Времена Бессмертных - Роман Мишель - Страница 31
- Предыдущая
- 31/66
- Следующая
По другую сторону огня, на месте, где сидела Аврора, мне почудилась Саванна. И она улыбалась фирменной, ядовитой улыбкой, почти не размыкая губ! Саванна сидела напротив меня, ее выдуманные черты лица искажало пламя, так, будто она горела в огне, но это ее лишь забавляло. Она хохотала, глядя мне в лицо, может быть над тем, что я посмел подумать на мгновение - Аврора что-то для меня значит - и бросился на нее. Сквозь огонь. Как обезумевший от голода, узревший, чем поживиться.
Когда я пришел в себя, Аврора уже была больна. И я почувствовал страх. Я, словно один из членов ее семьи - тот, кто имеет право расстроиться - испугался за ее жизнь. Я анализировал ситуацию, пытаясь разобраться, почему мне так небезразлична ее судьба и дело было вовсе не в сделке, которая сорвалась бы, умри Аврора от болезни. Здесь было что-то куда более глубокое, приросшее к моей душе, уже способное причинить боль.
И я понял – я не хочу, что бы все закончилось вот так. В самом начале пути.
Мне захотелось узнавать ее дальше. Захотелось ее сберечь.
Я наклоняюсь вперед и сгибаюсь настолько, чтобы мой лоб коснулся прохладной белой периллы из мрамора. А выпрямившись, замечаю единственный магнитомобиль, скользящий по низкой магнитной полосе, уходящей к амфитеатру. Один из тревожных сигналов срабатывает в голове. Здесь, на самом краю Олимпа, некому без особой надобности в скорости, передвигаться на транспорте…
Бегу в свою комнату, затем в коридор, а там уже поочередно заглядываю во все гостиные комнатки, в поисках той, где остановилась Аврора. В одной из них, вскрикивает Афина, не успевшая завернуться в полотенце, она швыряет в меня оскорбления, когда я уже исследую другое помещение.
- Эй, ты чего творишь? – басит Спартак, вышедший в коридор.
- Аврора!? – кричу я, что есть мочи, но как я и боялся, никто не отвечает.
Перепрыгивая через две ступеньки, бегу вниз, хочу увидеть физиономию Бруно, чтобы убедится – это не он причастен к исчезновению Авроры, но его нигде нет. Черт возьми! Как я мог довериться незнакомцу? Парню, укравшему чужой дом!
Никого.
Я одним ударом ноги раскрываю массивные деревянные двери и оказываюсь на крыльце, ярость стучит в висках как головная боль, я готов наброситься на человека, оказавшегося напротив меня. Бруно. Мысли бунтуют в голове, дерутся между собой, сталкиваются и ударяются о стенки черепа. Где Аврора? Если он похитил ее, как тогда смог так быстро вернутся…
- Где она? – спокойно, холодно и жестко спрашиваю я, воспламеняя мужчину взглядом. Правая рука, точно имеющая свой собственный разум, тянется к нему, и пальцы смыкаются тесками на небритой, потной шее.
Бруно хватает воздух, глаза красные, в них постепенно накапливается страх и осознание всей моей решительности. Я не знаю, откуда берется вся эта сила и хладнокровная выдержка, но мои пальцы будто сделаны из стали, размеренно сжимают горло противника. В глубине себя я спрашиваю: ты что, убьешь его? И другая, яростная часть меня, кричит: он ничем не лучше кукольных рож!
- Если не будешь говорить, я убью тебя.
Слезы струятся из его красных глаз, от натуги у него течет даже из носа, Бруно изо всех сил старается разомкнуть мои пальцы на своей шее, но они лишь соскальзывают. Я говорю с ним предельно честно. Думаю, через мгновение он поймет, что я не блефую, угрожая его убить, для него же лучше, если он поймет!
- Ты… пффф…ты….! – фыркает он, постукивая по моей правой руке в знак того, что готов дать ответы.
Я душу его еще пару мгновений и отпускаю. Я не задыхаюсь. Лицо мое не перекошено от гнева. Думаю, я выгляжу достаточно бесчувственно, лишь сами собой сжимаются кулаки, рефлекторно отражая уровень гнева внутри.
- Где она?
- Я не знал, что… вы за них… Ну, то есть за фарфоровых ублюдков, черт возьми! Я решил, что вы беженцы, бегущие с Окраины… А она, кто-то вроде шпиона! – оправдывается Бруно. Лицо пунцовое, мокрое от пота и глаза отражают лишь обиду. Он считает нас предателями!
- Я, таких как она, за версту чую! Хреновы богачи, всю жизнь горбатился на них, дерьмо убирал, ползал на коленях, словно я ишак, а не человек… Она берет и заявляется с вами, ребята, вся в белом, как будто в рожу мне плюнула!
Меня передергивает. Я не хочу слушать то, что он говорит о ней, даже не зная, какая она на самом деле. Он не имеет права произносить слова, хоть как-то касающиеся ее, словно он марает ее, а она не может даже закричать от отвращения, чтобы я услышал и защитил.
- Она другая. – проталкиваю я слова, сквозь сжатые зубы, не понимая зачем вообще что-то ему объясняю. – Где она?
- Другая, как же… Ты тут меня прикончить собираешься, крутишь шею как цыпленку, а эта… Эта девка, если бы не обстоятельства, сейчас жила бы припеваючи и ждала, когда сможет весело махнуть нам ручкой, став Бессмертной. Но не теперь! Счастливые билетики выпадают не только подонкам! Теперь-то она ответит, как и подобные ей, за то, что унижали нас, топили в грязи, пока сами… - не дав ему закончить, хватаю за грязные пакли и в полсилы бью кулаком в рожу.
Он вскрикивает и, не пытаясь оказывать сопротивления, валится на мрамор. Капля за каплей холодный, белый камень покрывается красной жидкостью. Бруно стонет и в этих звуках намного больше не понимания и призрения, чем боли. Он, конечно, правильно понял, кто Аврора такая, и никак не возьмет в толк, почему я борюсь за нее. Я, как и он, роюсь в себе и в причинах. Да – Руфь! Да - сделка с Саванной. Но это не все. Есть еще и нежелание видеть или знать, что ей плохо, и она испытывает боль. Точно мы давно знакомы, и я знаю, через что ей уже пришлось пройти, знаю теперь, отчего она такая закрытая, почему в ней осталось так много любви. Меня передергивает, словно я прикоснулся к чему-то очень мерзкому, склизкому. Насколько же это не по мне, испытывать привязанность к кому-то, кроме Саванны!
- Куда ты ее отвел? – вернувшись к спокойному ледяному тону, спрашиваю я в последний раз, сократив расстояние между нами до предела.
- Я передал ее своим.
- Зачем? Что здесь происходит?
Нутром чую, что учиненное похищение Бруно и его дружками, только вершина айсберга, здесь скрывается что-то куда более серьезное, масштабное. Такое же ощущение у меня было, когда Саванна впервые заговорила о сделке, в день пропажи моей сестры.
- Как, ты еще не понял, пучеглазый?… - Бруно сплевывает кровь и с ухмылкой победителя поворачивает голову в сторону громадной круглой арены. Он с вожделением маньяка наблюдает за тем, как в серое небо поднимаются тонкие струи черного дыма. – Мы, и ты в том числе, на пороге нового времени. Больше не будет несправедливости. Не будет унижений. Не будет нищеты и повального голода. Все люди на этой старой, исстрадавшейся земле, станут равными!
Смертные всего Олимпа, беженцы с Окраины, все они собрались в амфитеатре чтобы…
- Вы казните Бессмертных?.. – догадываюсь я. Ответ мне уже не нужен, ноги готовы сорваться с места.
- Всех, кто топтал простой народ долгие годы! – с безумным огнем оправдания, отвечает Бруно и думаю, он действительно верит в то, что поступать так правильно, что радикальный метод уничтожения, исправит течение истории. Так думает он и еще тысячи человек…
- Скольких вы уже убили?
- Не убили, а призвали к справедливости! – он зачем-то бросается от меня прочь, намереваясь удрать, но я, даже не сдвинувшись с места, успеваю ухватить его за локоть. – Я презираю их… Пусти! Если ты с ними за одно, тогда гореть и тебе! Можешь бить меня сколько угодно, забей меня до смерти, но это не остановит того, что грядет!
- Имя того, кому ты передал девушку!? – я держу его за грязные волосы, развернув голову так, чтобы он видел черный дым горящих жертв. – Если не скажешь, я убью всех, кто тебе, хоть немного дорог. И начну я с твоей жены… Думаешь, я не заметил, что ты прячешь ее в комнате за лестницей?
Конечно, я видел, как Бруно приглашая нас отдохнуть в комнатах на втором этаже, закрывает спиной неприглядную дверь, инстинктивно стараясь не дать нам заметить это небольшое помещение. А то, что это его жена, я лишь предположил и попал в десятку.
- Предыдущая
- 31/66
- Следующая
