Беглец (СИ) - "Marlu" - Страница 28

• Предыдущая
• 28/32
• Следующая

– Все будет хорошо. Не переживай, – неправильно истолковал его мысли Гиллиан.

– Я не переживаю, с чего ты взял, – Лиам поднял глаза и посмотрел в лицо альфе.

– Да? Хорошо, – Гиллиан нервно облизал кончиком языка губы и переступил с ноги на ногу.

Краска бросилась в лицо Лиама и он поспешно наклонил голову, не хватало еще вести себя как незрелому юнцу. Пусть Гиллиан думает, что хочет, но сейчас лучше бы ему уйти. Только как собраться с силами и сказать ему об этом, Лиам не знал. Очень мешало жаркое дыхание над ухом и сладкая дрожь по всему телу. Он облизал губы и набрал воздуха в грудь.

– Гил…

– Не могу больше, прости. Потом хоть убей, – почти простонал Гиллиан и сильно прижал Лиама к себе. Заглянул в глаза и решительно поцеловал.

Лиам от неожиданности приоткрыл рот, и поцелуй из требовательного, жесткого постепенно превратился в нежный. «Как странно, а мы теперь почти одного роста. Целоваться удобно», – отстраненно подумал Лиам и попытался отстраниться – очень нужно было сделать глоток воздуха, чтобы позорно не свалиться в обморок от его отсутствия. Гиллиан нехотя отстранился, не разрывая, впрочем, объятий и заискивающе-жалобно посмотрел на Лиама, от чего тому захотелось смеяться.

– Ну что ты, что, – растерянно бормотал Гиллиан, поглаживая его по спине, а Лиам все не мог успокоиться и тихо всхлипывал от смеха, уткнувшись в пахнувшую сухими травами рубашку.

Лиам поднял голову, чтобы сказать, что смеется вовсе не над ним, но неведомым образом наткнулся на чужие губы и сразу стало жарко, стыдно и совсем-совсем не до веселья. Он попытался что-то сказать, шевельнул губами, и альфа застонал протяжно и сладко, прижимая к себе еще сильнее, когда через тонкую ткань уже не скроешь желание тела.

Сквозь гул крови в ушах с трудом доносился голос альфы, Лиам пытался разобрать сказанные горячечным шепотом возбуждающие и срамные слова, но смысл ускользал. Были только руки везде и алчные поцелуи. От неизведанных ощущений мутилось в голове, и он льнул и льнул к Гиллиану, отзываясь на ласку, жаждая и страшась продолжения.

Как они оказались на лежанке, Лиам так и не понял. Просто в какой-то момент, отвечая на очередной поцелуй, почувствовал тяжелое тело сверху. Дернулся было, да куда там!

– Тише, тише, я не причиню вреда, – выдохнул Гиллиан и запустил пальцы под пояс бриджей. – Как же ты любишь надевать много лишнего…

Лиам чувствовал, как горячие пальцы нежно обхватили возбужденный до невозможности член, слегка сжали и прошлись в небрежной ласке от основания до самого верха. Он застонал и выгнулся от невозможности терпеть сладкую пытку. Хотелось большего, и это большее было необходимо как воздух.

– Сейчас, сейчас, – альфа, соображавший сейчас навряд ли больше самого Лиама, завозился, заворочался сверху.

– Не могу, – прошептал Лиам на выдохе.

Гиллиан набросился с новыми поцелуями. Лиам дернулся под ним, не понимая, что происходит, и обнял, притягивая ближе – принимая все, что сегодня готова была преподнести ему судьба.

Голова кружилась, а тело сделалось легким – толкни, и улетит. Саднили истерзанные губы, на шее и ключицах – везде, где мог дотянуться альфа, – наверняка зрели хорошие синяки. Мышцы ныли невесть от чего, вроде бы никто их не напрягал.

– Как ты? – Гиллиан все также лежал сверху и тяжело дышал.

– Нормально, – прислушиваясь к себе, пробормотал Лиам, думая о том, что вот эта поза, когда лежишь, прислонив лоб ко лбу, ему, пожалуй, нравится.

Вроде бы ничего особо страшного сегодня не произошло, только очень клонило в сон, наваливалась усталость. Наверное, с непривычки, – решил Лиам и пошевелился – колено Гиллиана болезненно упиралось… куда-то.

– Устал?

– Угу, – Лиам устроился поудобнее рядом со скатившимся с него Гиллианом.

– Поспи.

Лиам послушно закрыл глаза, решив, что если он подремлет с полчасика, ничего страшного не случится. Алана забирать еще рано, а обсудить возможность брака можно и чуточку позже. Когда в голове прояснится и будет возможность связно излагать свои мысли.

Гиллиан завозился рядом, повернулся на бок и подгреб его под себя, закинул сверху тяжелую руку и уткнулся носом куда-то в затылок. Стало тепло и уютно, и под ровное сопение рядом, Лиам позволил себе закрыть глаза и отключиться.

 Сквозь полудрему Лиам слышал неровный гул голосов. Назойливый, как звон десятка комаров, попавших в комнату. В непослушном теле поселилась слабость, и повернуться на бок, прикрыться подушкой не получалось. Он попытался открыть глаза, но яркий свет резанул до слез, и пришлось шмыгнуть носом. Мгновенно установилась тишина и знакомый голос спросил:

– Ли?

Арчи, решил Лиам и задумался, что надо главе клана. Или они с Гиллианом нарушили какие-то правила, и теперь их выгонят?

– Показалось, – расстроенно произнес еще кто-то. Мозг с запозданием подкинул образ высокого черноволосого альфы – Алистера.

– Да нет, я точно слышал!

Голос Реджи Лиам узнал сразу, но тревога в его голосе была неподдельной и совсем не понравилась.

– Возможно, снова бредит, – предположил Арчи.

«Брежу?» – возмутился Лиам и приоткрыл рот, чтобы сказать это вслух.

– Пить хочет, – уверено произнес еще кто-то, и к губам прислонился край бокала. Лиам вдруг понял: да, хочет, очень хочет пить! Вода оказалась горькой, теплой, но он жадно глотал, давясь, и даже огорчился, когда она закончилась.

– Надеюсь, выкарабкается, – вздохнул Арчи. – Если бы некоторые держали свое хозяйство при себе…

– Я не трогал его, сколько раз повторять! – выкрикнул Гиллиан. – Не было ничего такого, что могло, как вы говорите, внутренности повредить!

– А с чего Ли загибается? Лихорадка с чего?!

– Не знаю, – буркнул Гиллиан, – но правда ничего не было. И чего вы все про лихорадку говорите? Он же не горячий.

– Дурень ты, Гэлбрейт, он человек. У них кровь холоднее, чем наша. И он весь горит – лихорадка.

– И места меток все красные, – Лиам узнал голос Калеба, – правильно Арчи говорит: дурень ты, Гиллиан. Одной было мало? Всю шею парню порвал.

– Не совладал с собой, – прошептал Гиллиан, – простите.

– Простите! – передразнил Калеб и закашлялся. – У него потом прощения проси, если оправится. Люди хлипкие. Это мы встряхнулись и дальше пошли, а тут особый подход нужен. Осторожность. Снасильничал ты мальчишку, как ни крути.

Лиам хотел возмутиться: как так хлипкий?! Как снасильничал, не было такого. Стало обидно от таких слов, оттого, считают невесть кем – размазней и нюней, но из горла вырвался только хрип.

Снова вокруг все загомонили, заговорили все разом. Шум подняли. Кто-то накинул одеяло, больно задев шею. Лиам только и смог, что натянуть непослушными руками его край на голову. Стало тихо – заметили, наверное. Загрохотали десятки ног в подкованных сапогах по каменному полу.

– Спи, мальчик, спи, – спустя вечность произнес Калеб и закряхтел, – что тебе еще остается. Спи.

Лиам высунул нос наружу, но глаза открываться упорно не желали. Пришлось смириться и лежать, слушая размеренное с присвистом дыхание старого альфы. По комнате поплыл знакомый аромат табачного дыма, умиротворяя и навевая приятные образы. Море… Солнце… Облака… Игра света и тени.

Второй раз он проснулся в незнакомом месте. Приоткрыл глаза – нет, здесь никогда не был. Под спиной был очень мягкий матрас, сверху легкое пуховое одеяло. Лиам выпростал руку из-под него и вяло удивился ее костлявости.

– Пришел в себя? – незнакомый омега в темно-синей накидке и свободных штанах подошел ближе. – Напугал нас.

Лиам пошевелился и попробовал сесть.

– Пожди, помогу, – сильные руки подхватили под мышки, подтянули вверх, под спиной как-то оказалась подушка.

– А что со мной было? – Лиам огляделся: он находился в большой комнате с единственным окном под потолком. Зато оно было застеклено. Где-то рядом потрескивал огонь, и Лиам повернул голову, почти не удивившись жарко пылающему очагу.

• Предыдущая
• 28/32
• Следующая