Ползущие - Ширли Джон - Страница 34
- Предыдущая
- 34/92
- Следующая
Еще пара кварталов – и вот она, Лэси, с двумя подростками. Стоят и ждут у поблекшего от солнца дома в стиле ранчо, примерно такого же, как и остальные на этой улице, только вот обитатели этого дома единственные, у кого газон беспорядочно зарос нескошенной травой. Лэси стояла с девочкой-подростком и мальчиком, который по возрасту мог бы, пожалуй, уже учиться в колледже. На парне была рубаха с капюшоном и черные мешковатые брюки с множеством карманов, на девочке – жакет из джинсовой ткани, белая блузка навыпуск и белые джинсы, старательно разрисованные синей шариковой ручкой. Сама Лэси была одета в темно-синий трикотажный жакет на молнии и довольно тесные джинсы, во всяком случае, кое-какие выпуклости они обрисовывали вполне отчетливо.
Все втиснулись в маленький автомобиль. Лэси представила Адэр и Кола.
– Починили машину? Что-нибудь серьезное?
– Серьезное? Нет. Хлопотное. Мне до сих пор стыдно, что так получилось.
– А я прекрасно провела время. Конечно, было немного мистики, но все равно хорошо. Кстати, я прочитала биографию Торо.
Лэси и Берт поговорили о Торо, о той книге, которую он ей давал. К его изумлению, она захватила книгу, чтобы вернуть. На заднем сиденье молчали брат и сестра – каждый сам по себе. Адэр внимательно прислушивалась к разговору взрослых, Кол сидел с недовольным видом, всячески подчеркивая, что его притащили фактически насильно.
Они пообедали в одном из заведений, где стены украшены потемневшей от времени рухлядью: деревянными молотками, бейсбольными битами, старинными игрушками, старомодными вывесками и табличками – все, чтобы создать непринужденную атмосферу беззаботности. Официантка произнесла заученные наизусть приветствия, потом перечислила фирменные блюда с видом – как выразилась Лэси – «заложника, под дулом пистолета читающего список требований террористов», дети хихикнули и немного расслабились. Пища, казалось, была сначала приготовлена, потом заморожена и теперь только разогрета в микроволновой печи. Однако детям вроде бы понравилось сациви из цыпленка по-тайски, Берт назвал это «национальным конфликтом в кулинарии», а Лэси с видимым удовольствием прислушивалась к спору двух лысых пьяниц, которые обсуждали шансы «Окленд рейдерс» против «сорок девятых».
– Райс ушел, теперь «девятым» не светит, – мрачно заявил Кол.
– А я о спорте почти ничего не знаю, – слегка виноватым тоном сообщил Берт. – Может, сходим как-нибудь на матч? Вы дадите мне урок.
– Новички «девяток» – защитник и полузащитник – очень быстро учатся, – заметила Лэси, и затем они двадцать минут очень квалифицированно обсуждали с Колом футбольные проблемы.
Потом Кол рассказал, что снова хочет заняться гитарой – на эту мысль навела его Лэси, которая показала ему несколько известных ей аккордов, но тут Берт спросил подростков, как обстоит дело со спасательным бизнесом у их отца, и оба они вдруг притихли и помрачнели – должно быть, Берт, сам того не ведая, что-то ляпнул.
– Ну, а в школе как? – спросил он, отчаянно пытаясь найти безопасную тему. – Какой из предметов вы ненавидите меньше всего? Конечно, я не считаю, что вы ненавидите школу…
– Вполне можете считать, – пробормотал Кол, придерживая пальцем ягоды в стакане с безалкогольным клубничным коктейлем и допивая со дна сироп.
– А у меня, наконец, появился учитель по информатике, который знает больше меня, – сообщила Адэр. – Уже сколько лет кто-нибудь из нас посещает этот курс, и каждый раз оказывается, что мы знаем больше учителя, к тому же нас заставляют делать всякие дурацкие штуки, которые мы умели делать, еще когда были маленькими.
– А я пользуюсь компьютером для работы и когда пытаюсь критические статьи писать, – сказал Берт, – но понимаю в нем не больше, чем служитель друидического культа в аэроплане. – Дети смотрели на него без всякого выражения, и Берт решил пока не объяснять им, кто такой служитель друидического культа. – А что тебе нравится в этом курсе? – спросил Берт у Адэр.
– В информатике? – уточнила она, с улыбкой разглядывая у себя над головой старую табличку, скорее всего поддельную, на которой с нарочитой грубостью было написано: «КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО! В ЭТОЙ ДЫРЕ НЕ КУПАТЬСЯ!» – Мне нравится писать коды, чтобы логика была и все такое, как будто что-то, типа, передаешь. Ну, не знаю… Вот у нас там есть одна программа, типа, искусственный интеллект. Там ты заставляешь отдельные кусочки структур взаимодействовать друг с другом определенным образом, ты устанавливаешь действия и реакцию на них, и получается, типа, самостоятельная жизнь, получается из математики, из чисел – просто из-за того, как все устроено.
Кол скорчил Адэр гримасу. Берт и Лэси улыбнулись друг другу.
– Да, действительно интересно, если вдуматься. Компьютер дает жизнь математике… или находит жизнь в математике.
Адэр пожала плечами, а Кол фыркнул, словно бы говоря: «Взрослые гладят нас по головке: ах как чудесно!», но Берт чувствовал, что на самом деле Адэр польщена, и даже Кол удивился, какие серьезные мысли приходят в голову его сестре.
А Берт думал: «Они так увлечены техникой, просто купаются в ней. Компьютеры, компакт-диски, скачать, перекачать, на компьютерах целые фильмы. Лэптопы. Платформы для видеоигр переделывают сами с помощью чипов, купленных по интернету, все домашние рефераты тоже пишут в он-лайне, часами сидят на сайтах с чатами, перебрасываются эсэмэсками». Он сам слышал, дети только об этом и говорят. Не говоря уж про машины, телевизор, переносные си-ди-плееры.
Ему хотелось привести цитату из своего любимого Торо: «Мы знаем о животном внутри нас, которое просыпается тем верней, чем сильнее слабеет наша высшая природа. Животное это – страшная, чувственная рептилия, и совсем ее, видимо, не изжить». Ему хотелось обсудить идею высшей и низменной природы. Хотелось спросить у этих подростков, когда они в последний раз смотрели на что-нибудь, кроме пейзажа, созданного цифровой технологией, смотрели на небо, море, леса, в конце концов, на друг друга. Спросить, не боятся ли они, что их маниакальная страсть к технологии расслабления оглушает их, не дает расслышать то, зачем их сотворил Бог.
Но Берт, разумеется, промолчал. Промолчал потому, что прекрасно знал, как помпезно прозвучат такие слова, и еще потому, что тинейджеры терпеть не могут, и очень даже справедливо, самовлюбленных лекторов-праведников. И еще потому, что тинейджеры тоже знают, взрослые сами виноваты, что они пристрастились ко всем этим вещам, взрослые ничем не лучше их, даже хуже, это они создали общество потребления.
Так что Берт просто улыбнулся, кивнул и сказал, что они молодцы, раз совершенствуют свои навыки.
Когда они пообедали, уже начинало темнеть, и они поехали в парк у набережной посмотреть на предсказанный метеоритный дождь.
Солнце медленно падало в океан, они шли по песчаной тропе между тростниковых зарослей и жесткой терпеливой пляжной травы, все надеясь высмотреть среди неоново-оранжевых красок заката обещанную зеленую вспышку.
Когда подростки ушли немного вперед, Лэси спросила:
– Берт, помните ту металлическую штуку, которую мы видели тем вечером, которая… ну, двигалась, что ли… сама по себе?
– Помню, конечно. Она вроде как казалась… но я не уверен.
– Вы еще что-нибудь видели? Что-нибудь странное?
– Да массу странных вещей. В ту ночь, когда моя машина нас так подвела. Было еще кое-что. Пару раз мне показалось, что за нами кто-то идет. Просто возникло чувство, как будто следят. Но с другой стороны, у меня там вообще разыгралось воображение.
Лэси хмыкнула, потом задумалась, а когда заговорила, голос звучал необычно хрипло:
– Знаете, банк Квибры ограбили. Я слышала очень странную историю. Люди кое-что видели из окон.
И Адэр…
Она рассказала Берту, что Адэр пришла к ней с историей о необычном поведении своих родителей. О том, какой странной была в гараже ее мать. Перезагрузка? Перезагрузка.
– Я сказала ей, что, скорее всего там все нормально, и Адэр просто… ну, неправильно поняла. Что ей надо поговорить об этом с родителями. А она ответила, что… боится. Не сказала, что ей неудобно с ними об этом говорить, а что она боится.
- Предыдущая
- 34/92
- Следующая
