Трикс. Дилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 14
- Предыдущая
- 14/189
- Следующая
Трикс, не подозревая об уготованной ему судьбе, шел по набережной. Когда четырнадцать лет назад придворный астролог привычно врал Рату Солье, что первенец со-герцога родился под счастливой звездой, он и не предполагал, как близки к истине его слова. Вот и сейчас Трикс, чудом отпрыгнув от несущегося на полном скаку всадника, успел прижать к каменному парапету ныряющую ему в карман руку обаятельного молодого человека, приехавшего в столицу три месяца назад, тут же прогоревшего на скачках и освоившего новую профессию. Обаятельный молодой человек, которому неуклюжее движение Трикса стало в перелом мизинца, вытаращил глаза, побледнел и, держа пострадавшую руку на отлете, быстро двинулся подальше от мальчика. У него не было никаких сомнений, что простоватый с виду паренек специально и очень расчетливо прижал его руку.
А между тем все дело было именно в удаче! Звезды, конечно, на человеческие дела никакого влияния не оказывают. Им, звездам, люди глубоко безразличны. Тем более что все люди рождаются с совершенно одинаковой удачей, вот только проявляется она в разных ситуациях.
Невезучий торговец, который каждый день клянет судьбу, мог бы стать самым удачливым в мире скульптором. Игрок в кости, которому не идет фарт, преуспел бы в выращивании тюльпанов. Землепашец, чьи посевы сжигает засуха, бьет град и пожирает жучок, легко победил бы на соревновании лучников, что проводится в славном городе Ангурине в самую дождливую, ветреную и безлунную зимнюю ночь.
Причина, по которой каждому человеку удача способствует лишь в определенных начинаниях, крайне занимательна. Если бы она стала широко известна, жизнь людей, несомненно, обратилась бы к лучшему!
К сожалению, двадцать лет занимавшийся этим вопросом Абуир, ученый из жаркого Самаршана, был феноменально неудачлив. Когда разгадка была уже близка, переволновавшийся ученый опрокинул масляный светильник, и пожар поглотил его лабораторию вместе со всеми результатами исследований. Разочаровавшийся Абуир навсегда порвал с наукой, ушел в горы, прибился к лихим людям и уже через два года прославился от моря до моря как самый свирепый, удачливый и бесшабашный разбойник.
Так что никто, включая самого Трикса, не знал, в чем кроется его удача и в какой миг она от него отвернется. Как ни печально, но неизвестным это останется и для нас…
Трикс шел по набережной, глазея на нарядные особняки. Чем дальше Трикс удалялся от рыбаков и алхимиков, тем красивее становилось вокруг. Перед особняками появились уютные палисадники и зеленые лужайки, сами здания обросли балконами и террасами, подперлись колоннами, покрылись разноцветной глазурованной плиткой и резными деревянными панелями. Окна – сплошь застекленные, причем стекла прозрачные, чистые, без пузырьков и трещин. В маленьких парках, выходящих к реке, играли в траве малыши, за ними приглядывали суровые гувернантки в длиннополых платьях и с бумажными зонтиками от солнца. Повсюду сновали торговцы с лотками, заваленными сладостями, фруктами и закупоренными кувшинчиками с лимонной водой. Трикс, который и без всякого волшебства был сладкоежкой, купил большой комок арахисовой халвы, кувшинчик с водой и присел на парапете. Отщипывая липкую сладость, он задумчиво поглядывал на княжеский замок.
Идти к регенту прямо сейчас?
Или найти постоялый двор, отдохнуть, сходить в баню, купить чистую одежду – чтобы выглядеть достойно со-герцога в изгнании?
Сложный вопрос! Согласно хроникам, некоторые благородные люди в его положении не считали нужным наводить лишний лоск – так и шли грязные, оборванные и окровавленные, чем лишний раз демонстрировали серьезность своего положения. Но другие изгнанники предпочитали привести себя в порядок, чтобы показать – дух их не сломлен, а благородство неизменно…
Раздумья Трикса прервало появление двух молодых людей богемного обличья, похожих друг на друга будто братья. Юношам было лет по шестнадцать-семнадцать, одеты они были в штаны из зеленого вельвета, кружевные батистовые рубахи и короткие курточки из коричневого бархата. Завитые белокурые локоны выбивались из-под шапочек, из которых торчали по три перышка: красное, синие и зеленое. У обоих в руках были папки, набитые бумажными листами, а из нагрудных карманов разноцветной гребенкой торчали цветные карандаши. В общем, даже Трикс без труда опознал в них подмастерьев из славной гильдии художников.
Мимолетно глянув на Трикса, юноши присели рядом и откупорили кувшинчики – то ли с водой, то ли с легким вином.
– Жаль, времени было мало, – огорченно сказал один из юношей. – Я только-только сумел палача набросать…
– Ничего, я самозванца рисовал, – похвалился второй, делая большой глоток. – Перерисуешь.
Утолив жажду, они раскрыли папки и стали разглядывать рисунки друг у друга. Любопытствуя, Трикс вытянул голову, вглядываясь в эскизы. Его движение заметили, но подмастерья оказались славные ребята и ругаться не стали. Напротив, развернули рисунки в его сторону и стали выжидать реакции.
– Здо?рово! – сказал Трикс, чувствуя, что обязан выступить в роли благодарного зрителя, и облизнул липкие от сладостей пальцы.
Впрочем, эскизы и впрямь были неплохи. На одном листе быстрыми взмахами толстого угольного карандаша была набросана фигура палача – голого по пояс, широкоплечего, в закрывающем лицо колпаке и с вьющейся змеей плетью. Колпак и кончик плети были небрежно выделены красными штрихами. Кого лупил палач, было непонятно.
На другом эскизе был изображен мальчишка-подросток, лежащий на животе, с исполосованной спиной. Мальчишка одновременно орал, ревел и гримасничал. Получился он похуже, чем палач, покарикатурнее, но все-таки запоминающимся и живым.
– Мне тоже нравится, – скромно сказал автор эскиза. – Жаль, пороли недолго, регент сегодня добрый был.
– А что с ним сталось? – спросил Трикс, преисполняясь к выпоротому мальчишке невольным сочувствием.
– Десять ударов плети – и три года вразумительных работ. То ли на рисовые поля отправили, то ли подпаском на дальние выгоны. Я же говорю, регент добрый был.
– А за что его?
– Самозванец. – Подмастерье, нарисовавший палача, сплюнул за парапет. – Приперся сегодня с утра к дворцу и стал кричать, что он – со-герцог Трикс Солье, молит регента о защите и помощи.
– Так ему и надо, самозванцу! – свирепо сказал Трикс. – Регент его сразу раскусил, как увидел?
– Да регент к нему и не выходил. – Подмастерье засмеялся. – Все знают, малолетнего Трикса зарубили, когда он покушался на Дэрика Гриза. Сам Дэрик и зарубил. Так что регент сразу объявил: каждого, кто объявит себя чудом спасшимся Триксом Солье, пороть кнутом и отправлять на вразумительные работы. Говорят, таких хитрецов уже по всему королевству встречают…
Трикс молчал, не в силах произнести ни слова. Уши у него пылали. А подмастерье, не замечая его реакции, мечтательно произнес:
– Эх, жаль меня там не было… Говорят, со-герцогиня, госпожа Реми Солье, все законы Высокой Смерти соблюла и даже с лихвой! Змеиный яд выпила, потом кинжал в сердце воткнула и из окна башни выпрыгнула, а вдобавок еще облила себя светильным маслом и подожгла! Вот бы такое увидеть и нарисовать – как герцогиня, объятая свирепым пламенем и пронзенная острой сталью, с изменившимся лицом падает из окна! Я бы картину назвал – «Пылающая аристократка». Нет, лучше – «Смерть со-герцогини Солье, или Кто падает из окна»!
Бац!
Кулак Трикса со всей силы ударил подмастерье в челюсть. Зубы у парня клацнули, он слетел с парапета и упал спиной на мостовую. Кувшинчик в его руке разлетелся, бледно-розовое, разведенное водой вино брызнуло во все стороны.
– Ты что! Ты чего! – закричал второй юный художник, отступая от Трикса на пару шагов. – Ты ума лишился?
Как правило, подмастерья рады подраться. Но эти двое оказались натурами слишком артистическими, способными любоваться поркой маленьких самозванцев или падением пронзенных и горящих герцогинь, но никак не опускаться до реальной потасовки.
– Вот бы увидеть? – кричал Трикс, бесстрашно наступая на двух парней куда старше и крупнее его самого. – Вот бы увидеть, да?
- Предыдущая
- 14/189
- Следующая
