Там, где живет любовь - Алексеева Светлана - Страница 20
- Предыдущая
- 20/80
- Следующая
А так как бежать ему было попросту некуда, Сергей занялся поиском вариантов для собственного жилья.
Переложив все заботы, связанные с этим, на шустрого парнишку-риелтора, Сергей облегченно вздохнул. И уже через четыре месяца после развода он переехал в просторную четырехкомнатную квартиру в престижном доме, носившем помпезное название «Корона Печерска». Да и до работы ему было недалеко.
Мысли Волошина плавно перешли к рабочему процессу.
Может, и в самом деле права его бывшая жена, утверждавшая, что у него в голове один только бизнес? А как без него, без этой священной коровки, которая дает молочко? А на молочко любителей – пруд пруди! И всем нужно отборное, сливки всем подавай. А откуда они берутся, мало кого интересовало. Все твердили лишь одно: дай. Жене нужна была очередная шуба. Видите ли, в этом сезоне ни голубая, ни коричневая норка не в моде. Без дымчатой шубейки у нее мог произойти нервный срыв. Он и произошел! Доченька, неустанно менявшая модели телефонов, тоже неожиданно поднялась на более высокую ступень технического развития. Игриво прищурив свои зеленоватые глазки, она целенаправленно ткнула пальчиком в витрину с последней моделью «айфона». Теще срочно был нужен новый холодильник, а у тестя в старенькой «пятерке», в которой вечно ломался то карбюратор, то аккумулятор, по непонятным причинам потек радиатор. Когда после очередного финансового транша в Одессу Волошин сказал, что ему выгодней купить им новую машину, тесть очень обиделся! А так как угодить всем было сложно, приходилось работать день и ночь. Вот он и заработался, потеряв главное в жизни.
Но самым тяжелым для него была разлука с дочерью, с Юлькой. За те два года, что они жили не вместе, он часто летал в Варшаву. На каникулах дочка прилетала к нему. После того, как ее мамочка во второй раз пошла под венец, она не особо спешила в Одессу. Да и мать на этом не очень настаивала. Подарив своему новому мачо долгожданного наследника, она не слишком часто вспоминала о существовании дочери.
Единственной женщиной, которую Волошин впустил в свою жизнь, была мама Надя. Так ласково, по-домашнему, Сергей называл свою домработницу. И если бы ее не оказалось рядом, он бы просто сошел с ума.
Будто бы пошутив, судьба случайно подбросила их друг другу.
В тот поздний зимний вечер он возвращался с работы домой. В одночасье оставшийся без жены, квартиры и шофера, Сергей обреченно крутил баранку своей любимой «сотки». Настроение было отвратительное, ехать в Ирпень к родителям совершенно не хотелось. Но больше направляться было некуда. Все вокруг было против него, даже погода. Омерзительная и совсем не летная. Из-за густого полотна снега даже противотуманные фары не давали хорошей видимости. Монотонно размазывая по стеклу снег, «дворники» мелькали перед его глазами и, старательно поскрипывая, разрывали и без того раненую душу. Выехав на дорогу, Волошин пристально посмотрел вдаль и немного прибавил газу.
Трасса была совсем пустая. Вдруг совершенно неожиданно прямо перед его автомобилем мелькнул женский силуэт. С сумкой в руках, как бы хватаясь за воздух, женщина сделала какие-то непонятные движения руками и как подкошенная упала на дорогу. Машинально нажав на педаль, Волошин резко затормозил. Ослепляя фарами ночную эквилибристку, «тойота» остановилась в нескольких метрах от нее. Выскочив из машины, Сергей подбежал к новоявленной Анне Карениной.
– Тебе что, жить надоело?
Ничего не ответив, женщина продолжала сидеть возле машины, глядя на него большими испуганными глазами. То ли от ярких ксеноновых фар, то ли от страха лицо ее казалось мертвецки-бледным. Наклонившись, Волошин быстро подал ей руку.
– Вставайте, – перейдя на «вы», прошипел он, видя, что «Карениной» далеко за пятьдесят. – Руки-ноги целы?
– Лучше бы я их поломала! – немного дрожащим голосом ответила женщина и, опершись на предложенную руку, поднялась с земли.
– Уважаемая, если вы решили свести счеты с жизнью, то не вовлекайте в этот пафосный процесс других. Мне грехов и без вас хватает! – недовольно проворчал Сергей и поднял ее сумку.
– Нет, молодой человек, я и не собиралась, – более спокойно ответила женщина, поправляя на себе шубку.
– Так зачем же под машину бросались?!
– Понимаете, я сегодня немного дольше обычного задержалась в Киеве. Все по магазинам бегала, внукам подарки перед отъездом покупала. Мне послезавтра уезжать, и только через полгода смогу снова домой вернуться. Вот и хотела их побаловать. Отоварилась наконец, но вижу – погода совсем плохая! Автобусы могут и не ходить. Поэтому я решила на трассе «проголосовать». Так до Ирпеня легче добраться! Правда, машин на удивление мало оказалось, гололед ведь сильный да снегопад. А когда увидела вашу машину, подумала, что лучше ближе к проезжей части подбегу, чтобы вы меня наверняка увидели. Спрыгнула с бордюра и поскользнулась. Так что спасибо вам, что не переехали! – тяжело вздохнув, закончила она.
– Только почему же вы желали обратного? – съехидничал Волошин.
– Да это я так, в сердцах! – горько улыбнулась «Каренина». – От обиды на себя и на свою судьбу-злодейку.
– Ладно, садитесь, я вас подвезу! – предложил он неожиданной знакомой.
Не заставляя себя упрашивать, женщина ловко запрыгнула в высокий салон джипа, умостившись на переднем сиденье автомобиля. По дороге она рассказала короткую историю своей жизни. Сюжет ее был довольно типичен для наших сограждан, но Волошину стало искренне ее жаль. Надежда, как она представилась, более тридцати лет отработала учителем младших классов. Многие дети в городе до сих пор называют ее мамой Надей. Всем она вроде была довольна: и семьей, и работой. Так и жила, скромно и счастливо. А когда вышла на пенсию, на нее градом посыпались проблемы: муж стал терять зрение, дочь овдовела, а у младшенькой внучки обнаружили астму. Исполненная горя и отчаяния, она не знала, что делать.
А тут соседка рассказала о том, что Москву, да еще на Рублевку, нужна гувернантка. Выяснив, что она вполне отвечает требованиям работодателей, Надежда подалась в Первопрестольную. Так и жила уже три года: сама в России, а сердце в Украине. И хотя работала у хороших людей, зарабатывала не хуже, чем в Европе, плохо ей было оттого, что далеко от семьи, далеко от дома.
– А сейчас, когда упала под колеса автомобиля, хоть и грешно, но обрадовалась, что если в аварию попаду, то хоть немного еще дома останусь, – грустно вздохнув, прошептала попутчица.
Эту встречу на дороге Волошин воспринял как знак свыше. Она не могла быть случайностью. Ведь в жизни часто бывает: оказываясь в купе поезда, за вечерним чаем, совершенно незнакомые люди рассказывают друг другу о себе все. Говорят, как на исповеди. Говорят, не стесняясь. Говорят, понимая, что больше никогда не встретятся. Они не боятся, что их осудят, они не боятся, что обидят. Они уверены, что их поймут. Поймут, потому что они чужие, поймут, потому что понимать их будут не сердцем, а разумом, спокойным и мудрым. Ведь как бы ни были они близки со своими родными, с ними все гораздо сложней. Потому что, оберегая тех, кто нам дорог, мы боимся огорчить их своими проблемами, показать свою слабость и свою боль. И от этой мнимой безоблачности многие на земле становятся одинокими и беззащитными, навсегда оставаясь один на один с жизнью.
Они долго говорили о себе, о своей жизни. И было в этой женщине столько доброты, столько понимания и участия, что он просто не смог ее отпустить. Недолго думая, Волошин предложил ей работу. Ведь надо же было, чтобы кто-то варил ему борщ, пек пироги и ругал за разбросанную по квартире одежду! А может, он просто хотел иметь рядом человека, с которым мог бы просто поговорить? Одним словом, в Москву Надежда не поехала.
Глава 8
– Приехали, Сергей Федорович! – выкрикнул шофер, молодой озорной парень, который работал у него с тех пор, как его предшественник нечаянно спутал сиденье машины с кроватью шефа.
Его, простого паренька, неожиданно оставшегося не у дел, порекомендовала мама Надя. Когда-то она работала вместе с ним в школе. Ростик был учителем физкультуры и дополнительно вел довольно популярную среди подростков секцию рукопашного боя, приносившую ему куда больший доход. Однако совершенно неожиданно руководство школы решило, что это абсолютно ненужное и даже вредное занятие – и спортзал был отдан под кружок народных танцев. От отчаяния Ростик, на чьем попечении были жена с грудным сынишкой, даже подался на стройку, но тут о нем вовремя похлопотала Надежда Петровна.
- Предыдущая
- 20/80
- Следующая
