Последняя победа - Прозоров Александр Дмитриевич - Страница 40

Первыми приняли решение хайо-атанги. Южные племена, каковым чаще других приходилось сталкиваться с дикарями, порою вступая в кровавые схватки, были самыми сплоченными и самоуверенными. Даже не разбивая лагеря, они просто развернулись и отправились в обратный путь. Все восемь родов, почти тридцать сотен закаленных воинов.

После недолгого колебания вслед за ними тронулись еще несколько племен, но уже небольшими отрядами.

– Не будем торопиться, – решил молодой Тэх-Меени, командующий мужчинами из рода хаяр-то. Владения его племени раскинулись меж двух озер – всего в паре дней пути от богатого города Тэхэт-Хаяр, принадлежащего роду могучих чародеев Тэхэта, что традиционно становились одними из старшин Великого Седэя. – Отдохнем, подкрепимся, осмотримся. Мы же не трусы, чтобы убегать от первой опасности! Как полагаешь, мудрый Иемны-няр?

Юноша с надеждой посмотрел на морщинистого и седого, сгорбленного шамана племени, одетого в простенькую мохнатую тунику без каких-либо украшений. Тэх-Меени не был вождем, он был сыном храброго и прославленного Калматэнга, сказавшегося больным, дабы дать потомку возможность прославиться. А чтобы четыре десятка умудренных опытом воинов не возмутились – послал ему то ли в помощники, то ли в наставники уважаемого колдуна.

– Это верно, – одобрительно кивнул старик. – Зачем нам обвинения в робости? Мяса вон дикари в достатке набили, на всех хватит. Нарежем, пожарим, животы на солнце погреем. Пару дней подождем, опосля стронемся. Туши драконьи к тому времени тухнуть начнут. Тут уж, хочешь не хочешь, подальше держаться надобно.

– Разбиваем лагерь! – получив поддержку, уверенно ударил древком о землю юный вождь. – Два дня отдыха!

Тэх-Меени понимал, что нужно отдать еще приказы: одних воинов отправить к тушам за мясом, других – в заросли за дровами, однако распоряжаться более старшими сородичами все же не посмел. Взрослые мужчины – сами догадаются.

Хаярцы, однако, разводить огонь и готовить ужин не торопились. Против сына уважаемого вождя они вроде как и не бунтовали. Однако ставить мальчишку в неудобное положение сородичам явно нравилось.

И тут вдруг с края поляны послышался громкий хлопок.

Все сир-тя повернули головы в ту сторону, пока еще не понимая, что именно случилось. А те, что были ближе, подтянулись к месту происшествия, над кем-то склонились.

Опять хлопок! Над ближними зарослями поднялось белое облако, а среди собравшихся воинов упали несколько человек.

Тамошний вождь оказался воином опытным и решительным: сразу замахал руками, отдавая приказы. Сир-тя разделились на две группы, разошлись, рывком бросились к густой стене зарослей, подкрались к месту, над которым уже развеялся дымок, ступили на узкую тропинку, уходящую в джунгли. Спустя некоторое время оттуда тоже послышался хлопок. Потом еще. Еще один…

Вскоре сир-тя вышли из чащи, неся на руках своего мертвого вождя. А мгновением спустя чаща опять хлопнула дымком – и один из воинов упал. Остальные поспешили отойти подальше.

– До дикарей Енко Малныче не так-то просто добраться, – пробормотал один из хаярцев. – Эвон с какого расстояния насмерть кусаются!

Словно в ответ грохот прозвучал сразу с нескольких сторон. Хлопки следовали все чаще и чаще. Иемны-няр выпрямился, закашлявшись от усилия, поднял руку к глазам.

– Похоже, дикари не желают пускать нас в лес, – наконец произнес он.

– Это как, шаман? – не понял юный вождь.

– Нам нужны дрова, Тэх. А когда протухнет мясо, все захотят фруктов. Но в джунглях сидят дикари и кусают насмерть с безопасного удаления.

– Но нас больше в сто раз! Накинемся разом и перебьем!

– На узкой тропе неважно, как много у тебя воинов. Дикари будут убивать идущих первыми по одному.

С восточного края поляны внезапно загрохотало часто и особенно оглушительно, послышались крики боли. Похоже, сир-тя попытались там кинуться вперед толпой – и встретили особо ожесточенный отпор.

Воины, словно забыв о юном возрасте Тэх-Меени, с надеждой повернули головы к своему вождю.

Сын прославленного Калматэнга почувствовал, что именно сейчас, в этот миг, решается его судьба. Либо он найдет выход – либо всю оставшуюся жизнь будет считаться никчемным неудачником. Паренька бросило в краску, и… И тут он сообразил:

– Стены дикарского дома деревянные! – вытянул руку в сторону полуразваленной крепости Тэх-Меени. – Возьмите оттуда пару бревен на дрова и нарежьте побольше мяса с убитых драконов. К джунглям пока не подходить! Вам нужно отдохнуть, а мне – осмотреться.

– И то верно, – облегченно перевели дух воины. – Поедим, выспимся, а там видно будет. Найдем на дикарей управу, куда им супротив нас устоять? Крепость взяли, и из леса погоним…

Отряды хайо-атангов шли вроде как сами по себе – отдельно восточные и отдельно западные, отдельно черные, из центральной земли, и отдельно белые, что селились на богатых рыбой южных озерах. У них не было общего, единого вождя и одного на всех шамана. Все семьи чтили свою личную, особую родовитость.

Однако же при все том они были вместе. Вместе потому, что из-за близости проживания воины одних родов хайо-атангов женились на девушках из других родов, так что почти все среди них были хоть и дальними, но родичами; и потому, что время от времени на порубежье устраивали набеги волосатые менквы, охотники за человеческим мозгом, каковой зверолюди почитали за лакомство, забредали дикие ненэй-ненец, тоже норовящие ограбить селения или украсть красивых девушек, иногда забредали товлынги, не всегда поддающиеся воле шаманов. И в такие дни за помощью приходилось обращаться к соседям – до столичных городов ведь не дозовешься. Племена быстро собирались в рать и расправлялись с чужаками. Само собой – соседи всегда откликались на зов тех, кто и сам без колебаний приходил на помощь. Здесь каждый знал: если не поможешь соседу – в трудный час сам рискуешь остаться без поддержки. Так что сплоченности южных племен прочий Ямал мог только позавидовать. Друг за друга хайо-атанги держались крепко.

Вот и сейчас они приняли решение быстро: нет старшины – нет службы; и исполнили его слитно – развернулись и ушли, не дожидаясь неприятностей, которые буквально витали в воздухе.

Вытоптанная армией дорога легкого пути не обещала. Но, идя первыми, можно рассчитывать, что ближние фруктовые рощи окажутся не так сильно обобраны, кое-какая еда найдется, а в ближних лесах шаманам удастся выследить хоть какое-то зверье.

Впрочем, на первый ночлег им хватило и оставшихся с последнего привала припасов, даже костров разводить не понадобилось. А о новом отдыхе разумнее будет подумать, определившись с его местом.

Хайо-атанги двигались быстро и уверенно, по сторонам особо не смотря, разведчиков не высылая – что могло угрожать здесь, далеко от порубежья, почти трехтысячному отряду?

Девственно-голубое небо, ярко сияющее солнце предков, поднявшееся высоко над горизонтом живое солнце. Близкие джунгли пахли свежестью, мятой и чуть кисловатой сладостью опадающих от спелости ягод. Жужжали пчелы и толстые мохнатые шмели, радостно носились стремительные стрекозы, величаво порхали бабочки, в уцелевших кронах восторженно заливались трелями птицы.

Б-бабах!!!

Неожиданный грохот ударил людей по ушам, заставив вздрогнуть и присесть, зажимая ладонями уши.

Б-бабах!!!

Жалобный вой, стоны и крики – и сладкий аромат джунглей внезапно перебил липкий запах парной крови.

Б-бабах!!!

Почти полторы сотни сир-тя, идущих впереди племени, оказались выкошены почти целиком, шагавшие следом шарахнулись назад:

– Дикари! Дикари Енко Малныче!!! Берегись!

На этот раз воины были правы. Беглый колдун, сложив руки на груди, стоял в центре передовой засеки, и именно его чары убаюкали внимание отступающих сородичей, скрыв смертельную опасность.

– Пали! – махнул рукой воевода Егоров, и обе кулеврины засеки жахнули картечью в четвертый раз. – Не зевай, други! Язычников с золотыми медальонами во первую голову выцеливай!