Рассказы про «Катюшу» - Сонкин Михаил Евгеньевич - Страница 12

— Товарищ старшина, может, теперь кому другому поехать? — спросил

кто-то из темноты.

Но Глинин и слушать не хотел:

— Сам пойду, — ответил он тоном, не терпящим возражения.

И снова сел в кабину.

Где-то справа тоже возникло знакомое шипение реактивных снарядов. И

вот уже летят они в высоте... Прошло с полминуты, и снаряды появились

слева, затем еще справа и дальше по фронту... Это открыли огонь другие

«катюши» из дивизиона Москвина.

— Быстрей! — скомандовал Глинин водителю.

Несколько минут спустя Глинин произвел второй залп.

В течение всей этой трудной памятной ночи «катюши» Москвина вели

огонь почти непрерывно. Рассредоточившись на широком фронте, все три

батареи вступили в борьбу с немецкими танками. Подразделения Павлюка и

Сбоева стреляли с закрытых позиций, а гвардейцы Бериашвили, подобно

Глинину, в продолжение многих часов до самого рассвета выходили на трудные

поединки, встречаясь с врагом лицом к лицу...

Там, где сражались гвардейцы, враг не прошел. Он преодолел

противотанковый ров в другом месте, и только тогда Москвин приказал дать

сигнал зелеными ракетами. «Катюши» стали отходить, но при этом они то и

дело останавливались и в упор расстреливали немецкие танки.

Вражеский снаряд повредил боевую машину, командиром которой был

старшина второй статьи Ампилов. Что делать? Ампилов приказал своему

расчету занять круговую оборону, а одного матроса послал в тыл, чтобы он

привел какую-нибудь машину: возможно, удастся взять установку на буксир.

Но этот план не удался. Танки противника приближались. Тогда Ампилов

зарядил подбитую боевую машину, пристрелял участок и, когда вражеские

танки приблизились, произвел залп... В предрассветной степи вспыхнул еще

один факел.

Расчет Ампилова продолжал защищать подбитую машину. Лишь когда был

ранен командир и стало ясно, что вывести боевую машину не удастся, ее

взорвали.

К рассвету бой не стих, он только переместился ближе к Ростову, а

затем и на окраины города.

Утром гвардейцы узнали о судьбе Абызова и его разведчиков. Они

настолько хорошо замаскировались и окопались, что остались не замеченными

противником. Разведчики уцелели и после залпа, вызванного ими на себя.

Ночью, скрытно, Абызов и его товарищи вошли в Ростов и присоединились к

дивизиону.

К переправе через Дон батареи Москвина подходили одновременно. Все

улицы Ростова были запружены людьми, машинами, повозками, лошадьми. На

дорогах, ведущих к реке, образовались «пробки». Они растянулись на

полтора — два километра... Город был объят пожарами. Над переправами все

еще висели вражеские самолеты.

Гвардейцы с трудом пробились на улицу Энгельса, а затем по

переулкам — к реке. По понтонному мосту боевые машины и грузовики

переправились сначала на Зеленый остров, возвышающийся посреди Дона, а

затем на южный берег реки.

К пяти часам утра переправа дивизиона закончилась.

...Возле Батайска группу гвардейцев-моряков остановил генерал,

командующий армией. Он ехал в машине и, увидев на дороге реактивные

установки, покрытые чехлами, приказал остановить колонну.

— Какой дивизион? — спросил он.

— Четырнадцатый отдельный гвардейский Ставки Верховного

Главнокомандования Красной Армии!

— Моряки? — уточнил командующий.

— Так точно.

— Под Ростовом хорошо дрались. Молодцы! Передайте это всему личному

составу.

— Служим Советскому Союзу! — отозвался гвардии лейтенант Бескупский,

старший в группе.

Командующий уже хотел ехать дальше. Но Бескупский приложил руку к

фуражке:

— Товарищ генерал, разрешите доложить: вы, может быть, прикажете

письменно передать вашу благодарность?

Командарм улыбнулся:

— Письменно? Разве так не поверят? — Он раскрыл полевую книжку и

крупно, размашисто написал:

«Командиру дивизиона тов. Москвину, комиссару тов. Юровскому.

Приветствую весь славный 14-й гвардейский минометный дивизион. Свои задачи

вы решили героически. В боях за Ростов дивизион истребил немало фашистской

нечисти... Еще раз приветствую славных гвардейцев...»

Закончив, генерал передал записку Бескупскому:

— Теперь вам поверят?

— Так точно, товарищ командующий!

Летом 1945 года, возвратившись с фронта в Ленинград, я стал

разыскивать Александра Петровича Бороданкина. Мне хотелось написать о нем

многое. Собственно, многое я уже знал. Можно было довольно подробно

рассказать о том, как вел себя молодой офицер в тяжелые дни нашего

отступления летом 1942 года... Но в самом важном месте повествования мне

волей-неволей пришлось бы поставить многоточие. Именно здесь начиналась

удивительная загадка...

...Офицер связи летел со срочным пакетом. Люди видели, как его

самолет, объятый пламенем, упал на территории противника. В воздухе от

самолета отделилась фигура человека и камнем рухнула на землю. И все же

пакет дошел по назначению. Каким образом? Раскрыть эту тайну мог только

сам герой... Как его найти? И жив ли он?

В Ленинградском адресном столе мне назвали несколько Бороданкиных. Но

это были даже не родственники человека, которого я искал.

Прошло тринадцать лет. Как-то вновь просматривая свои фронтовые

записи, я вдруг обнаружил, что во всех случаях у меня значится фамилия

Бороданкин, а в одном Бороданков.

Я решил проверить себя. Справка адресного стола привела на Садовую.

— Здесь живет Александр Петрович Бороданков? — спросил я пожилую

женщину, открывшую мне дверь.

— Жил раньше. А на днях получил квартиру, переехал в Автово. А что у

вас к нему? Я его мать.

— Не служил ли ваш сын во время войны в гвардейских минометных

частях?

— Служил в «катюшах».

Я поехал к Бороданкову.

* * *

Вот что произошло в последних числах июля 1942 года на Южном фронте.

24 июля наши войска оставили Ростов. Создать прочную оборону на левом

берегу Дона также не удалось. Немецко-фашистские войска, переправив через

Дон крупные силы танков и артиллерии, на рассвете 26 июля начали новое

крупное наступление. Враг поставил своей целью окружить и уничтожить

войска Южного фронта между Доном и Кубанью и тем открыть себе дорогу в

Закавказье... Под давлением превосходящих сил противника наши войска

вынуждены были отходить на юг. Вражеские танки железным потоком разлились

по Задонским и Сальским степям.

— Маневру вражеских танков можно противопоставить маневр мобильных

«катюш»... Мы предлагаем создать подвижную группу в составе всех

гвардейских минометных частей, отошедших за Дон, а также стрелковой

дивизии, посаженной на автомобили. Для усиления группы целесообразно

ввести в ее состав танки и противотанковую артиллерию... Мы сможем

упреждать врага, идти ему наперерез, заходить на фланги, сдерживать темп

его наступления, наносить удары по его живой силе и технике.

Такое предложение было внесено на рассмотрение командования.

«Катюши» против танков! Опыт боев под Ростовом показывал, что

реактивной артиллерии по плечу и такие задачи... Степная местность

позволяет совершать маневр в любом направлении... Гвардейские минометные

части заблаговременно вывезли за Дон свои склады боеприпасов. Сами части

отошли организованно.

Командование Южным фронтом, оценив обстановку и боеспособность