этому добавить. Если хотите узнать больше, спросите у своего коллеги. — “Интересно, — подумала я, — почему Эл на этом месте не вошел и не вмешался в разговор? ” — И раз уж мы об этом заговорили, почему бы вам не спросить бывшую жену Нейлора, что к чему?
Выражение лица Уилинга изменилось. Сначала он изумился — по-моему, искренне, — потом рассвирепел.
— Мисс Лаватини, сначала вы заявили, что видели детектива Нейлора на месте преступления, потом он тайком пробрался в ваш дом среди ночи и так же тайком ушел. Сегодня он снова был на месте убийства. Я невольно задаю себе вопрос: не появился ли в нашем управлении нечестный полицейский? А еще я спрашиваю себя, собрал ли я все факты по делу об убийстве, которое расследую. Давайте сделаем так: вы рассказываете мне, что происходит между вами двумя — честно, без утайки, иначе против вас могут выдвинуть обвинение в соучастии, — если я увижу, что ваш рассказ и рассказ детектива Нейлора не стыкуются, против вас, возможно, будет выдвинуто более серьезное обвинение.
— Поговорите с моим адвокатом.
— Мисс Лаватини, я не шучу, — произнес Уилинг — Если вы впутаете в это дело адвоката, я уже ничем не смогу вам помочь.
У меня звенело в ушах. Мне было жарко и очень страшно, но Уилингу незачем было об этом знать.
— Повторяю, детектив, позвоните моему адвокату. Я буду разговаривать только в его присутствии.
Теперь Уилинг точно дошел до точки кипения.
— Думаю, вам лучше уйти. — Я повернулась и пошла к двери кухни. — Мама, детектив Уилинг не может остаться на ужин.
Уилинг подошел к моей матери, и я невольно затаила дыхание.
— Рад был с вами познакомиться, мэм, — сказал он. Эл тихо прошел через гостиную и встал в дверях кухни.
У его ноги стояла Флафи. Оба не издали ни звука, но каким-то образом ухитрились выглядеть так, будто встали на мою защиту.
Уже спускаясь по лестнице, Уилинг оглянулся и посмотрел на меня, щурясь в лучах вечернего солнца.
— Предупреждаю, не пытайтесь превратить это в игру. У вас и у детектива Нейлора могут быть очень большие неприятности.
— Увидимся в вашем кабинете.
Мои братья — все в отца: думают, раз они мужчины, то их долг — защищать меня и маму. На этой почве у нас бывало немало стычек, особенно со старшим, Фрэнсисом. Причем так ведут себя все братья, даже Эл, который младше меня. В последнее время он стал хуже всех — может, потому, что несколько месяцев назад, когда у меня были неприятности, Джон Нейлор приезжал в Филадельфию и задал моему братцу-полицейскому кучу вопросов обо мне. Позже Эл с Джоном поладили, но Элу очень не понравилось, что я замешана в некую историю с убийством, да так глубоко, что полицейские приехали даже к родственникам.
— Ну, небось гадаешь, что все это значит? — спросила я.
— Не думаю, Кьяра, что здесь нужно гадать, — ответил Эл, понизив голос, чтобы мама нас не услышала. — Я и так вижу, что у вас с Джоном неприятности, и эти неприятности как-то связаны с убийством. — Эл посмотрел на меня в точности таким же взглядом, как недавно Уилинг. — Кьяра, Джон — продажный полицейский?
— Нет!
— Тогда почему ты не отказалась разговаривать с этим детективом?
- Предыдущая
- 26/54
- Следующая
