Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы - Болтунов Михаил Ефимович - Страница 13

Штабс-капитан Виктор Франкини также был среди защитников Севастополя и провел там самые трудные десять месяцев осады.

Полковник Всеволод Гасфорт в период обороны Севастополя командовал Казанским егерским полком, был ранен. В его честь одна из Балаклавских высот до сих пор носит название «горы Гасфорта».

Вот такие офицеры представляли нашу страну за рубежом в качестве военных агентов в 1856 году. К сожалению, опыт Барклая-де-Толли был использован не полностью. Среди нынешней «великолепной шестерки», увы, не было своего Торнау «в звании канцелярского при миссии служителя». То есть пока отсутствовало важнейшее звено в системе военной разведки — тайный агент, или говоря современным языком, разведчик-«крышевик», действующий под дипломатическим прикрытием на постоянной основе.

Для осознания и обретения этого звена понадобится еще почти четыре десятилетия. Однако теперь с уверенностью можно было констатировать: в Европе утвердились постоянные официальные представители Российской империи в лице военных агентов. Что же касается Востока, то там по-прежнему, для решения военных и дипломатических проблем использовались так называемые «временные агенты» — руководители и члены посольств, миссий, научных экспедиций.

Об этих людях хотелось бы рассказать отдельно. Ибо вклад их в разведку и дипломатию велик, заслуги перед Отечеством весомы и значительны. В предыдущей главе мы коротко представили их читателю, а теперь поведаем о них подробнее. Поверьте, они достойны самого пристального внимания и благодарной памяти потомков.

Итак, перед нами адмирал Ефимий Путятин и генерал Николай Игнатьев. Оба происходят из древних дворянских родов. Первый родился в семье новгородского помещика Василия Путятина, кстати, соседа графа Аракчеева. Мама маленького Ефимия Елизавета Григорьевна — дочь члена государственной адмиралтейств-коллегии, гражданского губернатора Гродно и Киева, генерала Григория Бухарина.

Николай Игнатьев также из губернаторской семьи. Его отец Павел Николаевич руководил Пажеским корпусом, позже получил должность Петербургского генерал-губернатора, члена Государственного совета, а потом и председателя комитета министров.

Ефимий поступил в Морской кадетский корпус, отлично учился и оказался первым по выпуску. В 1822 году получил чин мичмана и был назначен в кругосветное плавание на фрегате «Крейсер» под командованием будущего известного адмирала и флотоводца Михаила Лазарева.

Николай окончил Пажский корпус и сразу же был принят в Академию Генерального штаба. По выпуску удостоен большой серебряной медали, а имя его занесли на мраморную доску в числе лучших выпускников.

Началась Крымская война, но молодой офицер на фронт не попал. Его направили в Прибалтику, где были развернуты части русской армии, ожидавшие высадки десанта неприятеля. Однако англо-французы не решились высадиться на балтийское побережье.

Таким было начало офицерской службы наших героев.

А теперь надо сказать, что между этими событиями почти тридцать лет. Когда в семье Игнатьевых, появился сын Нико-ленька, лейтенант; российского флота Ефимий Путятин получил назначение на флагманский корабль «Память Евстафия». За его спиной уже полтора десятка морских кампаний, он участвовал в знаменитом Наваринском сражении на флагманском линейном корабле «Азов», проявил храбрость, за что удостоился ордена Св. Владимира 4-й степени.

Через два года капитан-лейтенант Путятин станет командиром корвета «Ифигения».

Однако дело не в разнице в возрасте. Каждый из них в свое время будет умело, профессионально и самоотверженно служить Отечеству. Впоследствии их дороги неоднократно пересекутся как на поприще разведки, так и дипломатии.

В 1842 году Путятин по приказу императора Николая I отправляется с поручением в Персию. Поездка имела как разведывательные, так и дипломатические цели. Ефимию Васильевичу предстояло встретиться с Мухаммед-шахом и упрочить русскую торговлю на Каспийском море. Российским купцам мешали пираты. Для их усмирения Путятин принял решительные меры: в Астрабадском заливе развернул военную станцию и усмирил пиратов. Потом, в ходе переговоров, убедил шаха отменить ограничения по торговле с Российской империей, добился разграничения водных пространств для рыболовства.

«Персидский успех» Путятина был высоко оценен в Петербурге. И теперь он командируется в разные страны с ответственными заданиями. Ефимий Васильевич выезжает в Турцию, в Египет, и в Европу — в Голландию, в Британию.

За умение и профессиональную работу Путятин произведен в вице-адмиралы и удостаивается высокого звания генерал-адъютанта свиты Его Императорского величества.

В 1852 году Путятин возглавляет экспедицию в Японию. Ее очень талантливо описал русский писатель Иван Гончаров в книге «Фрегат Паллада». Он был личным секретарем адмирала и принимал участие в морском походе.

Три года длилась дипломатическая миссия Путятина. Условия, в которых она проходила, оказались самые неблагоприятные. Во-первых, в Америке снаряжалась эскадра под командой адмирала Мэттью Перри, которая спешила к японским берегам для заключения договора. Понятно, посланники той страны, которые прервали бы многовековую политику изоляции Японии и получали более выгодные условия.

Во-вторых, путь в Японию, вокруг Африки, через Индийский океан был долог и труден. И вскоре выяснилось, что фрегат «Пал-лада» не пригоден для такой длительной экспедиции. Из столицы империи вызвали другой корабль — фрегат «Диана».

В августе 1853 года Путятин прибыл в порт Нагасаки. Случилось, это через месяц после того, как здесь побывал посланец Америки — Перри. Японские уполномоченные приняли письмо российского министра иностранных дел графа Нессельроде сегуну почти через месяц — 9 сентября.

Словом, японцы не спешили, переговоры затягивались и Ефимий Васильевич решил не терять время. Он отправился в Манилу, потом в Корею. В пути его команда много работала во благо военно-морской разведки — производила опись восточного побережья Приморья, собирала данные для лоций.

Наконец, в июле 1854 года на Дальний Восток прибыл фрегат «Диана», и экспедиция Путятина отправилась на нем в Японию для продолжения переговоров.

Русские моряки вошли в порт Симода в ноябре. В декабре начались переговоры, однако их прервало опустошительное землетрясение. Волной цунами сильно повредило фрегат «Диана», а при транспортировке в бухту Хэда для ремонта он и вовсе затонул. Казалось бы все против Путятина. Но адмирал не собирался сдаваться. Экипаж корабля высадился на берег и организовал помощь японцам, пострадавшим от землетрясения и цунами.

7 февраля 1855 года в деревне Симода был подписан первый договор между Российской империей и Японией, вошедший в историю как Симодский трактат.

Ефимию Путятину удалось добиться многого, и с полным основанием можно заявить, что его поистине историческая миссия увенчалась огромным успехом для нашей страны. Трактат открывала статья, которая гласила: «Отныне да будет постоянный мир и искренняя дружба между Россией и Японией».

Между двумя странами устанавливались дипломатические отношения, для захода наших судов открывались три японских порта, было предусмотрено установление границы, Курильская гряда к северу от острова Итуруп признавалась за Россией.

Триста лет японцы жили обособленно, отвергая дружбу, религию и торговлю чужестранцев, и Ефимий Путятин стал первым, кто прорвал эту блокаду.

Разумеется, миссия русского адмирала имела большую разведывательную ценность для государства: тщательно исследованы и нанесены на карты береговая линия Китая, Кореи, Филлипин, наших Дальневосточных районов, открыты новые заливы и острова, проведено описание мест пребывания участников экспедиции.

Дипломатические и разведывательные усилия Ефимия Путятина были высоко оценены императором. Ему пожаловали графский титул.

В «Морском сборнике» Ефимий Васильевич опубликовал материал, названный «Всеподаннейший отчет о плавании военных наших судов в Японию и Китай в 1852–1855 годах».