Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь" - Страница 9
- Предыдущая
- 9/73
- Следующая
Я только поднял бровь и согласно кивнул.
— Кто еще?
— Трое служащих музея — мужчины, изображают стражников. Повар, мадам ван Шторре. Раньше были два фермера, но после референдума уехали. У них в стране тоже недавно был референдум, и они считали, что почему-то тут обязательно начнется стрельба.
— Фермеры? Чем занимались?
— При замке есть хозяйство… Я рассчитывал, что удастся воссоздать полную картину жизни средневекового замка. Кузня и гончарная мастерская, с сувенирами, собственные продукты, огород, завести овец, свинок…
— У вас нет родни в Румынии?
— Простите? Нет, я коренной эск.
Странно. Показалось, наверное.
Оглядев двор — в углу мялись, не решаясь заговорить с начальством, двое служителей, на стене слышались звонкие голоса, где-то стучал молоток — я открыл было рот, но в этот момент через главные ворота в замок проник Враг.
Их можно узнать в любом обличии, их штампуют в глубинах ада и эманация боли и ужаса окружает их навечно. Он шел как злое умертвие из страшной сказки, где он проходил — исчезали улыбки, гасли огни, начинали плакать дети… Дойдя до меня маленький плотный человечек в сером костюме приветливо кивнул и быстро вытер платком лысинку.
— Гот даг, господин барон! Позвольте представиться — налоговый инспектор Отто Шрайбер. У меня есть несколько вопросов к вам лично, и к вашему… — Он зловеще сверкнул глазками в сторону Эгельберта, — управляющему.
— Вопросов?
— О, тут нет никаких вопросов. Я, видите ли, неправильно выразился. Я твердо знаю, что за вами серьезная недостача!
Все желание оставаться простым замдиректора внезапно исчезло.
— Эгельберт, что там в законах по поводу налогов? Кто их имеет право собирать?
— Сложный вопрос. Определенно, вы должны будете отдавать часть доходов вашему сюзерену, только в данный момент…
— Этот тип может считаться слугой моего герцога?
— Ну что вы, это же…
— Стража!
Инспектор снисходительно улыбался, слушая нас.
— Боюсь, — змеиная улыбка скользнула на тонких губах. — Мне придется доложить об этом своему начальству.
— Фон Шнитце, это была угроза?
— Ну что вы, господин барон!
— А я говорю — угроза. Стража!
Два мужика в ливреях приблизились, опасливо косясь то на меня, то на гостя.
— Этого, за оскорбление моей благородной особы, приговариваю к тюремному сроку на два месяца. В камеру его!
Опаска опаской, а ухватили они его живо и тут же повлекли, болезного. Инспектор, не понимая, что происходит, только разевал рот. Ничего, не все ж только им людей мучать? Когда-то должна и ответка прилететь. У самой двери в подвал чиновник наконец завопил, ухватился за дверной косяк и начал что-то требовать. Стражники обернулись, увидели мой подтверждающий кивок и не обращая внимания рывком затащили жертву произвола в замок. Звук закрывшейся за ними двери вызвал в душе непонятное удовлетворение. Пожалуй, а стану-ка я настоящим раубриттером! Даже не просто риттером, а целым бароном-разбойником! Буду проезжих грабить, крестьян тиранить и выпускать пиратские копии популярных альбомов!
Фон Шнитце, отойдя от шока, наконец воззвал к моему разуму:
— Но это же государственный налоговый чиновник!
— Не вопрос, старина. Как только явится человек от его господина, объяснит причину наглого поведения слуги и принесет необходимую виру, мы отпустим узника.
— Его господина?!
— Ну да. Того, кому этот тип приносил клятву верности.
— Может, у вас на родине, так и принято, но в наших краях…
— Тогда будет сидеть.
Вытащив у него из-под мышки папку я достал книгу, нашел запомнившуюся вчера цитату и зачитал вслух:
— Простолюдин, при встрече с бароном, обязан был снять шапку и поклониться. Этот ваш инспектор имеет дворянские корни?
— Э-э…
— «Иначе его могли ожидать штраф, плети, а порой и виселица» — Я повернул книгу текстом к ошеломленному старику. — Поймите, я же не зверь, отправлять человека… пусть даже мытаря, под плети, или даже на виселицу. Это, согласитесь, чересчур, так?
Фон Шнитце нерешительно кивнул.
— А простить одного — завтра десятеро на шею сядут и ноги свесят. Куда мне деваться? Первое, все-таки, нарушение, лучше просто запереть, чтобы подумал над своим поведением. Вот во второй раз — ну там уже и выпороть можно, за неуважение к власти. И только в третий, пожалуй, вешать. Даже если очень хочется сразу, в первый.
Эгельберт молчал долго, ища и опровергая про себя все новые и новые доводы, потом пожал плечами:
— Если рассматривать проблему с этой стороны, то все разумно. Только что скажут в его управлении? Там работают очень серьезные люди!
— Тогда сообщите им, что в результате нарушения инспектором одного из наших новых старых законов, пришлось, в соблюдение формальных процедур, предоставить ему возможность ознакомиться с работой музея более плотно. Пусть оформляют зарубежную командировку, поскольку мы настаиваем, что именно он должен заниматься этим. И добавьте, что мы не в претензии, даже предоставим ему бесплатное помещение и обеспечим питание, но просим впредь более серьезно относиться к факту независимости Эскенланда и уважать наши древние обычаи.
— Господин барон, а если он подаст жалобу? Это международный конфликт!
— Жалобу? Ну хорошо, сделаем вот что — во-первых ему запрещено передавать какие-либо письма до окончания срока. Телефон тоже отобрать. Во-вторых — объявите, что любой горожанин или турист может навестить замок, и за небольшую плату кинуть в сборщика налогов чем-нибудь не слишком травмирующим или слегка огреть палкой. За это пообещайте ему треть от сборов по выходе из заточения. Но только когда отсидит весь срок!
— Он может не согласиться!
— Тогда мы повесим его как самозванца. Настоящий налоговик никогда не отказывается от денег.
Управляющий поморщился, но согласно кивнул.
— И кстати — раз мы ему платим, то пусть отрабатывает полностью! Например, громко жалуется, что мы кормим его одной селедкой и не даем пить!
— Вдруг он откажется?
— Откажется — в самом деле будем кормить и не давать. Пока не согласится.
— У вас очень странные методы убеждения деловых партнеров.
— На родине научился. В Румынии еще и не такое увидишь!
Черт, надо хоть прочитать что-то об этой «стране предков». В замке же есть библиотека, я видел, когда проходили. Правда, новых книжек там не наблюдалось, но все равно, хоть от чего-то отталкиваться нужно.
— Хорошо. Фон Шнитце?
Старик, со странным выражением лица смотревший на дверь, ведущую в тюрьму, вздрогнул и повернулся.
— Вы говорили о фермерах? Зачем нам нужны фермеры?
— Да, действительно… больше не нужны. Я не справлюсь, а нанять новых сейчас довольно затруднительно.
Выяснилось, что сын управляющего подкинул идею реализовать не только визуальную, но и прочие картины былого. Вкусовую, и, главное, обонятельную — воссоздав в прямом смысле «атмосферу прошлого». Так что сейчас в конюшне находилось несколько единиц «запахоиздавателей», привезенных с одной из окрестных ферм, а вот обиходить их было некому — все обитатели замка оказались закоренелыми горожанами, в лучшем случае — бывшими рыбаками.
— Эгельберт, я же в сущности деревенский паренек! Справиться с дойкой четырех коров…
— И пять коз.
— И пяти коз пару дней, пока не найдется замена — уж как-нибудь! Идем!
В себе я совершенно не был уверен, поскольку последний раз брался за вымя (коровье, конечно) еще в школе. Но почему-то вдруг захотелось!
Спустя десять минут струйки со звоном бились в абсолютно такой же, как у нас дома, подойник, а непочтительная корова то и дело махала на своего барона хвостом.
— Помнят ручки-то! А?!
Именно в этот момент раздался звонок. Еще раз отмахнувшись от разошедшейся коровы, я вытащил мобильник, включил на громкую связь и…
— Па! Привет!
— Здорово, Ленок! Как там моя победительница?
— Клаааас! Я вторая приплыла!
— Молодец!
- Предыдущая
- 9/73
- Следующая
