Приключения Томека на Черном континенте - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 31

• Предыдущая
• 31/61
• Следующая

– Наш Томек тоже умеет великолепно описывать африканские пейзажи в письмах к своей милой австралийской голубке, – вмешался боцман. – Если бы собрать все его письма и напечатать, получилась бы очень интересная книга.

– Вы опять принимаетесь за свое! – рассердился мальчик. – Ведь я же вас просил не называть Салли «голубкой».

– Ну хорошо, хорошо. Говори дальше, Андрей, – примирительно попросил боцман.

– В 1882 году Стефан Шольц-Рогозинский, Леопольд Яниковский и Клеменс Томчак совершили свое знаменитое путешествие на корабле «Луция-Малгожата» в Камерун. Плодом этой научной экспедиции в Африку, единственной польской экспедиции XIX века, были многочисленные коллекции, этнографические и географические материалы. Леопольд Яниковский три года жил среди негров племени фан и собрал там необыкновенно ценную этнографическую коллекцию.

Поляки Мотылинский и Бенедикт Дыбовский, находясь на французской службе, исследовали Северную и Центральную Африку. Таким образом, поляки принимали участие в открытиях на Африканском материке и, хотя в скромном объеме, но помогли его изучить.

– Я некоторое время работал с Дыбовским во время его путешествия по Конго, – вздохнул Хантер. Мы даже стали друзьями. Да, да, это был храбрый человек. Нам довелось пережить с ним не одно приключение... Сегодня уже поздно, об этом я расскажу вам в другое время, а теперь – идем спать. Хуже всего, если на ночь человек начинает вспоминать прошлое. Спокойной ночи!

Стояло раннее утро. На востоке из-за холмов выглянуло солнце, но на юге, над озером Виктория, скопились свинцово-синие тучи.

– Почему мы не собираемся в путь? Ведь мы должны были сегодня выехать? – воскликнул Томек, подбежав к группе мужчин, беседующих у палатки, которую занимал Смуга.

– Мы как раз думаем, что делать, – огорченно ответил Вильмовский.Смуга чувствует себя хуже, и вот-вот может разразиться гроза.

– Но ведь вчера дядя Смуга был почти здоров, откуда же взялось ухудшение?

– Видишь, браток, это уже не тот богатырь, каким он был три дня тому назад. Я ему подсунул манерку с ромом, а он даже не понюхал. Это плохой знак... – сказал боцман Новицкий.

– Смуга осунулся и потерял прежнюю бодрость, – добавил Хантер. – Однако я советую не обращать на это внимания и двигаться в путь. Надо, чтобы в Кампала его как можно скорее осмотрел гарнизонный врач.

– Я с вами совершенно согласен. И я бы ничуть не колебался, если бы не эти грозовые тучи, – ответил Вильмовский.

– Часто ли здесь бывают грозы? – обратился Томек к Хантеру.

– Вокруг озера Виктория, в полосе от 30 до 50 миль не бывает дождевых периодов, хотя дожди идут здесь, в основном, в январе и феврале, а затем в июне и июле. В это время, на западных и северо-западных берегах озера часто бывают по утрам проливные дожди и грозы, – сказал Хантер.

– Значит папа прав, опасаясь продолжать путь, потому что мы как раз находимся на северо-западном побережье озера, – ответил Томек.

– И все же я советую немедленно отправиться в дальнейший путь,настаивал Хантер. – Меня очень беспокоит необычный цвет раны на предплечье Смуги. Мы должны как можно скорее добраться до Кампалы. Если разразится гроза, то нет ничего легче, как укрыть носилки брезентом.

– Вы опасаетесь гангрены? – спросил Вильмовский.

Хантер задумчиво посмотрел на мрачные тучи, нависшие над горизонтом. Только спустя некоторое время он тихо высказал свои опасения:

– Меня все время преследует мысль: почему бандиты не убили Смугу? Ведь именно такая месть больше всего подходит к трусливому характеру Кастанедо. Они могли бы легко уничтожить всякие следы преступления.

– Кастанедо не дурак. В любом случае наши подозрения пали бы на него и на кавирондо, – сказал Вильмовский. – Кастанедо об этом прекрасно знает и потому не хотел усложнять обстановку.

– Вы правы, – согласился Хантер. – Если бы он мог устранить нас, не возбуждая подозрений в отношении себя и кавирондо, он, конечно, ни минуты не колебался бы. Ведь если мы донесем англичанам официально о его преступной деятельности, а наше донесение подтвердит свидетельство Самбо, Кастанедо посадят в тюрьму.

– Так оно и будет, провалиться мне сквозь землю! Это вы неплохо придумали, – одобрительно воскликнул боцман. – Нам надо было сразу связать его и сдать англичанам с рук на руки.

– Какие же выводы следуют из ваших подозрений? – кратко спросил Вильмовский.

– Я полагаю, что Кастанедо хочет устранить нас, не возбуждая никаких подозрений, – продолжал Хантер. – Почему же в таком случае бандиты только оглушили Смугу? Небольшая рана на предплечье не должна возбуждать опасений, но именно она не заживает. Не думаете ли вы, что острие ножа могло быть отравлено медленно действующим ядом? Если бы Смуга умер на территории племени луо, Кастанедо и кавирондо были бы свободны от всяких подозрений.

– Ах, сто дохлых китов им в зубы! – воскликнул боцман. – Я тоже, бродя по свету, слышал, что негры знают разные штучки с отравами.

– Дожить до беды не трудно. Вы, боцман, накройте носилки брезентом, а вы, Хантер, дайте команду к отправлению, – распорядился Вильмовский, выслушав мнение следопыта. – Томек, ты помоги дяде Хантеру, а я займусь нашим раненым другом.

Вильмовский решил не отходить от Смуги ни на шаг. Поэтому Хантеру пришлось возглавить караван. Следопыт начал энергичную подготовку к маршу. Он лично наблюдал за порядком, разделил багаж между носильщиками и распорядился, чтобы хорошо вооруженные масаи охраняли караван с обеих сторон. Вскоре все было готово. Вслед за знаменосцем Самбо четыре кавирондо несли носилки с раненым; за ними шли вьючные животные и носильщики. В конце каравана ехали боцман и Томек.

– Ну и ну! Я и не ожидал, что у этого флегматика столько энергии. Думаю, что на него можно положиться в случае беды, – похвалил Хантера боцман Новицкий.

– Да, это так, но и Месхерия с его людьми тоже неплохо себя ведут,добавил Томек. – Вы только посмотрите, как прилежно снуют они вдоль каравана, погоняя носилыпиков.

– Да, ничего себе парни. Они своего не упустят.

Черные тучи заволокли почти все небо. Несмотря на раннюю пору, воцарился полумрак. С юга ударили первые порывы горячего ветра. Послышались хриплые голоса масаев, погонявших носильщиков. Вдоль тропинки, словно привидения, пронеслись два шакала и скрылись в чаще. Умолкли птицы. Упали первые крупные капли дождя, вслед за которыми разразился ливень. С неба хлынули потоки воды. В горах то и дело грохотал гром. Караван замедлил ход. Люди и животные стали скользить по мокрой земле. Когда ливень начал хлестать с особой силой, охотникам пришлось задержаться у подножия почти вертикальной горной стены, которая несколько заслонила их от ветра и дождя.

Масаи спешно ставили палатки, как вдруг послышался крик Томека:

– Кавирондо бегут!

Это была правда. Пользуясь беспорядком, вызванным грозой, носильщики стали по одному и группами убегать в сторону ближайшей чащи леса. Прежде чем охотники смогли предотвратить неожиданное бегство, последний кавирондо исчез в кустах.

– Вот черти, оставили нас на бобах, – воскликнул боцман, с удивлением глядя на брошенную в высокой траве поклажу с багажом экспедиции.

– Что же мы будем делать без носильщиков? – огорченно спросил Томек.

Однако Хантер не терял головы. Он немедленно дал приказ масаям собрать весь багаж к подножию горы, и охотники разбили тут лагерь, окружив его оградой из колючего кустарника. К счастью, гроза скоро прошла. Жаркое солнце снова показалось на чистом небе, поэтому бома была построена еще до обеда. Все это время Смуга лежал в палатке на складной койке. Несмотря на слабость, Смуга внимательно слушал беседу товарищей. Когда Хантер посоветовал оставить багаж и идти дальше с вьючными ослами и лошадьми, чтобы быстрее добраться до форта в Кампале, Смуга сказал:

– Почему вы так спешите? Неужели вы считаете, что меня ранили отравленным ножом?

• Предыдущая
• 31/61
• Следующая