Ад во мне - Алекс Джо - Страница 9

Джо развел руками. С одного из кресел где-то в середине салона встала девушка, приблизилась к ним, осмотрелась, выбрала место перед Кноксом и села, исчезнув из поля зрения Алекса. Та самая девушка, которую он увидел впервые при таможенном досмотре. Ее не было в зале ожидания, следовательно, она или прибыла в последнюю минуту, или ужинала в ресторане аэровокзала и пришла прямо оттуда. Когда она подходила, он успел разглядеть ее лицо. Не дурнушка, но и красивой не назовешь. Одно из тех лиц, о которых забываешь тотчас, как только перестаешь их видеть: открытое, спокойное, похожее на тысячи других.

Самолет завибрировал. Чуть позже снаружи начал нарастать гул, переходящий в рокот. Он то стихал, то разрастался по мере того, как пилот запускал двигатели и увеличивал обороты. Верхний свет на мгновение померк, а затем вновь ярко вспыхнул. На передней стенке салона над дверью, ведущей в кабину пилотов, появилась надпись: «Просим пристегнуть ремни и не курить! Самолет взлетает!». Надпись горела минуту, замигала и погасла. Рокот двигателей утих, а вместе с ним прекратилась и легкая дрожь самолета.

— Опаздываем уже на полтора часа, а все никак не тронемся с места! — произнес Кнокс с затаенным злорадством.

Джо протер занавеской запотевшее стекло иллюминатора. От здания аэровокзала отъехал небольшой джип и помчался по искрившемуся от света прожекторов асфальту к самолету. Стюардесса вышла из кабины пилотов, быстро прошла по салону и закрыла за собой дверь.

Из темноты вновь появился трап, а из автомобиля, за рулем которого сидел мужчина в голубой куртке и белой пилотке, выскочила высокая фигура в светлом дождевом плаще и остановилась, ожидая трап.

— Еще один пассажир. Опоздал больше, чем даже самолет! — заметил Джо и, отвернувшись от иллюминатора, откинулся на сиденье.

Они услышали звук захлопнувшейся двери, потом открылась дверь салона, и перед глазами пассажиров предстал опоздавший. За ним шла стюардесса. Джо и Кнокс созерцали его дольше других, так как сидели в глубине салона, а вновь прибывший, войдя, задержался в нерешительности и лишь затем прошел вперед. Он был молод и, что удивило Алекса, привыкшего уже машинально замечать необычные детали в окружающем мире, одет в непромокаемый плащ с подкладкой, застегнутый на все пуговицы, кроме двух верхних, что позволяло видеть открытую шею, выступавшую из расстегнутого ворота мягкой белой рубашки.

Сделав несколько шагов по проходу, пассажир снова остановился. Он стоял довольно близко, и свет с потолка кабины падал ему на лицо. Джо вздрогнул: человек этот был бледен, но не той бледностью, какая возникает от усталости или душевного потрясения. Создавалось впечатление, будто он долгое время не видел солнца. Оттенок его кожи что-то напоминал, и Джо присмотрелся к человеку внимательней. Конечно, незнакомец мог выйти из госпиталя, где провел несколько месяцев, но…

В этот момент Джо Алекс услышал тихий звук со стороны соседних кресел — не вздох, не внезапную попытку набрать побольше воздуха, а как бы первое и второе одновременно. Он мог и не смотреть в ту сторону: звук вырвался из груди Кнокса.

— Вам повезло, вы успели в последнюю минуту благодаря нашему непредвиденному опозданию, — сказала стюардесса, остановившись за спиной нового пассажира. Затем она протиснулась между ним и креслами и повернулась к нему лицом. — Пойдемте со мной, вы сможете выбрать себе место. В этот раз у нас на борту очень мало пассажиров. Вы не забыли ручную кладь в автомобиле?

— У меня нет никакого багажа, — спокойно ответил молодой человек и опустился в кресло впереди.

— Никакого? — Это был даже не вопрос. В голосе девушки не прозвучало ни малейшего удивления, словно тот факт, что у пассажира трансконтинентального самолета нет с собой даже зубной щетки и бритвы, относится к самым обычным и вполне очевидным.

— Никакого! — громко повторил парень. — У меня нет с собой ничего! Я удовлетворил ваше любопытство?

— Да, извините меня, хотя это не любопытство, а желание помочь вам. Дело еще вот в чем: у вас билет первого класса, а поскольку наш самолет туристический, разница в цене будет вам возвращена в аэропорту Лондона или отправлена домой по указанному вами адресу.

— Благодарю вас.

— Если вам что-нибудь понадобится, я буду здесь через минуту.

Она направилась в кабину пилотов. Снова загорелась надпись на передней стенке салона. Джо слегка сдвинул рычаг у подлокотника кресла и чуть-чуть опустил спинку. Он коснулся пальцами ремня безопасности, расправил его и положил на колени, но не защелкнул замок. Он никогда этого не делал. Может, ремень и спас бы сидящего в кресле, если бы самолет перевернулся при взлете или столкнулся с каким-то препятствием. Ну, а если бы загорелся?.. Ему как-то приснилось, что он сидит в кресле, один в горящем самолете, раненный в руку и не может отстегнуть ремень…

Он посмотрел в иллюминатор. Самолет медленно двигался, поворачиваясь, огни аэровокзала ушли назад. Гул двигателей затих. Тяжелая машина неторопливо катилась в темноте вдоль аллеи горевших в высокой траве лампочек, обозначавших стартовую полосу. Тянулось это довольно долго. Наконец самолет медленно развернулся и остановился. Внезапно двигатели басовито взревели. Машина рванулась, набирая скорость.

Джо увидел гирлянду огней аэровокзала, все быстрее убегавших влево. Самолет легко подпрыгнул раз, два, три, и тряска прекратилась. Земля ушла вниз. Снаружи остались лишь полная темнота и далекое зарево огней миллионного города.

Алекс еще минуту вглядывался во мрак утомленными глазами. Где-то на краю неба вспыхнула красная полоса и погасла. Самолет продолжал идти вверх, но воздушные потоки дважды его наклоняли, а один раз он провалился в воздушную яму.

— Молния, что ли? — сонно подумал Джо. Видимо, одна из бурь, о которых сообщалось в аэропорту, бушевала где-то поблизости. Но самолет по-прежнему поднимался вверх, а там, выше, наверняка будет спокойней…

Верхний свет пригасили. Джо нажал кнопку на маленьком табло перед собой, Загорелась лампочка для чтения. Он укрепил ее так, чтобы не светило в глаза, и приоткрыл трубку вентилятора: узкая струя воздуха овеяла лицо и вернула ясность мысли.

Надпись на передней стенке салона погасла. Значит, самолет уже набрал высоту. В ту же минуту из репродуктора послышался мужской голос:

— Добрый вечер! Меня зовут Говард Грант. Я — капитан этого воздушного корабля. Мне вместе с моими коллегами оказана честь вести самолет до самого Лондона. От имени авиакомпании и экипажа желаю вам спокойного и приятного полета. Если у вас возникнет тот или иной вопрос или вы заметите какой-то непорядок, прошу обращаться к Барбаре Слоуп — хозяйке на борту самолета, которая, как и все члены экипажа, будет счастлива сделать все, что в ее силах, чтобы выполнить ваши пожелания. А сейчас благодарю вас, еще раз желаю приятно провести время на борту нашего самолета. Спокойной ночи!

Джо зевнул. Над аварийным выходом замигала красная лампочка и загорелась вполнакала. Клонило в сон. Эта красная лампочка напомнила ему костел, в котором он был много лет назад… Минуту Алекс сидел совершенно неподвижно, стараясь восстановить в памяти, что это за костел. Потом усмехнулся. Понял, что уже не в состоянии ничего вспомнить. Подумал, что этот клуб любителей детективной литературы очень любопытен — одни торговцы и промышленники, которые словно стараются заполнить пустоту в своем солидном, уравновешенном существовании. И вообще, почему люди во всем мире так охотно покупают книги, чье единственное достоинство — умение автора спрятать одну черную овцу среди нескольких других, белых, как снег?

Он опять зевнул. Дверь открылась. Стюардесса, Барбара Слоуп — так, кажется, назвал ее невидимый первый пилот? — шла от кресла к креслу с блокнотом в руке. Остановилась неподалеку, наклонилась и тихо спросила (Алекс услышал знакомый оксфордский выговор):

— Что-нибудь полегче, знаете ли… Скажем, один бутерброд. А что у вас есть?

— Кофе, чай, соки, кока-кола. Есть сосиски с горчицей, салат, ветчина, джем, сыр. — Она говорила громко, потому что самолет, похоже, начал снова набирать высоту, и моторы загудели басовитей.