Разгром Японии и самурайская угроза - Шишов Алексей Васильевич - Страница 57
- Предыдущая
- 57/125
- Следующая
По предположениям русского командования, численность пяти японских армий в Маньчжурии достигала 750 тысяч человек, из них приблизительно 150 тысяч человек находились в тылу и Северной Корее. То есть русские войска обрели заметное превосходство над японцами в силах для ведения полевого боя.
Русские Маньчжурские армии укрепились не только численно, но изменилось и их вооружение. Теперь они имели пулеметов в 10 раз больше, чем в начале боевых действий на полях Маньчжурии: вместо 36 их стало 374. В полках имелось достаточное количество ручных гранат, тогда как ранее они были на вооружении только разведывательных, охотничьих команд. Японская же пехота имела ручных гранат в большом количестве с самого начала войны.
Российское военное ведомство наконец-то поняло всю пагубность пополнения действующей русской армии на театре войны запасниками, давно не державшими в руках винтовку. Поэтому после мукденского поражения прибывающие на Дальний Восток пополнения состояли преимущественно из срочнослужащих солдат или новобранцев, Число запасных теперь не превышало 17 процентов.
Остро стоял вопрос с командными кадрами, поскольку убыль офицерского состава в боях (соответственно) в несколько раз превышала потери в нижних чинах. Недокомплект офицеров в русской действующей армии составлял более трети их штатной численности. Чтобы заполнить младшие офицерские должности, началось вынужденное массовое производство отличившихся на войне унтер-офицеров и солдат в прапорщики запаса и зауряд-прапорщики.
Были приняты меры для охраны армейского тыла, пресечения деятельности японских шпионов и появления в расположении армейских частей всевозможных «нежелательных» гражданских «лиц, ищущих приключений в ожидании легкой наживы». Такой работой занимался заведующий жандармско-полицейским надзором Маньчжурской армии отдельного корпуса жандармов подполковник Шершов, имевший в подчинении жандармскую команду, состоявшую из 25 унтер-офицеров. В годовом обзоре деятельности жандармско-полицейского надзора при армии, среди прочего, говорилось:
«…Ежедневно удалялись из района армии десятками лица, не могущие доказать своей полезности или причастности к армии.
Особенно много хлопот дали кавказцы, большую часть которых (около 150 человек) привез с собой подрядчик Громов и от которого они по прибытии в Маньчжурию вскоре все разбежались и занялись по китайским деревням и поселкам грабежами; большей частью грабили скот, арбы, лошадей и мулов.
Скот продавали подрядчикам и даже прямо в разные части, а арбы, мулов и лошадей доставляли в Управление транспортом.
Затем была введена регистрация всех частных лиц, проживающих в районе армии, стеснен допуск не причастных к армии лиц и приезд таковых разрешался только тем, которые для нее могли быть чем-нибудь полезны.
Лица, заподозренные в неблагонадежности или не исполняющие требования военно-полицейского начальства, немедленно удалялись из армии…»
Фронт у Сыпингая к августу 1905 года вместе с далеко охраняемыми отдельными отрядами флангами достигал 200 километров. На передовой находились 1-я (справа от железнодорожной станции Сыпингай) и 2-я (слева от Сыпингая) Маньчжурские армии. 3-я по решению Линевича находилась в резерве. Весной на один километр позиции во 2-й армии приходилось 2590 штыков, а в 1-й армии — 1860 штыков.
Упрочилось моральное состояние армии, что хорошо почувствовало командование русских войск. Не случайно генерал-эмигрант А.И. Деникин в своих воспоминаниях писал о времени стояния русской армии на сыпингайской позиции:
« Что касается лично меня, я, принимая во внимание все «за» и «против», не закрывая глаза на наши недочеты, на вопрос — «что ждало бы нас, если бы мы с Сыпингайских позиций перешли в наступление?» — отвечал тогда, отвечаю и теперь:
— Победа!»
После Мукденского сражения между воюющими сторонами крупных боевых столкновений не происходило. Основной заботой противников стало обучение своих войск ведению позиционной обороны. Русская сторона строила промежуточные линии обороны на глубину до 300 километров, вплоть до реки Сунгари на севере Маньчжурии. Японские армии располагались несколько более широким фронтом, чем их противник, тоже беспокоясь о безопасности своих флангов. Боевая деятельность противных сторон на всей линии фронта ограничивалась сторожевой и разведывательной службой.
После отступления от Телина русская армия утратила боевое соприкосновение с японцами. Штаб главнокомандующего мало что знал о группировках вражеских сил, и первоначально ставка делалась на разведку силами платных агентов из местных жителей. Однако жестокая расправа японцев с китайцами, подозреваемыми в любых сношениях с русскими (им публично отрубались головы самурайскими мечами), почти совершенно лишила штабы Маньчжурских армий агентов разведывательной службы.
Чтобы восстановить сеть агентурной разведки, русское командование в апреле 1905 года организовало несколько школ для подготовки военных разведчиков из местного китайского населения. Ситуация потребовала сократить трехнедельный срок обучения в таких школах до трех дней. В общей сложности русские разведывательные школы выпустили 600 китайцев-разведчиков.
Самым крупным делом финальной части войны на полях Маньчжурии стал набег русской конницы на район укрепленной деревни Факумынь. Отряду генерала Мищенко поручалось нарушить одну из главных неприятельских коммуникаций Инкоу — Синминтин — Факумынь. В рейд отправились 54 конные сотни при 6 орудиях. С собой брали боезапас из расчета 300 патронов на винтовку и 218 снарядов на орудие. Из продовольствия было взято сухарей только на 2 дня, чая и сахара на 10 дней. Все остальное продовольствие приобреталось путем реквизиций среди местного населения.
Японские кавалерийские дозоры и пехотные заставы при приближении русской конницы в большинстве случаев отходили без боя. Было захвачено несколько деревень, откуда японцы выбивались атаками спешенных конников при поддержке огня 6-орудийной батареи. Отличились одна из казачьих сотен, взявшая в деревне Тасинтунь в плен 140 японских солдат, и Читинский полк казаков-забайкальцев, который захватил и предал огню огромный вражеский обоз из 800 повозок.
В ходе 5-дневного рейда по вражеским тылам конный отряд генерала Мищенко взял 234 пленных и два пулемета; японцы потеряли 270 человек убитыми и ранеными. Потери отряда составили 37 человек убитыми и 150 человек ранеными.
Последним серьезным боем Русско-японской войны на полях Маньчжурии станет последний бой конного отряда генерала П.И. Мищенко. 1 июля его конники под деревней Санвайзой возьмут штурмом опорный пункт неприятеля, который защищал левый фланг его позиции. В ходе жаркой и упорной схватки был уничтожен батальон японской пехоты, укрепившейся в Санвайзое.
Русско-японская война 1904—1905 годов коснулась не только морского театра, Порт-Артурской крепости и Маньчжурии. Боевые действия велись в Северной Корее (после боев на реке Ялу они переместились на северо-восток корейской территории), на острове Сахалин и на Камчатке. Помимо этого русское командование провело немало мероприятий по укреплению Владивостокской крепости и обороны Южно-Уссурийского края (современного Приморского края).
С началом военных действий для защиты российского Приморья, хотя оно и оказалось далеко к востоку от главного театра военных действий, создается отдельный Южно-Уссурийский отряд под командованием генерал-майора А.Д. Анисимова. Ему ставилась задача прикрыть Приморье от ожидавшегося вторжения туда японских войск из Северной Кореи, не допустить их к городу Никольск-Уссурийский и быть подвижным резервом гарнизона морской крепости Владивосток.
Первоначально отряд состоял из 8 пехотных батальонов, 6 эскадронов кавалерии и 32 полевых орудий. Основные силы отряда в начале войны располагались в городе Никольск-Уссурийский, селениях Раздольном, Шкотове и в Постьете, у самой корейской границы. Поскольку побережье края изобиловало удобными для высадки самого многочисленного десанта бухтами и заливами, то побережье заливов Петра Великого и Амурского наблюдалось конными дозорами.
- Предыдущая
- 57/125
- Следующая
