Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане - Скрынников Михаил Федорович - Страница 4

Вскоре состоялся этот сбор начальников разведки дивизий, командиров специальных разведывательных частей и подразделений округа в пригороде Минска, в прекрасно оборудованном учебном центре Колодищи. Учебно-материальная база находилась в образцовом состоянии. Огромные по тем временам деньги на содержание и развитие учебного центра вкладывались не зря.

При встрече с генералом Ивановым А.П. я представился, передал привет и десантный сувенир от начальника разведки Воздушно-десантных войск — берет, тельняшку и десантный нож, которые были приняты с большой благодарностью.

Однако набраться воинской мудрости на этих сборах мне не пришлось. В первый же вечер оперативный дежурный по разведывательному управлению передал мне приказ начальника штаба 103-й дивизии срочно возвратиться. И утром следующего дня я уже был в Витебске.

Когда я появился в штабе дивизии, то по царившей там обстановке — нет, не узнал, догадался: впереди Афганистан. И, как оказалось, не ошибся. Начальник штаба полковник Петряков проинформировал меня о ситуации вокруг Афганистана и внутриполитической обстановке в стране, о задачах, стоящих перед дивизией. Уточняя задачи частей дивизии, обратил внимание на то, что все разведывательные подразделения должны быть полностью готовы к возможному вступлению в бой сразу после приземления. Я получил указание провести информирование офицеров управления дивизии об оперативном оборудовании территории и группировке вооруженных сил Афганистана. Задача была не из простых по самой банальной причине: вероятным и хорошо изученным противником для войск Белорусского военного округа, куда в качестве оперативно-стратегического десанта входила Витебская дивизия, были вооруженные силы стран — участниц НАТО на Западном театре военных действий. На афганском же направлении должна была применяться расформированная накануне 105-я Ферганская дивизия.

Естественно, в Витебске по этому региону практически не было не только необходимой, но и секретной литературы, даже топографические карты были только у старших офицеров дивизии. Почему так получилось, непонятно. Может быть, опять же из-за высших соображений секретности? Хотя подобные соображения выглядели довольно странными. Ведь еще в сентябре комдив, командиры частей, и отдельных подразделений дивизии летали на рекогносцировку в Кабул под видом гражданских специалистов, каждый из них изучил свои маршруты и объекты захвата. За прошедшее время можно было выслать в Витебск из Москвы и карты, и необходимую справочную литературу.

Насколько могли, выручили специалисты — прибывшие из Ферганы офицеры. Тот театр военных действий был ими хорошо изучен за предыдущее десятилетие службы в 105-й дивизии. Пригодились их личные знания и всевозможные «точняки» — ими самими составленные справочники и записные книжки. Вот на этой основе и были срочно подготовлены материалы для проведения с офицерами дивизии необходимого занятия. У них появилось хоть какое-то представление не только о возможном противнике — вооруженных силах Афганистана, их организации, вооружении и местах дислокации соединений и частей, но и об истории, культуре, традициях, о внутренних проблемах, разрывающих страну на части по национально-политическим признакам. Ведь многие из офицеров дивизии знали лишь, где находится Афганистан.

Теперь они имели представление о высоких и суровых горах Гиндукуша, Кохи-Баба и Паропамиза, о Сулейменовых горах и Иранском нагорье — самом большом, сухом и пустынном на Ближнем и Среднем Востоке. О том, что в центре страны расположено Газни-Кандагарское плоскогорье. На юге мертвые районы без воды и растительности — песчаные пустыни Регистан (страна песков), Хаш и каменистая пустыня Дашти-Марго (пустыня смерти).

Железные дороги в стране отсутствуют, дорожная сеть развита слабо, все перевозки осуществляются автомобильным и гужевым транспортом, и есть малочисленная авиация.

Население страны живет в основном в долинах рек, в широких ущельях и оазисах. По этническому составу это: пуштуны — 9 млн. чел. (48 % общей численности населения); таджики — 3 млн. чел. (16 %); хазарейцы — 2 млн. чел. (11 %); узбеки — 1,5 млн. чел. (8 %); туркмены — 0,5 млн. чел. (3 %) и 2,6 млн. представителей других национальностей (белуджи, чараймаки, муриштанцы, казахи, киргизы, арабы, нуристанцы, памирцы, индусы…).

Афганистан, находясь в стороне от мировой цивилизации, сохранил патриархально-общинный уклад жизни с древнейших времен и застыл в развитии на стадии феодализма. В некоторых глубинных районах не ступала нога европейца. 90 % населения страны проживало в сельской местности, где власть принадлежала феодалам, племенным вождям и муллам. Рабочий класс практически отсутствовал. Около 3 млн. афганцев кочевали по всем территориям, не признавая межгосударственных границ, обозначенных только на картах и по основным дорогам.

Большая часть населения была неграмотна, медицинского обслуживания практически не было. В духовной жизни властвовал ислам. В многоязычной и разноплеменной стране постоянно тлели и разгорались национально-этнические и феодально-междоусобные, в том числе и вооруженные, конфликты.

До сих пор идут споры и приводятся различные доводы о происхождении афганцев. Одни исследователи считают их потомками израильтян, переселенных персидскими царями на восток Ирана, при этом уточняется, что свое название они получили от далекого предка, главнокомандующего войсками царя Соломона Афгана. По другой версии, они наследники арийских племен, пришедших на эти земли в начале второго тысячелетия до н. э.

Различных версий и легенд на эту тему предостаточно. Одни племена считают себя выходцами из еврейского народа, другие — прямыми потомками Александра Македонского или Чингисхана, третьи — чистокровными арийцами. Тем не менее колыбелью афганского народа считаются Сулейменовы горы. Бедная, безлесная и безводная местность сурово воспитывала и закаляла афганцев, сделав их неприхотливыми, выносливыми, упрямыми и гордыми.

В Афганистане сложилась устойчивая родоплеменная система: народности, разделяющиеся на племена, кланы, роды и семейства. Каждое племя — это государство в государстве. Оно имеет свои отличительные, характерные только для него черты: одежду, символику, традиции, атрибутику и т. д. Представители племен всегда издалека по этим признакам узнают друг друга.

Родовые общины управляются собраниями глав семейств (джиргами). Исполнительная власть — старейшины общин, выбираемые джиргами. В каждом племени поддерживалась строжайшая дисциплина и установленные порядки, за нарушение которых полагались суровые наказания, вплоть до смертной казни.

Для защиты территории проживания и интересов племени каждое испокон веков имело свои вооруженные формирования. Их военная подготовка зачастую превосходила подготовку личного состава регулярных войск. Традиционно делом чести каждого афганца является защита семьи, клана, племени, нации и религии. Любое зло, причиненное семье афганца или ее интересам, подлежит отмщению.

Будучи мусульманином, каждый афганец, как бы ни приветствовал представителей других религий, какие бы дружеские чувства при этом ни высказывал, в действительности всегда питает к иностранцам, особенно европейцам, глубокое недоверие, даже неукротимую вражду. Эти чувства не изжить из их сознания.

Пуштунские племена, являясь самой многочисленной частью населения страны, всегда имели ряд официальных и неофициальных привилегий: освобождались от службы в регулярной армии, не платили налогов и различных пошлин, не привлекались к трудовой повинности, сохраняли традиционные принципы самоуправления и правосудия, им разрешалось ношение оружия и выделялись самые лучшие и плодородные земли. Из пуштунов и таджиков формировался государственный аппарат управления и офицерский корпус.

У пуштунов есть свой свято почитаемый «Пуштунвалай» — свод неписаных законов. Главные — честь, правдивость, преданность истине, независимо от последствий, бесстрашие и отвага. Эти законы пуштуны свято блюдут наравне с законами ислама и шариата. Свобода для них превыше всего.