Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане - Скрынников Михаил Федорович - Страница 34

А ведь то, что мои разведчики оказались именно там и именно в это время, — дело случая. Когда группировка выходила в Ниджраб, как я уже рассказывал, у одной из «БМД» обнаружилась неисправность, и я отдал распоряжение остаться трем машинам в расположении, отремонтироваться и догонять нас вместе с тыловой колонной. И не будь этой поломки, не иди моя разведгруппа с колонной, вряд ли бы все так счастливо кончилось. И потери, слава богу, один сгоревший «КамАЗ». Увы, именно тот самый, с посылками. Атак — ни убитых, ни серьезно раненных.

Разведчики еще долго обсуждали свои действия в кишлаке, спорили. Это их первый бой в населенном пункте, поэтому было о чем и поговорить, и поспорить. Каждый предлагал свои варианты действий и отстаивал свой маневр. Такое горячее обсуждение радовало меня. Каждому командиру нужны инициативные, самостоятельные и энергичные офицеры, а не тупо выполняющие приказы подчиненные.

Вечером командир дивизии провел совещание, на котором уточнил боевую задачу на следующий день: одним парашютно-десантным батальоном выше в горах блокировать небольшой кишлак — пять отдельно стоящих домов в 2 км от Ниджраба. В кишлаке предстояло провести проверку мужчин, подозрительных задерживать, при оказании сопротивления немедленно применять оружие на поражение. Следовало также проверить дома на предмет наличия оружия и боеприпасов.

Разведподразделения должны были выйти в район выполнения боевой задачи до рассвета, занять господствующие над кишлаком высоты и вести наблюдение за тропами в сторону кишлака и от него, а также за кишлаком, где будут проводить проверку афганские солдаты. Дивизионной разведке была поставлена задача — организовать засаду на горной тропе в двух километрах от блокируемого кишлака. Из агентурных данных стало известно, что из кишлака, примерно в 10 км от Ниджраба в сторону долины выдвигаются группы духов, а вечером снова возвращаются в кишлак, точнее, в дома пастухов, которыми те пользуются, когда пасут свои отары на горных пастбищах. Такая миграция, собственно, была обычным явлением, особенно при проведении нами операций. Небольшие группы мужчин, вооруженные и безоружные, уходили в горы, чтобы отсидеться до лучших времен. В основном все они шли в сторону высокогорного кишлака пастухов. На топографических картах он был обозначен как загон для скота.

Задолго до рассвета, обходя кишлак, разведчики вышли в районы ведения разведки. На одной из высот разведчики 350-го гв. пдп обнаружили свежие, заранее подготовленные окопы и заняли их, немного дооборудовав. Дивизионная разведка вышла к тропе, выбрала выгодную позицию и организовала засаду. Кишлак просматривался как на ладони, но долина была еще затянута утренней дымкой. Через некоторое время к кишлаку подошла большая группа афганских солдат, а парашютно-десантный батальон 345-го опдп на широком фронте занял высоты.

Спустя какое-то время из кишлака послышались крики, народ вдруг засуетился… Позже выяснилось, что афганские солдаты вместо того чтобы заняться тем, что предполагалось, начали требовать жратву, а наиболее предприимчивые, не дожидаясь, пока им накроют поляну, начали набивать сумки едой и тем, что попадалось под руку. Естественно, жители кишлака радоваться такому обхождению земляков не могли.

Ближе к полудню разведчики 350-го гв. пдп заметили небольшую группу вооруженных людей, которые двигались в сторону позиций дивизионной разведгруппы, но не по горной тропе, а несколько выше. Передали информацию дивизионной разведке, те быстро сменили позицию и стали ждать. Через какое-то время послышалась сильная, но кратковременная стрельба. Бой, если это можно назвать боем, длился всего пару минут. Духов подпустили метров на 30 и расстреляли. Пятерых положили на месте, а двоих взяли в плен. Пленные утверждали, что они из группы самообороны кишлака Ниджраб. Говорили, что хотели уйти в горы, так как испугались прибывших войск. Уходили не по собственному усмотрению, а по указанию председателя исламского комитета. Многие мужчины ушли в горы задолго до прихода войск. В Чарикарской зоне самые молодые из них занимались разбоем и грабежами на дорогах. Пленные также показали, что иностранных инструкторов в Ниджрабе еще нет. Их отправили по назначению — в разведотдел армии.

По соседству с десантниками в зеленой зоне проводили операцию мотострелки, поэтому появление групп духов можно было ожидать в любое время и с любого направления. Но остаток дня прошел спокойно. К вечеру афганских солдат вывели из кишлаков в долину. Десантники остались на своих позициях до утра.

Командир дивизии принял решение поздно вечером нанести по высокогорному пастушьему «кишлаку» удар реактивной артиллерией. Команда последовала глубокой ночью. Грохот, хлопки и характерный вой. Густая темень озарилась огненными шлейфами реактивных снарядов, устремившихся высоко в горы с огромной скоростью. Через несколько секунд на вершинах гор заплясал фейерверк разрывов. Впечатляющее зрелище. Не зря душманы очень боялись ударов наследниц легендарных «катюш». Результаты удара проверить не удалось — цель высоко в горах и рисковать людьми, направляя туда разведывательные группы только для того, чтобы лицезреть последствия удара, не имело абсолютно никакого смысла.

Ночью на позицию десантников в горах наткнулась шедшая из блокированного кишлака вооруженная группа афганцев. Группу засекли вовремя. Завязалась то затихающая, то снова возобновляющаяся перестрелка. По радио на командный пункт доложили, что большая группа духов выходила в темноте из кишлака, в котором накануне работали афганцы и, как всегда, никого там не обнаружили. Возможно, даже чайку с ними попили.

Мне пришлось выехать на командный пункт командира батальона и на месте уточнить обстановку. В этом ночном бою был ранен наш сержант, командир отделения. Душманы потеряли семь человек убитыми. Я вывез раненого в лагерь, а рано утром его вертолетом отправили в медсанбат.

На рассвете афганских солдат снова заставили идти на проверку кишлака. Ближе к полудню в лагерь прибыла колонна из двух автобусов и трех грузовиков. На них приехали активисты, коммунисты, всего около 80 человек. С ними были и наши представители из аппарата политического советника. Они-то нам и объяснили, что проводят эксперимент по утверждению власти, которая будет представлять законное правительство. То есть привезли к нам очередную новую местную власть.

Политическим советником в начале восьмидесятых годов в провинции Парван (административный центр г. Чарикар) был Н.И. Кудрявцев. Он работал в тесном взаимодействии с командованием 345-го опдп и всегда свои действия старался увязать с планами десантников. Постоянно делился информацией об обстановке в провинции. Вот и на этот раз, пользуясь случаем, решил установить в Ниджрабе народную власть.

Среди прибывших будущих чиновников местных жителей почти не было. Само собой, такая власть не могла быть эффективной и долгой.

Разумеется, далеко не все зависело от советского политического советника. Просто ему подвернулся случай, который нужно было использовать. По крайней мере, попытка не пытка, а вдруг получится. Тем более что в районе операцию проводили не афганские войска, а десантники. Особенностью «внедренных» чиновников местного ранга было то, что особого желания пребывать вдали от центральной власти у них никогда не было, даже тогда, когда они усиленно вроде бы охранялись афганскими солдатами. Представители такой местной власти всегда, раньше или позже, находили уважительную причину для того, чтобы сбежать поближе к центру. Интересное явление — как только сбегал один, сразу же, словно по команде, срывались и все остальные. Только их и видели!

Поэтому, насколько могу судить, местному населению было по барабану, кто там представляет какую-то власть, есть она или нет. А поскольку настоящей, государственной, власти нет, то этот вакуум заполнялся, как правило, муллой или главарем какой-нибудь банды. Такая картина наблюдалась во всех провинциях на протяжении всего периода, по крайней мере, моего, пребывания в Афганистане.