Принцесса и Гоблин (др.перевод) - МакДональд Джордж - Страница 2

Она бежала, бежала, несколько раз свернула и затем снова испугалась. Очень скоро принцесса поняла, что не может найти дорогу назад. Везде только комнаты, а лестницы нет как нет! Её маленькое сердечко билось так же быстро, как бежали её маленькие ножки, а в горле нарастал комок рыданий. Всё же некоторое время девочка была слишком целеустремлена и слишком испугана тоже, чтобы плакать. Наконец надежда оставила её. Кругом ничего, кроме дверей и коридоров! Принцесса ничком бросилась на пол и разразилась тоскливым рёвом, за которым последовали бурные рыдания.

Однако она не плакала слишком уж долго, потому что была достаточно смелой — под стать принцессе её возраста. Нарыдавшись всласть, она поднялась с пола и отряхнула с платьица пыль. Какая застарелая была эта пыль! Потом принцесса вытерла руками глаза, ведь и принцессы не всегда имеют при себе носовые платочки — точно как некоторые другие маленькие девочки, которых я знаю. А затем, как настоящая принцесса, она решила терпеливо и неторопливо поискать дорогу назад: будет идти по всем коридорам и глядеть по сторонам, чтобы не пропустить лестницу. Так она и поступила, только безуспешно. Девочка не догадывалась, что в своих поисках вновь и вновь проходила по одному и тому же месту, ведь и коридоры, и двери все были одинаковыми. Наконец в одном уголочке через приоткрытую дверь она всё-таки приметила лестницу. Но увы! Вместо того чтобы вести вниз, лестница уводила вверх. Как ни была принцесса испугана, но ей неудержимо захотелось узнать, куда ещё может завести эта лестница. Та была столь узка и крута, что Айрин устремилась по ней на манер кошки или обезьянки — обеими руками помогая своим ногам.

Добравшись до верхней лестничной площадки, очень маленькой и квадратной, принцесса оказалась перед тремя дверями: дверь налево, дверь направо, дверь прямо. Принцесса постояла с минуту, но в её маленькую головку не пришло ни одной мысли насчёт того, что делать дальше. Но вот в тишине она начала различать странный гудящий звук. Дождь ли это? Нет. Звук был мягче, ровнее прерывистого стука капель, которое она сейчас вообще едва слышала. Низкий и ровный гудящий звук то замирал на короткое время, то начинался вновь. Сильнее всего он походил на жужжание счастливой пчелы, которая неожиданно наткнулась на богатый кладезь нектара в шарообразном соцветии — пожалуй, больше этот звук не с чем сравнить. Но откуда он шёл? Сперва принцесса приложила ухо к одной двери, затем к другой. Когда же она приложила ухо к третьей двери, у неё не осталось сомнений, что звук идёт именно оттуда — в этой комнате что-то было. Только что именно? Принцесса здорово трусила, но любопытство было сильнее страха, поэтому она тихонечко приотворила дверь и заглянула внутрь. Как вы думаете, что она увидела? Старую-престарую женщину, которая пряла пряжу.

Вы, возможно, удивитесь, как принцесса смогла догадаться, что женщина была старой-престарой, если я сообщу вам, что эта женщина была не только очень красивой, но что лицо её было белым и лишённым морщин. Я даже больше скажу. Волосы её были зачёсаны со лба назад и свободно опадали по спине до пояса. Такая женщина не походит на старую, не правда ли? Да, но только её волосы были белы как снег. И хотя на лице женщины не было морщин, однако светившаяся в её взгляде мудрость говорила о долгой прожитой жизни. Вот и принцесса, хотя и не могла сказать почему, решила, что женщина очень стара — ей, должно быть, пятьдесят лет. Но женщина, как вы сейчас узнаете, была гораздо старше.

Пока принцесса озадаченно глазела, не смея ступить в комнату, женщина подняла голову и произнесла ласковым, но по-стариковски слегка дребезжащим голосом, который приятно сочетался с жужжанием колеса её прялки:

— Входи же, деточка, входи. Я рада, что ты пришла.

Вот теперь вы поймёте, что принцесса была настоящей принцессой — она отнюдь не вцепилась что было мочи в дверную ручку, замерев на месте, как (я-то уж знаю) поступают те девочки, которые тоже должны бы быть принцессами, но на деле оборачиваются всего лишь маленькими простушками. Айрин сделала, как ей и сказали — сразу вошла в комнату и прикрыла за собой дверь.

— Подойди ко мне, деточка, — сказала старая женщина.

И опять принцесса сделала как ей сказали. Ведь она сильно робела, но всё же приблизилась к пряхе и остановилась близко-близко, глядя прямо ей в лицо своими голубыми глазами с двумя растворёнными в них звёздочками.

— А что это случилось с твоими глазками, малышка? — спросила пряха.

— Я плакала, — ответила принцесса.

— Почему, малышка?

— Потому что я не могла найти дорогу вниз.

— Но ты ведь смогла найти дорогу вверх.

— Не сразу: сначала я тоже долго искала.

— Но у тебя всё личико размалёвано как шкура у зебры. Разве у тебя нет платочка, чтобы вытереть слёзы?

— Нет.

— Тогда почему ты не зашла ко мне, чтобы я вытерла тебе глазки?

— Но я ведь не знала, что вы здесь сидите. В следующий раз я обязательно зайду.

— Ну что за милый ребёнок! — сказала пожилая женщина.

Тут она остановила свою прялку, поднялась со стула и вышла из комнаты, но сразу же воротилась, неся маленький серебряный тазик и мягкое белое полотенце, которым она омыла и вытерла ясное личико Айрин. Принцесса подумала при этом: какие же гладкие и нежные у женщины руки!

А когда женщина уносила полотенце и тазик, маленькая принцесса с удивлением заметила, какая эта женщина прямая и высокая, потому что хотя она и была такой старой, но нисколько не сутулилась. А одета женщина была в платье из чёрного бархата с плотными белыми и с виду тяжёлыми кружевами поверх, и волосы её сверкали на чёрном бархате подобно серебру. В комнате было не больше мебели, чем встречается в жилище беднейшей старухи, добывающей свой хлеб прядением пряжи. Ковёр не покрывал пола, никакого стола, и вообще ничего, кроме прялки и стула возле неё. Когда женщина вернулась, то снова подсела к своей прялке и, ни слова не говоря, принялась прясть, в то время как Айрин, которая в жизни не видела прялки, стояла около и наблюдала. Но вот нить у старой женщины вновь пошла ровно, и она обратилась к принцессе, не отрывая взгляда от пряжи:

— Ты знаешь, малышка, как меня зовут?

— Нет, не знаю, — ответила принцесса.

— Меня зовут Айрин.

— Но это меня так зовут! — воскликнула принцесса.

— Я знаю. Это я позволила, чтобы тебя назвали моим именем. Не я взяла твоё имя. Тебе дали моё.

— Как это так? — озадаченно спросила принцесса. — Моё имя всегда у меня было.

— Когда ты родилась, твой папа, король, спросил меня, не буду ли я возражать, чтобы тебе дали моё имя. Я, конечно же, не стала возражать. Я с удовольствием разрешила тебе носить его.

— Это было очень любезно с вашей стороны, дать мне ваше имя — такое красивое имя! — ответила принцесса.

— Ну, не так уж и любезно! — сказала женщина. — Всё равно ведь имя — это такая вещь, которую можно одновременно и передать другому, и оставить у себя. У меня таких вещей много. Тебе не хочется узнать, кто я, малышка?

— Да, я хотела бы узнать, и очень сильно.

— Я твоя пра-пра-прабабушка, — ответила женщина.

— А что это такое? — спросила принцесса.

— Я мать отца матери твоего отца.

— Ого-го! Мне этого нипочём не понять.

— Я и не ждала, что ты поймёшь. Но всё равно это не причина, чтобы скрывать от тебя.

— Конечно, не причина! — подтвердила принцесса.

— Вот будешь постарше, и я тебе объясню, что значит пра-пра-прабабушка, — продолжала старая женщина. — Но вот что ты сможешь понять уже сейчас: я пришла сюда, чтобы позаботиться о тебе.

— А вы долго здесь сидите? Со вчерашнего дня? Или с сегодняшнего? Но сегодня на улице так мокро, что нельзя выйти из дому.

— Я здесь с тех самых пор, как и ты здесь поселилась.

— Как давно это было! — сказала принцесса. — Я даже не помню, когда.