Горячий осколок - Шмерлинг Семен Борисович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/23
- Следующая
4
— Кончай ночевать, — пробасил взводный. — Подъем!
Лейтенант был на ногах и, выпятив грудь, размахивал руками, приседал, потрескивая суставами, — делал физзарядку. Шофёры потягивались, свёртывали цигарки, кашляли, кряхтели.
— Только ляжешь — поднимайсь, только встанешь — подравняйсь! — ворчал Сляднев.
— Выходи, не жмись, — командовал лейтенант, — все к машинам! А ты, Якушин, погоди. Ты мне все же немца толком допроси. Узнай, кто он, откуда, как и почему сдался в плен.
— Есть! — ответил Алексей, радостно краснея от такого доверия. В душе он поклялся разбиться в лепёшку, но выполнить приказ. Когда взводный выпроводил всех лишних из хаты и вышел сам, Якушин уселся за стол, вынул из кармана гимнастёрки записную книжку в коленкоровой обложке, прихваченную ещё из дому. Её собирался приспособить под дневник, но пока, кроме своей фамилии да полевой почты, не написал ни строчки. Достав карандаш, строго взглянул на немца.
Тот замер в трех шагах, подобрав тощий живот и вытянув руки по швам.
— Как вас зовут? — начал Якушин.
Теперь солдат стал понятливей. Видимо, прошёл первый испуг. Алексей довольно легко установил, что немца зовут Клаусом. Фамилия Бюрке. Родом из-под Берлина. Работал механиком в автомастерской, в городе Фюрстенберге.
«Знает толк в автомобилях, раз механик, — отметил Якушин, — нам тоже как-никак пригодится. Вот взводный обрадуется!» И очень удивился, когда услышал, что морщинистый, старообразный человечек всего на пять лет старше его, Алексея.
Клаус Бюрке понемногу разговорился и даже стал изображать руками и голосом недавние свои приключения. Он гудел и фыркал, как мотор, татакал, как пулемёт, ухал.
— Герр зольдат, — говорил он, поднимая узкие плечи, — это было ужасно. Когда стреляли ваши орудия, казалось, с неба падают огромные камни, каждый величиной с мой «бюссинг». Любой может ударить в голову. Я сидел в кабине и ждал этого… Трах, трах… Всё было в дыму, не видно батареи, солдат… и обо мне забыли…
— Все понятно, вы находились в кольце, — пояснил Алексей. — Ну, дальше, Бюрке, дальше…
— В кабину вскочил ефрейтор Фиш с батареи, грязный, дрожащий. Он схватился за руль и что-то кричал. Я понял, надо ехать, и включил зажигание… Все гремело и свистело, и я не слышал мотора.
— Куда же поехали?
— Откуда я знаю. Фиш командовал. Он сказал, что Иваны озверели и все в батарее погибли… Карл, Франц, Рудольф, лейтенант Брюннер… все остались там. Такого не было даже на Кавказе, где нам тоже пришлось плохо. Пока мы ехали, перед нами рвались снаряды… Только было слышно — ух, ух… Потом утихло. Фиш сказал; «Проскочили». Но из-за леса вышли русские танки. «Стой! Нет, жми вперёд, — заорал Фиш. — Стой!» Я затормозил. Фиш выскочил. Я схватил автомат, ранец, побежал и упал. Перед глазами огонь. И потом ничего не помню… Пришёл в себя. Увидел мой «бюссинг»… То, что осталось… Вместо кабины куски железа. И я решил: хватит…
Пока Якушин допрашивал немца, в хату один за другим входили солдаты. Они курили, прислушивались, иногда — вмешивались в разговор.
Дольше других в хате задержался Карнаухов. Подперев широкой ладонью рыхлую щеку, он посматривал то на Алексея, то на немца. Иногда вздыхал, многозначительно кивал, словно понимая, о чём идёт речь.
— Дознался? — с ходу спросил Сляднев, вбежав в комнату.
— А ты думал? — гордо ответил Якушин.
Постоял рядом и Курочкин. Покачался на носках, заложив руки в карманы. Глаза прищурены, на лице — загадочная улыбочка.
Последним, тяжело ступая облепленными грязью сапогами, вошёл в хату Бутузов. Сбросил на лавку мокрые рукавицы, потёр ладонями круглые, в редких красноватых прожилках щеки, крутые скулы, проверяя, не отросла ли борода, с любопытством взглянул на немца и Алексея.
— Ну, что, Якушин?
— Товарищ лейтенант, допрос произвёл, — доложил Алексей. — Фамилия — Бюрке, звание — рядовой. Шофёр…
— Шофёр — это подходяще, — удовлетворённо сказал Бутузов.
— Разрешите все по порядку… Как они драпали, как наши танки их перехватили и машину сожгли…
— Интересно, но как-нибудь после. Значит, водитель?
— Автомеханик.
— Подфартило нам. Съезжу к полковнику, если разрешит, приставлю немца к «крокодилу». Пусть он мне тягач отремонтирует… Ох и пригодится нам эта машинка!
- Предыдущая
- 6/23
- Следующая
