Пророк - Шидловский Дмитрий - Страница 15
- Предыдущая
- 15/92
- Следующая
– Так много, что это уже угрожает стабильности в государстве.
– Так за чем же дело стало? Насколько я понимаю, ваша тайная служба никогда не останавливалась перед чрезвычайными мерами, когда ставки были высоки.
– Ты прав, – печально вздохнул Ли. – но есть одно важное обстоятельство. Год назад Ди Гоюн стал одним из ближайших советников императора. Сын Неба совершенно очарован мудростью Гоюна и строжайше запретил предпринимать против него какие-либо действия. Единственно, чего нам удалось добиться, это уговорить императора не поддерживать секту «Небесного предела» официально. Все-таки Гоюн хуацао, живет за границей. А значит, его приближение к престолу может бросить тень на Сына Неба.
– Но если секта «Небесного предела» все более популярна в стране...
– Александр, – мягко улыбнулся Ли, – популярно учение, но не его создатель. Гоюн живет за границей, а значит, китайцы не могут относиться к нему так же, как к соотечественникам.
– Интересный дуализм, – усмехнулся я. – Но, насколько я понимаю, Гоюн оказывает огромное влияние на внутреннюю и внешнюю политику Поднебесной.
– Огромное, да. Мы с печалью наблюдаем, как император все более и более превращается в марионетку в руках Гоюна.
– Но пойти против императора не смеете? – чуть помедлив, спросил я.
– Александр, ты не хуже меня знаешь историю, – печально посмотрел на меня Ли.
Я отвел взгляд: мне не следовало задавать этот вопрос. Сто лет назад в Китае свергли императорскую власть, и с тех пор дела Поднебесной только ухудшались. Бюрократия практически полностью парализовала державу, коррупция достигла чудовищных размеров, а предприниматели принялись расхищать страну. Итогом разрухи стал ряд жесточайших поражений, которые Поднебесная потерпела от Японии, и только вторжение русских войск помогло вернуть Китаю утраченные территории. Потом Российская империя поддержала генералиссимуса Чан Кайши, и вместе они разгромили армию Мао Цзедуна, но и это была лишь военная победа. Она уничтожила внутреннего врага, но не смогла решить всех проблем страны. Множество внутренних конфликтов сотрясало великую некогда державу. И со временем Чан Кайши понял, что не удержит власть и не сможет привести страну к процветанию без осознания народом священности власти. Возможно, пример Корнилова вдохновил его. После десяти лет диктаторского правления он вернул престол императорскому дому, и только после этого в Поднебесную вернулась гармония. Отними теперь у народа эту веру – и завтра империя окажется ввергнута в еще более страшную смуту, в этом был убежден весь Запретный город.
– Что подрывает основы государства более, чем монарх, не следующий воле Неба? – спросил я.
– В этом великая ответственность, лежащая на плечах императора, – ответил Ли. – Но если подданные утратят веру в монарха, то даже если он будет следовать Путем Неба, это не спасет страну.
– Следование Пути Неба не может не вести к спасению, – возразил я.
– Только единство народа и монарха может предотвратить хаос, – твердо сказал Ли, предупреждая мой вопрос.
Я посмотрел на наставника.
– Как видишь, при нефритовом престоле нет сил, которые могли бы сопротивляться Гоюну, – сказал мне Ма по-немецки, на языке, которого не знал Ли.
– Чего ты хочешь от меня? – снова повернулся я к Ли.
– Гоюн – это мировая эпидемия, – ответил он. – Нечто вроде коммунизма в двадцатом веке. Коммунизм победила Россия. Мы надеемся, что и нашествие Гоюна остановит белый царь.
– Белый царь был убит коммунистами, – ответил я. – Красные армии разбил генерал Корнилов, крестьянский сын.
– Коммунизм остановил русский народ, – возразил Ли.
– Да, но у белых был достойный лидер. Можно отрицать роль личности в истории, но я иногда думаю, что могло бы случиться, если бы генерал Корнилов погиб. Вы знаете, за день до штурма Екатеринодара артиллерийский снаряд попал в дом, где находился его штаб. Слава богу, генерал в этот момент вышел на улицу и был лишь легко ранен. Случай, но он мог повернуть всю историю России.
– Ну вот, ты и нашел себе применение, – сказал Ма по-китайски. – Корнилову, для победы над красными, потребовалось полтора года. Вряд ли в твоем распоряжении больше. Гоюн усиливается с каждым днем.
– Мне кажется, что только в России он еще прочно не обосновался, – заметил Ли.
– Ошибаешься, – усмехнулся я. – Семь дней назад на меня напали активисты одной социалистической молодежной организации.
– Да, я читал в газетах, – подтвердил Ли.
– Так вот, лидер и создатель этой организации – бывший член секты «Небесного предела». А финансирование идет через подставные фирмы в Венгрии из Калифорнии.
– Ого! – Ли даже присвистнул, совершенно утратив благообразный образ степенного китайского придворного. – Не думал, что Гоюн зашел так далеко.
– Ну, хорошо, а чем этот Гоюн так прельстил вашего императора? – поинтересовался я. – Почему он так популярен в народе?
– Вообще его учение чрезвычайно сложное, – ответил Ли.
– Да уж, читал, – усмехнулся я. – Тут тебе и духовное развитие, и физическое самосовершенствование, и социальная справедливость во всем мире, – и все описано такими скользкими фразами, что разобраться невозможно. Религиозный фанатик и атеист, бедный и богатый, лентяй и трудяга, либерал и сторонник диктатуры – все при желании найдут там поддержку своих идей. Но когда в учении все так туманно, то понимаешь, что в основе лежит некая очень простая идея. Но вот ее-то я как раз пока и не нащупал. Впрочем, мне не кажется, что с философской точки зрения там содержится нечто принципиально новое.
– Император пленен экономическими воззрениями Гоюна, – произнес Ли.
– Что?! – я не верил своим ушам. – Он еще и экономист?
– Ну... Китай же отставал от передовых держав весь двадцатый век, – со вздохом пояснил Ли, – когда вернулся Сын Неба. В такой стране, как Поднебесная, быстрые перемены могут привести лишь к смуте. Сын Неба добился экономического роста – такого же медленного, сколь неспешными были реформы.
– После реставрации монархии вы могли себе позволить и более масштабные реформы, – заметил я. – Власть Сына Неба была тогда непререкаемой.
- Предыдущая
- 15/92
- Следующая
