С небес на землю, но только с тобой (СИ) - "Arne Lati" - Страница 12
- Предыдущая
- 12/116
- Следующая
Именно эта нервотрепка, накопившаяся за всю неделю, вылилась в банальное желание нажраться. Оставив машину на школьной парковке, чтобы отец не смог разыскать мое пьяное тело, поехал в один не самый дорогой, но довольно элитный клуб. Проблем с пропуском не возникло, в таких местах этого не случается. Если у тебя есть деньги, то вход всегда свободен.
За небольшим столиком ютятся несколько знакомых ребят, собственно к которым я и направляюсь. Банальные приветствия, треп ни о чем, и спустя некоторое время все утихают и дают мне возможность побыть наедине с собой.
Яркая атмосфера пестрит роскошью, стильно обставленное помещение притягивает взгляд к деталям, извивающиеся на шестах парни и девушки сексуальной внешности поражают своими умениями, но мне на все на это настолько похуй, настолько, что хочется закрыть уши, чтобы не слышать оглушающих звуков музыки, и глаза, дабы скрыться от ярких прожекторов в темень. Все это буквально достало. Странно, даже почти смешно, но сейчас я хочу оказаться в старенькой ванной, с еще советским кафелем на стенах и старым линолеумом, увидеть полные отрешенности недовольные глаза, услышать колкие шуточки и неосознанную грубость одного конкретно взятого человека. Так какого хера я тут сижу?
- Вик, ты куда? – меня дергают за руку, когда уже почти встаю на ноги.
- Домой, - отмахиваюсь от приятеля, зажравшегося папенькиного сынка, очередного из многих моих знакомых, и поспешно попрощавшись, ухожу.
С такими людьми, как они, нельзя враждовать. Искореженный и изувеченный деньгами и вседозволенностью ум может толкнуть их на самые безумные поступки, которые в последствии могут стоить тебе жизни.
Слегка пошатываясь, бреду на выход, понимая, что последний бокал шампанского был лишним. Отбиваюсь по дороге от приставучих ухажеров и почти не удивляюсь, когда у выхода мне заламывают руки и, закрыв рот, тащат в подворотню. Блядь, да тут даже подворотня элитная: тут тебе и диванчик, почти не пыльный, и столик рядом... Сервис, однако.
- Лапочка, и что это мы так рьяно отбиваемся-то, а?
Чего отбивался-то? Ну дал ему в морду на выходе, когда он хватанул меня за зад, это разве отбиваешься?
- Тебе на жизнь насрать или как? – решаю уточнить, пока досконально запоминаю его лицо, и еще двух мужчин, стоящих за его спиной.
- Какой дикий, прям заводит, - промурлыкало это недоразумение в розовой рубашке и белых брюках в обтяжку, отдаленно напоминающее мужчину.
- Ты че, машина что-ли, чтобы тебя заводить? Так слей масло в сторонке и иди себе с миром, а то пострадаешь еще, - не пытаюсь быть дружелюбным, не оглядываюсь по сторонам, ища, куда бы убежать, просто стою и с вызовом смотрю в его глаза, затянутые алкоголем и яростью.
- Как фамилия? – решает уточнить он.
Какой продуманный, сразу видно, крыша у него не самая прочная, кто поглавнее и сломать может.
- А тебя ебет какая у меня фамилия, имя, или адрес проживания? Ты со мной разговариваешь… - резкий выпад одного из мужчин стал неожиданностью. Пропускаю удар, за ним другой, и еще один, но все-таки взяв себя в руки, изворачиваюсь, и рядом стоящим столиком вырубаю ближайшего из свиты, слыша неприятный треск, то ли мебели, то ли его костей. Второму совершенно нечестно бью по яйцам, воспользовавшись его заминкой, и пока он корчится на полу и сжимает свое достоинство, вплотную подхожу к перепуганному недопарню, искренне получая удовольствие, видя страх в его глазах.
Мне не мешает ни стекающая по лицу кровь, ни боль под ребрами, ни ноющая рука - просто все равно.
- Ну что, лапа, ты хотел поговорить? Валяй, - мои глаза горят гневом, в венах кипит адреналин, а пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Как же въебать-то хочется и, не дожидаясь его ответа, со всей дури бью в солнечное сплетение, краем уха слыша его судорожный выдох и хрип. Согнувшись пополам, он падает на колени и я, не задумываясь, с разворота бью ему с ноги в лицо. Он плачет, зажимает руками нос и сжимается в подобие комочка.
Когда ухожу, у меня нет ни грамма страха, ни раскаяния, ничего. Таких людей как они просто нельзя жалеть, да и жалость мне не знакома. Они сломали не одну молодую душу и, в лучшем случае, просто трахнули бы зашедшего на огонек случайного зрителя, ищущего приключений на свою задницу, а в худшем даже предположить сложно, что творится в их головах и извращенных фантазиях.
Найдя платок, кое-как привожу себя в порядок и поймав, не без труда, на дороге тачку, называю примерный адрес. Водила хоть и с неохотой, но все же везет, заранее взяв деньги.
Бреду по уже знакомой улице, дышу свежим воздухом, радуясь, что ветер стих и можно просто погулять вот так в ночи. Алкоголь притупляет боль и чувства, и ничего не хочется, кроме как просто идти вперед, это место действует на меня успокаивающе.
Неподалеку слышны пьяные маты, звуки гитары и веселое пение в разнобой. Кто-то смеется, кто-то ругается, а кто-то самозабвенно поет, и не важно, что все остальные поют другую песню, главное же орать всей душой, так чтобы кишки радовались.
В какой-то момент звуки немного стихли, и мне даже показалось, что атмосфера стала сгущаться. Еще тут мне пиздюлей отхватить, для полного счастья, и с чувством чисто выполненного долга прямиком под венец, блядь.
Так и иду прямо, намеренно не смотря по сторонам, но боковым зрением все-таки цепляю фигуру, стремительно направляющуюся ко мне, и я просто уверен, что почувствовал исходящие от него импульсы гнева и раздражения.
Шаги все громче, стук каблуков об грязный асфальт все более резкий, а я продолжаю изображать танк и медленно, но верно, иду в неизвестном даже мне направлении.
Рывок за руку, порыв ветра от резкой смены траектории хождения, капюшон с силой сдергивают с моей головы, и стоит только поднять глаза вверх, как раздается знакомо-раздраженное:
- Блядь, опять ты?
Губы сами собой растягиваются в ехидной усмешке, в глазах загораются искорки веселья и я, подавшись корпусом вперед, приподнимаюсь на носочках и томно произношу в самые губы парню, едва задевая его своими:
- Опять я! – и укусив его за губу и скользнув по ней языком, утыкаюсь ему в плечо, все так же стоя в непосредственной близости.
И нет болезненного желания обнять, расцеловать, залюбить до смерти. К чему эти розовые сопли? Просто хочу почувствовать его запах, смесь машинных масел, табака и ненавязчивого одеколона. Понять, что он именно тут и больше ничего.
Над головой сыплются хриплые маты, меня куда-то посылают, зачем-то отправляют и называют меня неизвестными в природе словами, но оттолкнуть не пытаются. Он все так же держит меня за руку, крепко сжимая запястье, почти до боли, но так даже лучше, хочу чувствовать его.
Часть 5
Глеб
- Глеб, да что с тобой?
- Предыдущая
- 12/116
- Следующая
