Космодесант: Ангелы Смерти (ЛП) - Паррино Джо - Страница 27

Он взглянул на наплечник, на грубо вырезанные слова «АРЕМИС КОРИН», и улыбнулся.

Ник Кайм

ГОРЬКИЙ ТРОФЕЙ

Главную палубу “Византийца” усеивали смердящие трупы зелёнокожих. Раньше это был военный корабль, господствовавший среди звёзд — огромный крейсер типа “Кастелян”. Теперь он превратился в обломки, стал частью скитальца, который плыл в космосе и кишел паразитами.

Такое поле битвы вряд ли можно назвать славным.

Тиамед хмурился, выдёргивая меч из разорванной болтами туши вожака, вытирая клинок об грубую орочью броню, чтобы избавится от крови и запаха.

— Это была грязная работа, братья, — заметил он Ворде и Маджелну.

— Да, зелёнокожие — отвратительные твари, — подтвердил Ворда, жестокий Храмовник, чинивший разорванную клятвенную цепь силового топора.

— Действительно подлые, — согласился Маджелн, хотя он и считал орков достойными противниками.

— Но не столь мерзкие, как вонь бесчестия от твоего поступка, Тиамед, — вклинился другой голос.

Три воина в изношенной чёрно-жёлтой броне медленно вышли на свет.

— Что ты сказал? — разъярённо спросил Храмовник, поворачиваясь к обвинителю.

Сервомоторы подошедших рычали и жужжали во время движения, но слышались и хрип и стаккато механизмов. Говоривший шагнул вперёд и слегка повернулся. Стало видно крылатую молнию на наплечнике.

— Злобные, — усмехнулся Маджелн не в силах скрыть отвращение. Он добил своего противника и встал рядом с Тиамедом. С силовой булавы на палубу угрожающе капала кровь убитых зелёнокожих.

Ворда встал с другой стороны от Тиамеда, обнажив силовой топор.

Тиамед ничего не говоря выпрямился в полный рост и извлёк собственный клинок. Затем наклонился, крепко сжал один из клыков вожака и вырвал трофей из слюнявой пасти.

— О каком бесчестье ты говоришь? — рявкнул он, держа руку низко и ладонью вниз, призывая братьев не вмешиваться. — Быстро отвечай, Баллак, а то я ошибочно приму твои слова за вызов.

Чёрные Храмовники по своей природе были воинственными. Также как и Злобные Десантники, хотя причиной их ярости служил несколько иной источник. Это ничуть не способствовало дружеским отношениям. Точнее, способствовало прямо противоположному.

— Этот зверь был моим, — прорычал воин в жёлтой броне под одобрительное ворчание и кивки напарников, — как и честь прикончить его.

Тиамед шагнул вперёд. На нём не было шлема, лицо украшал чёрный крест, закрасивший глаза и нос, и ничуть не скрывавший злость и недоверие Храмовника.

— И всё же мой клинок пронзил его корявую шкуру и положил конец его жалкому существованию, и я с удовольствием поступлю также и с тобой, если ты не прекратишь упорствовать в оскорблении.

Ворда крепче сжал рукоять топора, скрип кожи был слышан даже несмотря на шум корабля на заднем плане.

— На его туше раны от моих болтов, Тиамед. Я бы не стал тратить боеприпасы только ради того, чтобы ошеломить тварь.

— В этом есть немалая доля правды, — прошептал Маджелн, но не настолько тихо, чтобы его не услышали. — Эти мусорщики тратят мало и жадны на объедки. Они — псы.

Баллак снова вышел вперёд.

— Мы — псы? — спросил он, заглотнув приманку Храмовника. — Хочешь увидеть, как мы кусаемся?

С тех пор как Храмовники и Злобные обнаружили присутствие друг друга на борту скитальца, отношения между ними были далеки от сердечных. Встреча оказалась довольно тёплой, но их подходы к ведению боевых действий коренным образом отличались, и, похоже, пришло время для столкновения.

Баллак стоял в центре главной палубы “Византийца”, которая сейчас выглядела как склеп зелёнокожих, созданный приготовившимися к бою шестью космическими десантниками. Он нажал на предохранитель покоящегося на бедре цепного меча. Адамантиевые зубья в два пальца шириной тускло мерцали в плохом освещении корабля.

Даже в полумраке плавающей в крови и грязи широкой палубы жест не остался незамеченным.

Тиамед понимающе кивнул. Он попытался сдержать улыбку, скрыв её в тени. Дело идёт о защите чести и достоинства Чёрных Храмовников перед лицом этих… пиратов, которые портили репутацию Адептус Астартес. Это не личная месть или расплата за пренебрежительные слова Злобных на скитальце. Тиамед пообещал себе, что постарается не наслаждаться происходящим слишком сильно.

— Что ж, хорошо, — невозмутимо произнёс он.

Ворда быстро зашептал ему в ухо.

— Что ты делаешь? — прошипел он. — Не опускайся до их уровня.

Маджелн считал иначе:

— Убей его, брат, а мы прикончим остальных. Едва ли их можно называть космическими десантниками. Мы окажем Империуму услугу, избавившись от них.

Проигнорировав Братьев меча, Тиамед отстегнул плащ и снял пояс с оружием.

— Назови, за что сражаешься, — крикнул он Баллаку, которого обступили секунданты.

— За трофей в случае победы в поединке, — ответил Злобный, вытащив цепной меч и запустив зубья оружия. — Любой из тех, что я возьму с палубы.

— Согласен, — ответил Тиамед и передал красный плащ Ворде, чей пристальный взгляд сквозь шлем не остановил других Братьев меча.

Баллак медленно кивнул и отстегнул пояс. Клинок против клинка и больше ничего. На секунду он оглянулся и бросил остальное оружие в протянутые руки Нарлека, который свирепо уставился на него сквозь прорезь шлема.

— Ни один из твоих болтов не убил эту тварь, — прошептал он.

Баллак улыбнулся:

— Я говорю о большем призе.

Он снова повернулся и поединок начался.

Тиамед атаковал первым, нанеся жестокий рубящий удар и рассёк бы Злобного пополам, если бы тот не пригнулся в самый последний момент.

— Бой до смерти, так? — проревел Баллак Храмовнику, выпрямляясь во весь рост. Его лицо превратилось в маску чистого гнева.

— Да, до твоей! — огрызнулся Тиамед и сделал выпад.

Баллак не успел восстановить равновесие и парировал атаку только частично, зарычав от боли, когда клинок Храмовника вонзился в предплечье. Вонь быстро прижжённой плоти ударила в нос Злобному.

Шквал стремительных и сильных ударов заставил Баллака спешно перейти к обороне. Последний оказался таким мощным, что пришлось опуститься на колено. Тиамед пнул противника и отбросил на спину.

Злобный едва не выронил цепной меч и, поднимаясь, стремясь выиграть немного расстояния между собой и мстительным противником, нанёс неподготовленный удар с плеча, который Храмовник легко отразил.

— Нет предела трусости, Баллак? — прорычал предвкушавший победу Тиамед, разъярённый тем как низко пали Злобные Десантники с их собранными из разных комплектов доспехами, старыми клинками и наёмническим мировоззрением.

— Я не добивал полумёртвого орка и не требовал его голову, как и голову своего брата.

Храмовник уже наносил смертельный встречный удар, но молниеносно остановил его.

— Я не твой брат, ты — под… хррркк!

Тиамед резко застыл, атаку прервало полметра рычащего цепного лезвия в груди.

Продемонстрировав совершенное владение мечом, которое не шло ни в какое сравнение с прошлыми ошибками, Баллак развернулся и вонзил оружие разъярённому Храмовнику в бок. Второй удар, и Злобный молча насладился изумлением остальных Храмовников, которые вместо ожидаемой победы брата увидели, как он сплёвывает кровь на палубу.

Тиамед дёрнулся, собрав последние силы, и повернулся, впившись в Баллака надменным — и отчаянным — взглядом.

— Может я и выгляжу не лучшим образом, — сказал ему перед смертью Злобный Десантник, — но нельзя сказать то же самоё про моё владение мечом.

Он вырвал цепной клинок, и благородный Тиамед упал на колени, а потом рухнул лицом вниз. Из руки выпал прикованный цепью к запястью меч, его примеру последовал орочий клык.

Баллак посмотрел на оставшихся Храмовников, которые похоже собрались наброситься на него и убить, но были остановлены парой нацеленных болтеров.

— Нарлек и Сикар — превосходные стрелки, — заметил победитель, отшвырнув ногой подкатившийся клык.