Вертикальная вода - Бушков Александр Александрович - Страница 40

— Любезный, твоя матушка, часом, при моем двОрце не служила в свое время?

Мужик простодушно отвечает:

— Матушка‑то нет, а вот батюшка когда‑то десять лет у вашего величества конюхом прослужил…

Разделавшись со вторым бокалом (и лишь легонько раскрасневшись после сего свершения), принц энергично сказал:

? — Скучно что‑то сидеть, хоть и мушкамбер отличный… Не потанцевать ли нам, господа и дамы? Обожаю танцы! Барон, вы бы не могли устроить что‑нибудь такое… полиричнее и помедленнее? Что‑нибудь из уважения к нашей очаровательной гостье… — он. встал и неуклюже протянул руку Маре: — Вы позволите, графиня?

Мара, улыбаясь, встала. Барон сделал какой‑то знак неизвестно кому —* и под каменным сводом зазвучала натуральнейшая фарагуда. Никаких сомнений, прихваченная на Харуме, и довольно давно: несколько пар, вставши из- за столиков в разных углах зальчика, очень уж привычно исполнили первые фигуры медленного танца. Надо признать, и у принца получалось неплохо — каким бы простаком ни был, а танцор, сразу видно, хороший. Сварог встрепенулся — барон обращался к нему:

— А вы не хотите потанцевать, граф?

— Чуть погодя, — сказал Сварог.

— Как пожелаете, — тоном радушного хозяина сказал барон. — Если все же решите, я рекомендовал бы обратить внимание на девушку в зеленом платье, вон ту, золотоволосую, — с тонкой улыбкой он добавил: — рСшчная партнерша… во многих смыслах.

Сварог присмотрелся с соблюдением светских приличий. Та самая из девичьей троицы: за недальним столиком, разве что оставшаяся сейчас в одиночестве — ее соседок увели танцевать Бони с Паколетом. Действительно… Роскошные золотые волосы красивыми прядями струятся чуть ли не до пояса, платье подобрано им в тон, а украшения сплошь с изумрудами, идеально гармонировавшими с цветом больших, отчего‑то чуточку печальных глаз. Вообще, вид у нее был чуточку грустный.

— Кто‑то из Восьми Семейств, я так понимаю? — светски поинтересовался Сварог.

— Берите выше, — ответил барон словно бы даже с некоторой небрежностью. — Принцесса Гайния, младшая сестра принцев.

— Принцесса? — искренне удивился Сварог. — Вы никогда не говорили, что есть' еще и принцесса

— " Совершенно упустил из виду… — словно бы с легким смущением ответил барон. — Это все наши старинные традиции и уклад… Я ее совершенно не принимал в расчет, как любой на моем месте, поскольку никакого значения она, собственно, не имеет… Видите ли, граф, у нас мужское общество." Женщины, какое бы положение они ни занимали… ну, никак нельзя сказать, что бесправны вовсе, однако крайне ограничены в правах, гораздо больше, чем у вас, наверху. Ни малейшего права на какую бы то ни было самостоятельную Деятельность. Если король умирает, не оставив совершеннолетнего наследника или не оставив его вовсе, королева не имеет права оставаться на троне и править, она обязана удалиться в отдаленное — конечно, отнюдь не убогое — имение и доживать там. То же касается вдов любого другого сословия, от высшего дворянства до захудалого крестьянства. Всегда подыскивается ближайший родственник мужского пола, который и берет на себя управление наследством, будь то королевский трон или жалкая овчарня. Принцесс по старинной традиции всегда выдают замуж за кого‑нибудь из Восемнадцати Семейств, а то и дворянина пониже, как уж

сложится. Не буду хвастать, но у меня в роду — три принцессы трех разных династий…

Сварог усмехнулся:

— Если подумать… При таких традициях отыщется куча народу, имеющего пусть зыбкие, но все же права на престол…

**-? Совершенно верно, — кивнул барон. — Если прикинуть… уже семействах в пятидесяти, — его улыбка стала жестче. — Ко всему прочему, это еще, признаюсь вам по секрету, неплохой метод покрепче держать в узде правящую династию. Человек делается гораздо покладистее, когда помнит, что имеется с полсотни людей, которые в любой момент совершенно законным образом — ну, или почти законным — могут заменить его на троне…

— И тем не менее нынешний король, да и старший принц, порой взбрыкивают, а?

— Случалось, и не раз, — серьезно ответил барон. — Но с этим всегда находили способ управляться, а уж тем более в сложившейся ситуации… И все же, какое впечатление на вас произвело принцесса?

— Очаровательное создание, — искренне сказал Сварог.

Ага, вот чем объясняется издали заметная легонькая

грусть во всем ее облике — уже уяснила свое незавидное место в этой жизни. Значит, вот какие порядочки они у себя завели. Как это еще до паранджи не додумались…

— Но ведь в военном флоте женщины служат? — спросил он. — Ив науке и технике работают, вы сами как‑то обмолвились…

— Ну, что поделать, — пожал плечами барон. — И от женщин в этих областях есть серьезная польза. Другое дело, что во флоте женщина никогда не поднимется выше сержанта, а в науке и технике останется на самой низкой должности… какой бы в реальности важный пост они ни занимали и сколь серьезными проектами ни руководили бы. Старинные традиции, не нам их менять… Вас это, случаем, не коробит?

— Ну что вы, — сказал Сварог. — Никогда не чувствовал себя борцом за права женщин… У всех свои традиции.

И подумал: а ведь традиции эти должны в печенках сидеть у баб, особенно умных, деловых, носящих погоны, занятых в науке или какой‑то области техники. Будь настрой надо л гую игру, эти противоречия непременно следовало бы использовать на полную *?*, но не стоит размазывать долгие игры… Он оглядел зальчик — стараясь, чтобы со стороны это выглядело не более чем ленивым любопытством. Светильники пригасли, стоял полумрак — т но он без труда рассмотрел в дальнем углу Мару с принцем. Полная и законченная идиллия, вперехлест через клюз.:, Фарагуда звучит уже, кажется, в третий раз, Мара безмятежно колыхнется в объятиях принца, никак не реагируя на то, что его ладони покоятся не на талии, а гораздо ниже, смотрит ему в глаза с самой обворожительной улыбкой, что‑то то ли отвечает, то ли спрашивает — там у них идет самый оживленный разговор. Ладно, одернул он себя, нечего психовать, ничего страшного: уж из э т о г о она в два счета вытряхнет все тайны, какие только у вахлака найдутся. Работа, и не более того Вот только грабли слишком нагло расположил, скот… И прижимает слишком нахально — что правила фарагуды, впрочем позволяют… Ага, вон и Левер- лин танцует с какой‑то черноволосой красоткой — само олицетворение галантности и вежливости, улыбается, на ушко что‑то веселoes шепчет: тоже работает человек, и неплохо. Вот и будем брать с него пример, оставаться хладнокровным…

— Вы позволите пригласить вас? Вы ведь должны хорошо уметь это танцевать, это ваш танец…

Спохватившись, он поднял голову. У столика стояла принцесса Гайния, выглядевшая словно бы чуточку робко. Барон изображал лицом самое доброжелательное поощрение. Недолго думая Сварог встал — ничего не поделаешь, коли уж ситуация требует будем крутиться в вихре светских удовольствий… Интересно, показалось ему, иди нет, что барон только что сделал ей некий знак, еще когда она сидела за столиком? Может и не показалось… Бедная девочка, помыкают ею, как куклой, ага…

А вот этого не надо, резко одернул он себя, в рамках приличий прижимая к себе девушку в ритме бесконечной фарагуды. Не стоит видеть хоть в ком‑то из них живых, наг стоящих людей, они не люди — куклы, порождение кошмарного сна, которому жизни осталось всего ничего… Ты об одном должен помнить: Морская площадь, дымная полоса над толпой, глухой хлопок взрыва… Один за другим тонут корабли уходящей от Батшевы эскадры, корабль адмирала Амонда, не сбавляя хода, следует своим курсом прямо по Чернеющим в воде головам… Мертвецы с синими раздутыми лицами, вповалку лежащие на пирсах и в крепостном дворе Батшевы…

— Вам Не нравится у нас? — тихо спросила Гайния; снизу вверх глядя ему в глаза с тем же робким любопытством.

— Почему вы так решили?

— У вас лицо… какое‑то грустное. — п >

— Просто изрядно устал, ваше высочество, "*- сказал он как мог беззаботнее. — Было столько дел.,