Цветочек - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 42

— Унгина!!! — заорал он. Жгучая обида разрывала душу. — УНГИНА!!! Унгина… — жалобно всхлипнул, склоняясь над принцем. — Ты же обещала… Ты же сказала, что защитишь его… Ты же мне обещала… Он в безопасности, говорила… Ты обещала… — Он опять разревелся. — Помоги мне, баба Унгина…

Очень тонкий звук уловило ухо.

Звук стремительно нарастал. Становился все сильнее. Все мощнее. Казалось, что мозг взорвется изнутри от этого кошмарного гула. Том зажмурился, закрыв уши.

— Ты звал меня? — раздалось в голове.

Он вздрогнул. В дверях стояла Унгина. Что-то не так. Том еще даже не успел понять, что именно не так. Потом заметил, что все вокруг замерло. Вот Эмиль в развороте с занесенным мечом. Волосы остановились. Густав какой-то странный. Люди с мечами замерли в другом зале. И только он может шевелиться.

— Помоги! — кинулся он к ней, вцепился в подол платья, в щиколотки. — Помоги! Спаси его! Заклинаю! Всё, что хочешь проси! Что угодно! Я все за него отдам! Тебе нужна чья-то жизнь? Возьми мою. Я отрекусь от всего. Мне ничего не надо. Я отдам тебе всё, что у меня есть. Я отдам тебе свою жизнь, свое тело, свою душу, только верни его. Ты ведь можешь!

— Том, всё так, как должно быть. Ты убил тирана, человека, который уничтожит и разрушит твою страну. Пришло твое время. Время рассвета, величия, правосудия. Всё на своих местах.

— Нет… — попятился от нее Том. — НЕТ!!! Он не будет тираном! Он хороший! Он честный и благородный! Он умный! Он любит свою страну! Он гордится ею и никогда не причинит ей вреда! Я знаю! Я его брат! Он же… — Слезы опять потекли из глаз. — Он же… Цветочек… Он… Верни его. Ну, пожалуйста, ну что тебе стоит? Верни его. Возьми мою жизнь взамен его. Пусть только он живет… Я все ведь сделал для того, чтобы он жил. Я как мог защищал его и оберегал. Я подстроил его гибель. Я летел сюда, потому что знал, они могут успеть. Я как мог отводил от него беду. Верни его. Это нечестно! Если надо кому-то умереть, пусть умру я, только верни.

— Даже если он будет тираном?

— Да.

— Даже если он уничтожит страну и прославится как самый кровожадный правитель?

— Да.

— Ты обречешь свой народ, которому будет суждено погибнуть, на вечные муки ради него?

— Да. Я верю в него.

— Но пророчество…

— Пророчество — это то, что мы делаем сами. Я не буду жить без него. Он — моя семья. Единственный близкий мне человек. Он моя кровь и плоть. Он — это я. Я не буду жить без него.

— Что ты дашь мне взамен?

— Мою жизнь.

Унгина улыбнулась.

— Будь по-твоему.

Она хлопнула в ладоши. И снова в ушах загудело так, что казалось, голова взорвется изнутри. Том зажмурился.

…Сильный удар по больному плечу. Том взвыл и отлетел в сторону, роняя меч. Дядя подбежал к оружию первым — отшвырнул его в противоположный конец зала. Том перекатился в другую сторону и вскочил. Такое чувство, что это уже было с ним. Достал из голенища метательный нож. Сейчас дверь в зал приоткроется. Короткий и резкий замах. Дверь… В последний момент он развернулся и отправил нож по совершенно другой траектории, краем глаза уловив почти незаметное движение руки милорда. Острая боль пронзила грудь с левой стороны. Жизнь за тебя отдам — мелькнуло в сознании. Он пошатнулся. Услышал вопль Вильгельма. Увидел его перепуганные глаза. И упал. Ты только живи — с улыбкой…

Вилл орал так, словно криком хотел убить все живое. Он застыл на месте. И кричал. Кричал, вцепившись в лицо руками, сквозь пальцы глядя на лежащее на полу тело брата. Кричал, пока не сорвал голос. Где-то далеко он услышал голос Эмиля. Его кто-то швырнул на пол. Рядом упал чей-то нож. Над ним сражались. Вилл на четвереньках отполз в сторону и кинулся к Тому. Перевернул его на спину. Заскулил, падая на грудь. Ему показалось, что сердце бьется. Он отвесил ему несколько пощечин.

— Ты только живи, — прошептал, разрывая на груди котту и камизу. — Слышишь, живи!

Он начал вдувать сквозь приоткрытые губы воздух и нажимать на грудь, как вычитал в одной умной книге, в которой писали, что так можно заставить сердце биться.

— Живи! Живи! Живи! — повторял как молитву, руками ломая от усердия ребра. — Ты только живи!

Он приложил ухо к груди, и ему все равно казалось, что сердце бьется. Оно не может не биться. Оно обязано биться. Оно не имеет права не биться!

— Живи! — провыл шепотом, бессильно падая на него. — Ты только живи!

Он опять ударил брату по щекам. Приподнял веко.

Размазал по лицу слезы и вновь начал вдувать воздух в рот, растирать щеки, повторяя как в бреду:

— Ну, пожалуйста, живи. Живи, заклинаю тебя! Живи, черт тебя дери! Я же не смогу без тебя! Ты мне нужен! Живи! Ты только живи!

Вилл вскочил на ноги, гордо вскинул голову и побежал в соседний зал. Этого не будет! Том будет жить! Чертово пророчество! Он будет жить! Многоликий монарх — это они с Томом. Вилл к чертям собачьим поломает им все пророчество! Иначе он тут камня на камне не оставит! Том будет жить!

Не обращая ни на кого внимания, принц подлетел к Густаву и схватил его за плечи:

— Где тетя Унгина? — зашипел в лицо.

Густав резко развернул его одной рукой и швырнул на пол, отбиваясь от заклинания ведьмы. Махнул куда-то в сторону.

— Унгина! — как только смог громко прохрипел Вилл. — Тетя Унгина! — Топнул ногой. — Тетя Унгина! Вы здесь! Пожалуйста, тетя Унгина! Вы ведь здесь!

Громкий хлопок над самой макушкой. Цветочек даже не испугался, лишь чуть голову в плечи втянул. Закрутился, пытаясь увидеть колдунью. Все вокруг замерло. Густав с вытянутыми руками. Брунгильда как будто защищается. Между ними в воздухе завис кинжал — летит в ведьму. Воины вдалеке. Эмиль с дядей. Том на полу у окна. Унгина рядом с ним.

— Вы дали мне пророчество. Я прочитал его. Там двуликий монарх взойдет на престол. «Пророчества древние вышли в подмогу — помощь от друга, примкнувшего к Богу». Знахари испокон веков считались посланниками Божьими. Я прошу вашей помощи! Двуликий монарх должен взойти на престол. Двуликий. Два лица. Два одинаковых лица. Или, если монарх должен быть один, то по праву наследования им может быть только Томас. Он старший. Он сильнее. Он умнее. Он мудрее. Только он может быть монархом. Верните его. Пожалуйста. Вы ведь можете. Я знаю, вы все можете. Вы можете останавливать время и менять события. Отец мне рассказывал. Вы можете.

— Пророчество — это то, что мы делаем сами. Томас погиб. Теперь все в твоих руках. Власть, слава, богатство, почести. Теперь ты можешь жить и ничего не бояться. Ты же знаешь, что Томас был рожден убийцей. Он должен был убить тебя, для того, чтобы самому стать королем.

— Но он не убил! Он защитил меня. Он спас мою жизнь. Он спас жизнь вашего правнука. Он все сделал для того, чтобы мы — я, Эмиль и ваш правнук Густав — жили. Разве этого не достаточно? Мне ничего не надо без него. Я не буду править один. Я откажусь от всего. Я не буду жить без него. Верните мне моего брата! Если монарх нужен только один, то возьмите мою жизнь взамен его. Я все равно без него не буду жить. Вы ведь можете его спасти. Спасите его. Возьмите мою жизнь, но спасите его.

— К чему мне твоя жизнь…

— Что угодно просите.

— Мне ничего не надо.

— Тетя Унгина, Том — моя семья, мой брат, мой друг. Он — моя семья. Единственный близкий мне человек. Он — это я. Я на все пойду ради него. Я солнце достану с неба. Я погашу луну. Я отдам душу Дьяволу, если он пообещает мне, что брат будет жить. Помогите мне, спасите Тома. Он — это всё, что у меня есть.

— Вильгельм, твой брат — убийца, он убьет тебя. Он рожден твоим убийцей. Как ты думаешь, почему мы вас разъединили? Почему его воспитывали не в замке, а слуга твоего отца?

— Мне все равно. Я уеду, и он больше никогда меня не увидит. Я буду счастлив только от одной мысли, что он жив. А если по-другому нельзя, то пусть убивает. Лишь бы он жил. Я отдам свою жизнь за него.

— Он разорит королевство. Он сын грубого военного. Он бедняк. Он уничтожит все то, что сделал твой отец. Ты должен думать о королевстве, о народе, а не о своем убийце. Если он останется жив, то это будет крах всего вашего рода.