Цветочек - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 13

— Иногда он на крыше гуляет. Но в последнее время и туда не ходит.

— Какое счастье, что я не принц, — весьма правдоподобно вздохнул Том.

Лола унеслась по делам. На прощание Том немного пострадал, как будет по ней скучать, страстно присосался к губам, и, шлепнув по попке, отпустил восвояси. Что-то у него ничего не получается. Хоть вставай под окнами и серенады пой. Или взять стрелу, привязать к ней бумажку да и попробовать достать до крыши… Вот только знать бы, где именно принц гуляет, а то лежать на крыше его записке до скончания веков… Нет, это тоже плохая идея. А может просто попросить Лолу передать ему записку? Вот просто подойти и попросить? Ведь простого клочка бумаги не стоит опасаться… Хорошо, завтра он так и сделает.

Но утро совершенно спутало его планы. Ему снилась ведьма, она искала его, обещала убить, она закапывала его в землю и по нему ползали огромные червяки и сколопендры. Он вырывался, убегал. Он спешил к кому-то, кто может защитить, спрятать, но никак не мог найти. Он стоял посреди бесконечной черной пустоты, срывая голос, звал его, а этот кто-то пропал, словно и не было его никогда. Проснувшись на рассвете от уже привычного собственного вопля, захлебываясь в собственных слезах, он быстро оделся и побежал к бабе Унгине. Он расскажет ей все. И про ту ведьму, и про теток, и про принца, все-все. Пусть только поможет, пусть сделает хоть что-то, потому что полтора месяца без сна — это уже слишком даже для Тома. Надо будет еще спросить, может быть, она в замок собирается как-нибудь, про Цветочка ей рассказать, может, сходит, проведает крестника, а он бы с ней записку передал.

Баба Унгина встревожилась ни на шутку. Она пристально смотрела ему в глаза, водила над головой руками, от которых исходило мощное щекотное тепло, и что-то бормотала. Она послала Густава за родниковой водой и тремя веточками с мужских деревьев, что растут на старом кладбище. Когда перепуганный друг принес требуемое, баба Унгина раздела его догола, поставила в круг, велела сцепить руки в замок и молиться. Том тихо шептал «Отче наш», наблюдая, как женщина отрубает голову черной курице, как поливает его ее теплой кровью, а потом обмахивает тремя веточками со старого кладбища. Все это она делала, читая какие-то заклинания и размахивая руками. Потом опрокинула на него родниковой воды из большого ковша и обтерла везде подолом своего длинного и просторного платья.

— Густав, собери все аккуратно и похорони на кладбище, на могиле с его именем, — приказала строго. — Садись, Том, на лавку. Надо чтобы обсох сам.

— А что это было? — все-таки не выдержал он. — Мне больше плохие сны сниться не будут?

— Брунгильда тебя нашла. Пришло твое время, мой мальчик. Что ж ты раньше-то не пришел, не рассказал, дурень?

— Стыдно было. Да и не хотел вас от дел отвлекать, — потупился Том.

— Стыдно ему было! А знаешь ли ты, что тебя на смерть заговорили? Что Брунгильда и люди дяди твоего Генриха ищут тебя везде?

— Кто такая Брунгильда и какой мой дядя Генрих? — нахмурился он.

— Брунгильда — Мастер из деревни, что за лесом. Они к обряду несколько месяцев готовились, луну ловили, чтобы в нужный день недели была нужная четверть, место искали, со звездами и костями советовались, а ты им все спутал. Что там было? Что она говорила?

— Я не помню. Мне было очень больно и страшно. Принц встал надо мной, кинжал выставил, обещал всех убить, если подойдут близко. Только ведьма та и внимания на него не обращала. Надо у Цветочка спросить, я просто не помню. Пойдемте в замок, принц вам все сам расскажет, что произошло. А что за мой дядя Генрих? Нет у нас никаких Генрихов… Разве что какие-нибудь совсем дальние родственники, но я никого из них не знаю. И что значит, пришло мое время?

— Сиди здесь, — приказала она и ушла.

Том подтянул ноги к животу, положил подбородок на колени и принялся вспоминать, кто такой этот дядя Генрих. И что за время пришло? И чего надо этой Брунгильде от него? Они ж никому ничего не рассказывали…

Баба Унгина вернулась, одетая в простую одежду — темно-коричневую котту без украшений и вышивок, такое же сюрко, волосы собраны в пучок и спрятаны под чепцом. Накинув на плечи широкий темный плащ, она приказала мальчику следовать за ней. Том быстро оделся. Выбежал следом за ведьмой, торопливо зашагал рядом, намереваясь получить ответы на все интересующие его вопросы.

— Отец твой тебе об этом не расскажет. Он мать твою любил так, что готов был от престола отречься, лишь бы его любушка жива была.

— От престола? — скептически переспросил Том.

— Молчи и не перебивай! Я пока из ума не выжила! Корделия носила вас тяжело, всё сбросить норовила. Я ей и травами помогала, и заговаривала-зашептывала. В ту ночь была страшная гроза, у нее роды начались раньше времени. Пока гонец до меня добрался, пока мы с ним в замок прибыли… Приняла я на руки двух мальчиков. Первый был крепким, крикливым. Второй очень слабым. Корделия и суток не прожила после этого, внутренней кровью изошла, ничего не помогало. Последние часы в забытье была, потом заснула и не проснулась.

— Корделия — это королева Августа Корделия? — спросил Том, абсолютно не понимая, зачем баба Унгина ему об этом рассказывает.

— Да. Мать твоя.

— Мою маму зовут Марта, — ухмыльнулся мальчишка.

— Твою мать зовут Августа Корделия. Марта выкормила тебя. Ханс — тот самый гонец, которого за мной посылали. Еще там была Анна — королевская горничная, кормилица твоего младшего брата.

— Моего младшего брата? Но я ведь самый младший… — пробормотал Том.

Ведьма посмотрела на него недовольно.

— Подождите! — остановился Том. — Я запутался. Анна — это мать Лолы? Она кормилица Цветочка? Как он может быть моим братом?

— Как обычно, — фыркнула баба Унгина. — Вильгельм твой брат. Твой брат-близнец. Младший.

— Погодите, если… как вы там его назвали? Если Цветочек мой брат и он принц, стало быть, я тоже принц? А как же мои мама и папа? А что же король? Я ничего не понимаю! Вы меня специально запутали?

— Распутывайся быстрее! — сердито велела баба Унгина и снова зашагала по дороге. Том понесся за ней. — В ту ночь звезды мне сказали, что быть большой беде, если принцы останутся в доме, что будет им угрожать смертельная опасность и не дожить им до их предназначения. Опасность в доме грозила тебе. Тебя в замке могли убить, и я никак не могла помешать этому. Вам нельзя было оставаться вместе, поэтому королева предложила разделить вас. Ханс был ее личным телохранителем, очень уважаемым человеком, она попросила Ханса позаботиться о новорожденном принце. А король поклялся ей вырастить младшего сына и, когда наступит время вашего предназначения, соединить вас вновь. Я заговорила вас с братом от любого лиха. Чтобы не привлекать внимания к тебе и сохранить все в тайне, тебя растили как обычного мальчишку. Вильгельму на роду написано пасть от острого клинка, поэтому король никогда не разрешал ему забавляться с оружием и делал все возможное, чтобы ему самому этого не хотелось. Когда пришло время, я послала тебя к королю учиться ратному делу. И еще год-полтора ты был бы просто Томом Эвертом, сыном сержанта Ханса Эверта, но, видишь, Брунгильда вмешалась. Она дружна с твоим дядей Генрихом, а он ни перед чем не остановится, чтобы убить вас. Поэтому ты сейчас должен жить в замке, под охраной. К тому же ты хотел поговорить с братом, насколько я помню.

Обрушившийся на Тома шквал информации, попросту говоря, убил его, раздавил и расплющил. Ему вдруг стало так тесно и неудобно, что захотелось расправить плечи и заорать дурным голосом: «Это все неправда!!!» В голове одновременно бился рой мыслей, гудел, жалил в сознание, мешал думать. Мама и папа не родные. Как такое может быть? Люди, которых он всю свою сознательную жизнь считал своими родителями, ему никто. Он просто у них жил, на него готовили, убирали, стирали, приучали к труду. А родной отец радушно встречал во дворе и учил, как держать в руках оружие. А еще эти чужие люди его били. За что? Они знали, что он принц и завидовали ему? Скорее всего, нет… Они хотели запугать его? Одно он знал точно, старшие братья его ненавидели, словно чувствовали чужую кровь… А потом Том просто посчитал. Он родился в первый день осени. Ральф… летом? Вот почему Ульрих иногда называл его Приблудой. Ульрих старше него на пять лет и помнит, как Том появился в доме… Да, Том действительно был приблудой… Становится понятным и то, почему его так тянуло к Цветочку. Оба одинокие, оба приблудные, оба никому не нужные, потому что чужие для всех. Но нужные друг другу.