Советский анекдот. Указатель сюжетов - Мельниченко М. - Страница 10

Если рассматривать все публикации текстов советских анекдотов в прессе, то становится понятно, что из найденных нами подборок анекдотов серьезный интерес представляет только анонимная публикация в «Воле России» 1925 года – относительно объемная и весьма достоверная, она сильно повлияла на последующие публикации и историографию изучения советского анекдота. Публикации 1920 – 1980-х годов дали нам 160 записей анекдотов и позволили уточнить верхнюю границу датировки для нескольких десятков сюжетов. На фоне прочих видов источников периодические издания сильно проигрывают по объему и качеству материала.

К данному виду источников мы относим крупные собрания, составленные непрофессиональными собирателями анекдотов. В подавляющем большинстве случаев это вышедшие отдельной брошюрой или книгой коллекции анекдотов или материалы, собранные с прицелом на публикацию, но по тем или иным причинам до издательства не добравшиеся.

Сборники советских анекдотов, родившиеся в эмигрантской среде, регулярно выпускались на территории от Риги до Буэнос-Айреса с середины двадцатых годов. Некоторые из них целиком посвящены советской действительности, как послевоенный сборник «Кремль и народ» [АЕ 1951], другие, как рижский сборник «Еще 500 анекдотов» [КС 1928], содержали в себе раздел «Анекдоты из Советского Союза», в третьих советская тема была представлена очень фрагментарно – в сборнике «Сто анекдотов о прекрасных людях» [РИ 1925 – 26] на более чем полторы сотни анекдотов нашлось лишь 11 текстов, имеющих отношение к Советскому Cоюзу. Во многом почти все они перекрывались друг другом и имели некоторое родство.

Хронологически первым идет сборник, составленный актером и собирателем анекдотов115 И.С. Руденковым (1887 – 1950) «Сто анекдотов о прекрасных людях» [РИ 1925 – 26], давший очень мало записей советских анекдотов (11 текстов). До конца 1920-х годов (дата издания не указана) он был серьезно расширен и переиздан рижским издателем С. Карачевцевым под названием «Тысяча двести анекдотов» [КС 192? (1978116)]. Этот журналист и издатель до начала тридцатых годов работал над выпуском сборников анекдотов – его стараниями в рижских издательствах «Мiр» и «Ориент» вышло еще четыре брошюры [КС 1928; 1929; 1930; 1932], отличавшиеся сравнительно невысокой политизацией – значительная часть анекдотов из них посвящена универсальным сюжетам, этническим и бытовым, советские же сюжеты представлены фрагментарно. Вместе с тем в сборниках Карачевцева значительное количество анекдотов опирается на советские реалии, но лишь отчасти являются политическими – речь идет о текстах про коммерсантов и растратчиков, а также сюжетах, посвященных падению морали и упрощению половых отношений в советской России. Пять этих сборников в общей сумме дали нам 240 записей анекдотов (или текстов, которые составитель стремился выдать за анекдот), при этом треть из них – дубли, т.е. тексты, которые составитель без изменений переносил в поздние издания из ранних.

Характерная черта Карачевцева как собирателя и публикатора советского фольклора – склонность к фальсификации текстов путем дословной перепечатки под видом анекдотов фельетонов из советской сатирической периодики двадцатых годов. При работе с его собранием было сразу забраковано более полутора десятков сюжетов, обнаруженных в «Крокодиле» и «Смехаче» и представляющих собой слишком громоздкие для устной передачи тексты, например:

Вышеприведенный текст, выдаваемый за анекдот, – перепечатка фельетона Г. Тимана из «Крокодила» от 1 мая 1923 года117. К тому же при работе с рижскими сборниками выяснилось, что в целом их тематика чрезвычайно близка к тематике, привлекавшей лояльных власти сатириков, которые работали в советских периодических изданиях, что наводит на мысль о возможном авторском происхождении и других текстов.

Совершенно очевидно, что в свое собрание Карачевцев также включал тексты известного нам сборника Ивана Руденкова. После обнаружения в ГОПБ (библиотеке бывшего института марксизма-ленинизма) экземпляра сборника «Советские анекдоты» [СА 1927]118, изданного в Берлине в 1927 году, выяснилось, что материалы этого сборника тоже активно использовались рижским издателем. Из двух сотен текстов берлинского издания 171 почти без какой-либо редактуры вошли в раздел «Сов. Юмор» рижского сборника «Еще пятьсот анекдотов немецких, английских, французских, еврейских и советских» [КС 1928].

Берлинский сборник 1927 года довольно любопытен с источниковедческой точки зрения – на данный момент можно констатировать наличие минимум трех изданий, использованных его составителем. Во-первых, в нем дословно воспроизведена часть текстов из первой относительно крупной анонимной публикации советских политических анекдотов в эмигрантской периодике – «Современный советский анекдот» [СА 1925]. Вторым и третьим источниками, легшими в основу Берлинской коллекции, стали, как ни странно, советские издания – вышедшие в 1927 году в серии «Копилка советских курьезов» сатирические сборники «Фиксатуар пошлости»119 и «Веселый архив»120. Брошюры эти, составленные неким Б. Самсоновым, представляют собой компиляцию цитат из реальных, по утверждению составителя, объявлений, эпитафий, заявлений, служебных характеристик и докладных двадцатых годов – то, что позже в советских сатирических изданиях станут публиковать в рубрике «Нарочно не придумаешь». Любопытно, что в тридцатые годы оба этих сборника попали в проскрипционные списки Главлита СССР121 (это автоматически влекло за собой уничтожение тиража с сохранением ряда экземпляров в спецхранах крупных библиотек), что, скорее всего, было вызвано арестом и расстрелом автора предисловия к ним – видного журналиста Михаила Кольцова. Не очень понятно, напрямую ли составитель заимствовал тексты из двух этих изданий, или воспользовался их дословными перепечатками из «Смехача» и «Крокодила», однако понятно, что перед нами одна из первых попыток выдать за «антисоветское» народное творчество шутки, карикатуры и репризы из советской сатирической периодики, в целом довольно характерное для эмигрантских издателей. Позже, по сообщению видного деятеля НТС Р.В. Полчанинова, в изданном НТСНП в 1930-х годах в Белграде ротаторном сборнике, представлявшем собой конспект для курса изучения жизни в СССР, кроме советских анекдотов встречались также и тексты из «Крокодила»122. При этом надо понимать, что помимо дословных перепечаток авторских фельетонов в эмигранских сборниках были и другие способы взаимодействия традиции с сатирической периодикой – нам известны анекдоты, восходящие к популярным сатирическим фельетонам, но потерявшие привязку к исходным текстам и записанные собирателями уже как пример народного творчества. В качестве примера можно привести сюжет *2225, зафиксированный сразу после войны эмигрантом второй волны, – совершенно очевидно, что это упрощенная версия фельетона М. Кольцова «К вопросу о тупоумии» (1931), в котором ответственный кооператор Воробьев в ответ на свое предписание с исходящим номером 13530 «ускорить заготовку» получает телеграмму «…ускорить заготовку 13530 воробьев» 123.