Ад во мне - Алекс Джо - Страница 6

— Спасибо!

Джо молча поклонился. На Кнокса, стоявшего с вытянутой рукой в ожидании стюардессы, дама не обратила даже тени внимания, и Джо мельком подумал, что если именно ее вид вызвал такой интерес его нового знакомого, то он был односторонним. Женщина Кнокса явно не знала.

Стюардесса подошла, держа в одной руке сверток, оставленный Кноксом, а другой — красный женский зонт, который уже попадал в поле зрения Алекса.

— Это, кажется, ваше… — подала она Кноксу коробочку. — А кто забыл зонт? — Говоря эти слова, она подошла к молодой женщине, шедшей рядом с тележкой, на которой носильщик вез громадный сундук.

— О, благодарю вас! Я такая рассеянная! — Молодая женщина в плотно облегавшем фигуру костюме взяла зонт и осмотрела его, будто опасаясь, что кто-то мог повредить столь бесценный и так удачно подобранный в тон ее костюма предмет.

Носильщики подъехали к весам, где служащие быстро взвешивали багаж и привязывали к ручкам чемоданов цветные карточки с фамилиями пассажиров и названием аэропорта назначения. Тележки одна за другой скрывались за дверями, обозначенными большой черной цифрой 3. Оттуда после того, как молодой человек в мундире со скучающим видом проверил паспорта, все двинулись дальше по широкому коридору.

Джо выполнил формальности и пошел за Кноксом. Чемоданы уже ожидали их, выстроившись в шеренгу на блестящей металлической стойке, за которой стояло четверо сонных таможенников.

— Кто-нибудь везет вещи, облагаемые пошлиной? — спросил один из чиновников. Вопрос простой, но Джо, любивший присматриваться к незначительным деталям, заметил изменение в поведении таможенников. Их взгляды начали неохотно скользить по лицам пассажиров, стоявших по ту сторону стойки. Ответом на вопрос было молчание. Никто не считал, что в его багаже могло находиться нечто такое, что Южно-Африканская Республика сочла бы достойным обложения пошлиной.

— Нет ли у кого-нибудь из вас в багаже или при себе купленных или полученных в подарок алмазов, добытых в нашей стране?

Снова молчание.

— …или бриллиантов весом более одного карата?

Молодой гигант что-то пробурчал себе под нос.

— Слушаю, — обратился к нему таможенник.

— О, ничего. — Фиджер Джек махнул ладонью, напоминавшей большую буханку хлеба. — Разве недостаточно, что мы должны часами просиживать в аэропорту в ожидании рейса, так теперь надо еще ждать, пока вам не надоест задавать эти глупые вопросы? У кого нет бриллиантов, тот ничего вам не скажет, потому что ему нечего сказать, а тот, у кого они есть, тоже не высыплет их перед вами, если уж решил рискнуть.

Таможенник открыл рот, грозно глянул на стоявшего перед ним человека, которому он, хоть и не был хилым, едва доходил до плеча, но ничего не ответил. Добавил только, не спуская с него глаз:

— Напоминаем всем, что найденные при досмотре драгоценные камни конфискуются, а лицо, пытавшееся их провезти, привлекается к уголовной ответственности.

Поскольку и сейчас никто не ответил, он обратился к стоявшей первой в очереди неподвижно-прямой женщине, которая глядела в стену и, казалось, совсем не обращала внимания на его слова:

— Это ваш чемодан?

— Да.

Она так и не повернулась к нему.

— У вас в нем только личные вещи?

— Нет.

Ответ явно озадачил не только его, но и других таможенников, приблизившихся к столу, чтобы начать досмотр следующих пассажиров.

Алекс проследил направление взгляда неподвижной женщины. Ее глаза остановились на цветном плакате. Изображенный на нем человек стоял на теле убитого льва, опираясь на длинное охотничье ружье, и предлагал всем очаровательно и увлекательно провести свой отпуск в Кении, стране девственных прерий.

— Так что же у вас там в таком случае?

— Кроме личных вещей у меня есть научные материалы с конгресса, на который я была приглашена.

— Научные? — в голосе таможенника прозвучало сомнение. Алекс понимал его. Он тоже никогда бы не предположил, что эта дама — ученый, приглашенный сюда на международный конгресс. Было в ней что-то неестественное, как будто эта неподвижность была не проявлением доведенной до абсурда сдержанности, а признаком громадного напряжения, удерживаемого страшным усилием воли и грозящего взрывом в любой момент.

— Да. Научные. — Она по-прежнему говорила спокойно и вглядывалась в плакат.

— Можно узнать, какие?

— Это записи и отчеты с конгресса Всемирного союза свободных теософов, который на прошлой неделе состоялся в вашем городе.

— Теософов? — неуверенно повторил таможенник. — Хорошо, — и быстро начертил крестик на ее чемодане. — Понимаю. Благодарю вас.

Стоявший рядом с дамой носильщик взял чемодан и поставил его на бесшумно двигавшуюся ленту транспортера, которая унесла его в темное отверстие в стене.

Глядя на удалявшийся чемодан, Джо усмехнулся про себя: если таможенник понимает, какую науку представляет эта дама, то он знает значительно больше, чем Джо. И задумался на минуту над проблемой освобождения в теософии и над тем, чем отличаются ее последователи от теософов несвободных, если такие вообще существуют.

— А что у вас? — спросил таможенник, явно находясь еще под впечатлением только что состоявшегося диалога. Вопрос относился к девушке в красной шляпке, которая стояла, опираясь одной рукой на стойку. В другой она сжимала зонтик, словно боялась его вновь потерять. Таможенник коснулся рукой возвышавшегося перед ним сундука:

— Здесь исключительно личные вещи?

— Да, — ответила она. Голос у нее был низкий и мелодичный. — Прежде всего мои костюмы.

— Какие костюмы?

— Необходимые для выступлений на сцене.

— Вы артистка?

— Певица и танцовщица.

Таможенник слегка усмехнулся и покивал головой.

— Прекрасная профессия. Можно взглянуть на костюмы?

Он помог ей открыть сундук и после поверхностного осмотра его содержимого, с которым Алекс и стоявший перед ним мужчина в роговых очках тоже волей-неволей вынуждены были познакомиться, сказал:

— Благодарю вас. Никаких драгоценностей из нашей страны вы не вывозите, правда?

— Никаких, кроме тех, что привезла сюда, — рассмеялась она. — Видимо, я провела здесь слишком мало времени.

— Понимаю. — Таможенник тоже усмехнулся, но тут же стал серьезным. — Благодарю — поставил крестик на боковой стенке сундука, который через минуту отправился вслед за скрывшимся уже чемоданом.

— Сейчас вы, не так ли? — Он легко ударил пальцами по следующему чемодану, обращаясь к мужчине в роговых очках.

— Да. Там только мои личные вещи и несколько книг.

Слова он выговаривал с такой специфической безукоризненностью, что Джо невольно улыбнулся и произнес про себя: «Оксфорд».

— А что в этой коробке? — таможенник указал на круглый темный несессер, который мужчина в роговых очках заботливо держал под мышкой, словно не доверяя ручке.

— Там череп, — спокойно ответил мужчина в очках.

— О Боже!.. — выдохнул стоявший за Алексом Кнокс. — Всего-то? Говорит так, будто везет новую шляпку жене!

— Значит, череп… — кивнул таможенник, словно черепа в багаже пассажиров были обычным делом. — Я хотел бы на него взглянуть. Прошу открыть эту коробку.

— Пожалуйста. — Мужчина в очках осторожно поставил несессер на стол и медленно расстегнул «молнию». Кожа раздвинулась, и показалась круглая коробка из плотного картона. С еще большей осторожностью с нее была снята крышка, и перед глазами присутствовавших предстал клубок снежно-белой ваты. Кончиками пальцев хозяин несессера развернул вату, и Джо увидел темный, грязный полукруглый предмет, казалось, сделанный из глины и окаменелостей.

Таможенник протянул руку, чтобы больше развернуть вату, но мужчина в очках быстро закрыл ее ладонью.

— Прошу не прикасаться! — воскликнул он предупреждающе.

Чиновник отдернул руку, но сдвинул брови. Один из его коллег, стоявших у стены, быстро приблизился.

— Это самый ценный череп в мире! — спокойно сказал мужчина в очках, продолжая закрывать ладонью коробку. — Малейшая небрежность может его повредить, и тогда потери будут грандиозные, просто невосполнимые.