С небес на землю, но только с тобой (СИ) - "Arne Lati" - Страница 50
- Предыдущая
- 50/116
- Следующая
Движения настолько нежные и плавные, что даже Глебу становится страшно за самого себя, за свой рассудок, который плывет, стоит только коснуться совершенного тела, ощутить его вкус, бархат кожи.
- Глеб… - шепот-стон на грани слышимости, пальцы отчаянно сжимают обивку дивана, впиваясь в нее ногтями, когда теплые губы накрывают уже влажный от выступившей смазки член.
Движения осторожные, дразнящие и такие сладко-неправильные, но от этого еще более безумные. Глеб, словно сойдя с ума, топил в своей ласке изнывающего от желания блондина, истязал его тело откровенными ласками, но слишком медленными, ленивыми, чтобы парень мог кончить.
Цепочка поцелуев по внутренней стороне бедра, укусить нежную кожу, зализать, поймать смущенный взгляд серо-зеленых глаз и снова по кругу.
- Прекрати… - почти просьба, почти мольба.
Вик, не находя сам себя, растворился в новых, не изведанных ранее ощущениях. Он метался по дивану, едва не падая, вовремя подхваченный сильными руками, просил большего, царапал спину Глеба, пытался оттолкнуть, ударить, что угодно, лишь бы прекратить эту невыносимую муку. Член пульсировал так, что казалось еще чуть-чуть и лопнет, но Глеб вовремя пережимал его у основания, не давая ни кончить, ни схлынуть возбуждению.
- Мне прекратить? – несвязный шепот севшим от возбуждения голосом заставил кровь застыть в венах. Было в нем что-то такое загадочное, тайное, искреннее, что становилось страшно.
- Нет! - задушенный крик.
- Чего ты хочешь? – шепот в районе шеи, чувствительный укус чуть ниже ключицы, бессовестно нечестная ласка в районе груди.
Глеб дразнит, намеренно доводя парня до полуобморочного состояния, чтобы почувствовать над ним всю власть, заставить хотеть себя еще сильнее, отдаться полностью, и он добивается поставленной цели…
- Трахни меня… - скулеж, прервавшийся стоном, когда два влажных от геля пальца почти беспрепятственно проникли в узкое колечко мышц.
Вику нестерпимо стыдно за каждое сказанное слово, за ту просящую жалкую интонацию, за влажный блеск в глазах, но тело, действуя против воли своего хозяина, слишком остро реагирует на каждое прикосновение умелых пальцев, лишь одним касанием заставляющими теряться в себе и безвозвратно отдаваться на волю Глебу.
- Хороший мальчик, - промурлыкал монстр, больше похожий на свирепого тигра, чем на ласкового котенка.
- Сука, ты… - прошипел Вик, понимая, как с ним играют, вертят как хотят и он ничего не может с этим поделать. Больше того, получает искреннее удовольствие, безумный кайф, схожий с наркотическим опьянением.
- Сейчас… пожалуйста… - дыхание сбилось, голос дрогнул, а пальцы, подрагивающие на пояснице Глеба, выдали своего хозяина с головой.
- Какой нетерпеливый, - ухмыльнулся Глеб, голосом демона искусителя заводя еще сильнее, хотя куда сильнее?
Глеб, сам едва сдерживаясь, несколько раз пережимал член у основания, чтобы позорно не кончить в штаны, едва удерживался на грани с реальностью. Эта накатившая ласка была почти как слабость, а признание собственной слабости для Глеба сродни смерти. Но стоило только увидеть просящие глаза, затянутые пеленой желания, почувствовать дрожь под пальцами, еще чуть-чуть и парень начнет умолять… Крышу сорвало окончательно. Джинсы отброшены в сторону, следом летит белье, шелест квадратика презерватива, хриплые маты, когда проклятая резинка никак не хочет раскатываться по члену. Все как в тумане: перевернуть на бок, лечь сзади, притянув полусознательное тело к себе, закинуть стройную ногу на бедро, и плавное вхождение, каждым толчком продвигаясь буквально по миллиметру.
Вик шипит, ерзает, старается скорее насадиться полностью, почувствовать так необходимые толчки внутри себя, услышать сладкие стоны, мешающиеся с матами и рваным дыханием, но Глеб уверенно держит его за бедра, не позволяя дергаться, и мучительно медленно продвигается внутрь, притянув Вика за грудь к себе и развернув его голову, вовлекает в поцелуй, заставляя отвлечься.
Пара секунд привыкнуть, неверие самому себе, что тело в твоих руках - это реально Вик, тот самый пацан, который исчез из твоей жизни, разрушив ее окончательно. Глубокий выдох, плавный толчок, еще один, еще, рука скользит по члену слишком медленно, мало, не так.
Вик сильнее подается бедрами назад, но тут же получает шлепок по ягодице, как бы маленькое наказание за такое самоуправство. Найдя нужный угол вхождения, чтобы при каждом проникновении скользить по простате, Глеб двигается в одном неторопливом ритме, сводя и себя, и бьющегося в нервной агонии парня в своих руках до безумия. Это почти пытка, такая сладкая и такая болезненная.
- Глеб, сука, хватит… Не могу больше, - стоны чередуются со словами и разобрать сказанное удается только по интонации голоса.
Все! Тормоза сорвало, глаза привычно заискрились, пальцы с силой сжались на стройном бедре, скорее всего, останутся синяки, но так даже лучше. Рывок на себя, чтобы еще плотнее, еще резче, толчки почти безумные. Сразу сорвавшись на дикий ритм, Глеб тонет в страстных стонах, плавно перетекающих в несдержанные крики, и сам загорается тем огнем, который может дать только единственный человек на свете.
Вик кусает ребро ладони, стараясь не кричать в голос, когда терпеть становится невозможно. Но Глеб уверенным движением откидывает руки в стороны, не позволяя молчать.
Крики, откровенные стоны, севшее дыхание, влажные шлепки, заставляющие что-то, отдаленно напоминающее стеснение, шевелиться под ребрами - все это смешалось в бешеном ритме слившихся воедино двух переплетенных тел на узком диване.
Сердце бьется в рваном ритме, внизу живота разгорается пожар, эмоции скручиваются тугими жгутами, оплетая все тело и не позволяя глубоко дышать, по венам вместо крови течет чистое безумие, пот ручьями стекает по спине, а перед глазами пелена всполохов, мешающих видеть происходящее. Чувства настолько острые, что сдерживаться нет сил. И стоит только скопившемуся напряжению дойти до предела, как оба, дернувшись в объятьях друг друга, кончают практически одновременно, не в силах больше держать это в себе.
За окном завывает метель, где-то скрипят раскачивающиеся на ветру одинокие качели, в подворотне лает бродячая собака, а в соседнем дворе сработала сигнализация… Но разве это имеет хоть какое-то значение, когда двое, так тесно прижимающихся друг к другу, лежат в обнимку, зная, что через пару минут им придется расстаться? Что будет, когда они разойдутся, не знает никто. Возможно, они в последний раз в жизни чувствуют тепло друг друга.
- Глеб? – зовет Вик, не поднимая на него глаза, так и продолжая обводить тонкие полоски шрамов на груди и находя все новые, едва заметные бледные отметины, россыпью раскинувшиеся на груди. Их физически больно видеть, но спросить о причине их происхождения невозможно. Он не ответит.
- Ммм? – пальцы в волосах Вика замерли, словно предчувствуя неладное. Глеб прислушался, хоть и старался казаться незаинтересованным.
- Предыдущая
- 50/116
- Следующая
