Космические волки: Омнибус - Кинг Уильям - Страница 24
- Предыдущая
- 24/485
- Следующая
На небо выкатилась полная луна, яркая и гостеприимная. На ее поверхности была видна волчья морда — большое пятно тени, напоминающее голову оскалившегося волка. Говорили, что это сам Русс поместил туда своего любимого волка Серогрива наблюдать за миром до своего возвращения. Будто в подтверждение этой легенды, откуда-то издалека донесся ужасающий вой, в котором звучали непреодолимое одиночество и голод. Все пятеро посмотрели друг на друга.
— Это всего лишь волк, — сказал Кьел, на лице которого появилась гримаса, которая, очевидно, должна была явить собой ободряющую улыбку. Она оказалась бы гораздо убедительней, не будь лицо юноши таким бледным в лунном свете. — Я слышал их предостаточно. Они люто донимали наших овец там, в долинах.
— Готов поспорить, что не только они донимали ваших чертовых овец, — недружелюбно сказал Свен.
— Что ты имеешь в виду?
Не успел Свен ответить, как на услышанный ими вой прозвучал ответ с другой стороны долины. Долгий скорбный вопль эхом прокатился по распадку и вытеснил все остальные мысли из головы Рагнара. Казалось, это прозвучало сигналом для целого хора волков. С каждого горного пика — или это так казалось — огромные волки завыли на луну.
— Стая вышла на охоту, — заметил Кьел.
— Да что ты говоришь? — произнес Стрибьорн.
— Ни за что бы, на фиг, не догадался, — добавил Свен.
— Хватит! — раздраженно воскликнул Рагнар.
— Не беспокойтесь, — сказал Кьел. — Волки редко нападают на вооруженных людей. Они обычно и к костру не подходят. Если только не голодны или не доведены до отчаяния.
— Насчет них не знаю, — заявил Свен, — но, клянусь благословенным правым яйцом Ледяного Медведя, я уж точно голоден. Если они приблизятся, я сдеру с них шкуру и сожру!
— Так что же тут нового? — усмехнулся Рагнар. — Хэнк, накладывай кашу!
— Подставляйте, что у вас там есть, — произнес самый молодой из них, подавшись вперед и начиная накладывать кашу в протянутые миски.
— Во имя Русса, я бы отдал все за хороший кусок рыбы, — сказал Свен.
— Или цыпленка, — подхватил Стрибьорн.
— Или баранины, — присоединился Кьел. Волчий вой усилился.
— Кажется, волки с вами согласны, — сказал Рагнар. Никто не засмеялся.
Было поздно. Волки затихли где-то вдали. Возможно, они нашли другую добычу, подумал Рагнар. Или, быть может, сейчас они молча крадутся сюда. Из-под навеса по другую сторону костра долетел храп. Он был громким и свистящим — сочетание рева кузнеца и скрежета пилы по бревну. Этого было достаточно, чтоб из головы Рагнара вылетели все мысли о сне.
Юноша осматривался по сторонам, отвернувшись от огня, как учил их Хакон. Бессмысленно портить ночное зрение, когда стоишь в карауле. Крепко стиснув в руках копье, он думал о том, что станет делать, если на них все-таки нападут волки или какие-нибудь отвратительные чудовища из мрака. Эта ночь в горах порождала у него странное зловещее ощущение — ничего подобного он никогда не испытывал у себя на родине.
Быть может, причиной тому бескрайние просторы и пустота гор — там, само собой, могло укрыться что угодно, самое безжалостное и злобное. Рагнар знал, что на его родном острове каждый мог узнать практически все об этом скалистом участке суши, где жило племя. Когда они мальчишками отправлялись в походы, то никогда не уходили далеко от деревни и раз за разом пересекали ту же землю, которую уже видели и на которой играли сотни раз. Здесь же, среди гор, можно скитаться сотню жизней и все-таки не увидеть всего. Эта мысль одновременно и устрашала, и вдохновляла Рагнара.
Юноша сам поражался тому, как быстро он приспосабливался. Несмотря на странную и чуждую природу этих мест, он быстро привык к жизни в Руссвике, к лицам новых товарищей, к тренировкам и суровой дисциплине. Временами жизнь на островах уже казалась ему сном, а все люди, которых он знал когда-то, — призраками. Неужели он и в самом деле когда-то стоял на палубе «Копья Русса» в бурю? Разве это он тянул из моря сети, полные рыбы, или смотрел, как загарпунивают касатку и убивают морского дракона?
Разумом он понимал, что все это с ним действительно происходило. Однако разум теперь с трудом ощущал прошлое как нечто реальное. Что он здесь делает, сидя в темноте на горном склоне и уставившись в сумрак? Он этого не представлял. Не было у него и подлинного осознания, что именно он был избран. Он просто продолжает жить, в то время как остальные умерли или угнаны в рабство.
Эта мысль вызвала неистовый всплеск жгучих чувств. Он внезапно вспомнил мертвых и умирающих, и ту девушку, что могла быть Аной, увозимую на корабле Беспощадных Черепов. А ведь один из тех, кто виновен в этом, безмятежно храпит в двадцати шагах. Рагнару внезапно захотелось заорать от ярости или всадить копье в брюхо Стрибьорну. Он почти представил себе, как делает это, почти ощутил жар удовлетворения, который охватит его, когда он наляжет всем своим весом на истертое древко и воткнет сверкающий наконечник закаленной стали в мягкую и податливую плоть. Губы юноши изогнулись в усмешке, его охватило искушение вскочить итут же осуществить сокровенное желание, когда он услыхал мягкий звук приближающихся шагов. Он машинально взял копье на изготовку, но увидел, что надвигающаяся тень была всего-навсего Кьелом.
Парнишка сел рядом с ним
— Можешь закончить свое дежурство, — сказал он. — Не могу заснуть, когда те двое так громко храпят.
— Уверен? — спросил Рагнар. — Ты не очень устал?
— Быть может, если достаточно устану, смогу поспать позже.
Рагнар кивнул, но не тронулся с места. Он и сам не устал, ему хотелось поговорить. Юноша был уверен, что если не кричать, то ни он, ни Кьел не разбудят спящих.
— Это странное место, — произнес он в конце концов.
— Долина или горы?
— Эта земля. Я никогда не видел ничего похожего. Любая из этих гор кажется больше острова, на котором я вырос.
— Возможно, это так и есть. Или они, по меньшей мере, могут быть такими же.
— Что ты хочешь сказать?
— Я слыхал, что острова были когда-то горами, которые поглотило море, так что теперь средь вод торчат только их верхушки.
— Странная история.
— Это часть старой легенды. Говорят, что до пришествия Русса было гораздо больше земель, и каждая из них — такая же большая, как Асахейм. Но затем случился Потоп, дождь шел сто лет, и все земли, кроме Асахейма, ушли под воду. Говорят, морские демоны живут в развалинах затонувших городов, и каждый из них — огромный, как остров.
— Ты веришь этому, Кьел?
— Почему бы и нет? Это может быть правдой. С другой стороны, может и не быть. Люди моего племени — не великие мореплаватели. Они живут в долинах под огромными ледниками и проводят время в сражениях и охоте.
Рагнар помолчал, а затем произнес:
— Я слышал, что люди с ледников уходят на корабле за пределы видимости земли, чтобы посетить острова Повелителей Железа.
— Более или менее так. Зачем вообще кому-то уплывать за пределы видимости земли? Чтобы тебя забрали морские демоны?
— Я также слышал, что люди с ледников… ну, едят других людей.
Кьел засмеялся:
— Правда? Я всегда слышал, что это островитяне едят друг друга. На этих маленьких островах недостаточно пищи.
— Зато у нас всегда есть рыба и мясо косаток. — Рагнар фыркнул. Его рассердило обвинение в каннибализме. С другой стороны, он ведь тоже заподозрил Кьела в том же, так какое же право он имел обижаться?
В темноте он усмехнулся иронии, скрытой в этих легендах. И их невежественности.
— Однако ты был прав в отношении этой долины, — сказал Кьел. — У меня какое-то неприятное ощущение.
— Что именно?
— Не знаю. Отчего-то мурашки но коже бегают. Словно кто-то наблюдает за нами.
— Волки?
— Может быть. Возможно, тролли или ночные бродяги.
Рагнар вздрогнул.
— Ты когда-нибудь видел ночных бродяг?
— Нет, но я знал человека, который видел их однажды. Отвратительные злобные существа со светящейся шкурой. Говорят, они живут в старых местах под землей и выходят на поверхность попировать человечиной. А еще говорят, что они поклоняются темным божествам Хаоса.
- Предыдущая
- 24/485
- Следующая
