Разведчики и шпионы - Зигуненко Станислав Николаевич - Страница 7

С 13 февраля по 24 июля 1917 года длилось следствие по этому делу. Следователи понимали, что Мата Хари не матерый шпион, а просто взбалмошная авантюристка. Однако на них давило общественное мнение и пресса. Газетчики потчевали своих читателей душераздирающими подробностями деятельности Маты Хари, черпая сведения из неизвестных источников. Согласно им получалось, что из-за предательства Маты Хари были потоплены 17 кораблей и погибло не менее дивизии солдат. Положение несчастной женщины усугублялось тем, что эти сообщения печатались по соседству с военными сводками, свидетельствующими о провале «операции Нивеля» – весеннего наступления французских войск, в котором погибло более 220 000 солдат и офицеров. И в этой неудаче тоже обвиняли немецких шпионов…

Это было проще, чем сказать прямо, что операция провалилась прежде всего из-за бездарности самого генерала Нивеля и его штаба. Все они, кстати, чуть позднее были смещены со своих постов и уволены из армии.

Ну а чтобы хоть как-то успокоить общественное мнение, отыгрались на Мате Хари. Ранним утром 15 октября 1917 года ее разбудили. Она не поверила, что жизни настал конец, и капризно воскликнула: «Так рано! Что за манера будить женщину на рассвете!»

Но вскоре поняла, что дело весьма серьезно. Ей разрешили написать три коротких письма – некоему сановнику, ее возлюбленному Вадиму и дочери, а затем вывезли в лес на окраине Венсенского полигона и расстреляли.

Так закончилась жизнь реальной женщины, и началась эра существования красивых легенд о супершпионке Мате Хари, растиражированных в многочисленных фильмах, книгах и очерках.

В отличие от Маты Хари, имя француженки Марты Рише известно почему-то куда меньше, а ведь пользы она принесла своему отечеству намного больше. Сама Марта прекрасно понимала всю тяжесть и ответственность той работы, которая легла на ее плечи. В книге воспоминаний «Моя разведывательная работа» она, в частности, писала: «Быть разведчиком – это значит прежде всего служить. Секретная служба выполняется в абсолютной тайне, ее солдаты погибают молча, как будто проваливаются в люк. Ужасное ремесло»… Когда изможденная, на грани нервного срыва, отдав себя всю исполнению взятой на себя миссии, Марта вернулась во Францию, жандармский лейтенант узнал ее на границе. Вытянувшись, он отдал честь и сказал негромко: «С возвращением, „Жаворонок“!»

Родилась Марта, урожденная Бетенфельд, в 1891 году в Лотарингии, в немецкой семье. О детских и юношеских годах ее практически ничего не известно. Газеты впервые написали о ней лишь в 1913 году, когда в возрасте 22 лет она стала одной из первых женщин-пилотов во Франции. На следующий год Марта вышла замуж за собрата по небу – военного летчика Анри Рише. Однако их счастье было недолгим; в 1915 году муж погиб на фронте.

После гибели мужа Марта решила отомстить немцам за смерть любимого. Для этого сначала она сама попыталась стать военной летчицей. Однако женщин в боевую авиацию во Франции не брали. И тогда она предложила свои услуги Пятому отделу – службе французской контрразведки, которую возглавлял уже известный нам капитан Ляду. Ей дали псевдоним «Жаворонок» и тут же отправили в Испанию, на пляжи Сан-Себастьяна.

Ее начальство полагало, что на красивую женщину обязательно «клюнет» кто-нибудь из немецких агентов, которых по агентурным данным в Испании было немало. Действительно, в скором времени Марта оказалась в сетях барона фон Крона, немецкого военного атташе в Мадриде.

Впрочем, племянник генерала Людендорфа, сам кадровый военный, был отнюдь не сентиментален. Поняв, что Марта нуждается в средствах, он без обиняков предложил ей высокооплачиваемую работу. «Меня немного ошеломила быстрота, с которой мы договорились», – вспоминала она сама. Новоявленному агенту присвоили псевдоним С-32, снабдили деньгами, инструкцией, средствами тайнописи и дали первое задание, постращав на прощание. Дескать, у немецкой разведки руки длинные и в случае чего Марту найдут даже за океаном.

Вернувшись в Париж, Марта доложила обо всем капитану Ляду, тот пришел в восторг. И дал Марте понять, что теперь она должна проявить себя не только как разведчица, но и как женщина, став любовницей генерала.

Вскоре Марта вернулась в Испанию. Фон Крон принял ее в Сан-Себастьяне, разместил в шикарном особняке и… уложил в собственную постель.

«Он был мне ненавистен как враг и отвратителен как мужчина, – писала впоследствии Марта. – Если в дальнейшем мое сомнительное предприятие и увенчалось успехом, то я обязана этим главным образом именно жгучей ненависти, которая вызывала у меня чувства смелости, жестокости и коварства».

Используя доверие фон Крона, Марта сумела разузнать очень многое. Например, это она выступала в роли его «связника», ведя переговоры с марокканцами, которые готовили с помощью немцев восстание в своей стране, контролируемой французами. Марта сумела узнать маршрут и время прохода конвоя судов с оружием для марокканских повстанцев, и мятеж не состоялся.

А некоторое время спустя ей удалось раскрыть тайный переход через Пиренеи, которым пользовалась немецкая разведка. Для этого она пошла на чисто женские хитрости: во-первых, инспирировала «слежку» со стороны французов, которая лишала ее возможности легального возвращения во Францию, а во-вторых, симулировала беременность от фон Крона, избавиться от которой можно, дескать, только во Франции. Волей-неволей пришлось фон Крону отправлять ее через тайный переход.

Затем фон Крон помог ей организовать салон красоты «Зеркало жаворонков», который он намеревался использовать в своих интересах – для маскировки и гримировки направляемых во Францию агентов. Марта же сумела, делая прически и окрашивая волосы, создавать такие приметы, которые помогали вылавливать прибывающих во Францию шпионов.

Она извлекала пользу из самых, казалось бы, печальных ситуаций. Однажды они с фон Кроном попали в автомобильную аварию, и Марта со сломанной ногой пролежала два месяца в постели. Тем не менее, находясь неотлучно в доме Крона, она прослушивала его разговоры с агентами, выведывая ценнейшую информацию.

Но каково же было ее горе, когда, передав данные о готовившемся взрыве порохового завода Буно вблизи Байонны, она узнала из газет, что завод все же был взорван, погибли 90 человек.

Тогда она задумала новую акцию и сообщила капитану Ляду, что намерена открыть сейф барона фон Крона и выбросить из окна все его содержимое – картотеку агентов, данные о минных заграждениях и пунктах снабжения немецких подлодок, шифры и т. д. – в назначенный день и час. Но так и не дождалась условного сигнала, который должен был дать помощник, прибывший, чтобы подобрать под окном посылку.

Марте перестали доверять. Она поняла это, получив письмо от матери, в котором та писала, что во французских газетах пишут о ней как о предательнице.

Хуже того, ее теперь пытались устранить с обеих сторон. Дело дошло до того, что ее даже хотели утопить во время катания на лодке на одном из приморских курортов Испании, куда она поехала долечивать заживающую ногу. Марту спасло лишь то, что она была сильна физически и великолепно плавала. Она сумела отбиться от нападавших. И каково же было ее удивление и горечь, когда, связавшись с фон Кроном, узнала, что покушение – дело рук агентов немецкого военного атташе, фон Калле, соперничавшего с фон Кроном.

Тогда она вышла из игры, громко хлопнув дверью. А именно напрямую заявила фон Крону, что шпионила за ним. Когда же тот, взбешенный, с такой яростью ударил Марту по лицу, что выбил зуб, отправила немецкому посланнику, князю Ратиборду, все любовные письма фон Крона, указала сочетание цифр, открывавших его сейф, и добавила, что тот содержал ее на деньги, которые предназначались для оплаты агентов. Таким образом, вся шпионская сеть фон Крона была нейтрализована. Резидентуру нужно было создавать заново.