История мира в 10 1/2 главах - Барнс Джулиан Патрик - Страница 57
- Предыдущая
- 57/70
- Следующая
Покидая Уэйдсвилл, юный Тиглер оставил там не только отцовскую машину и возмущенную Мэри-Бет, но и свою веру. Хотя во время службы на флоте Спайк дисциплинированно писал во всех анкетах «баптист», он не думал ни о Божьих заповедях, ни о спасении, ни о благодати; не думал даже в те черные дни, когда один из его знакомых авиаторов — да что уж там, хороший приятель! — сыграл в ящик. Но и смерть друга не вызвала у Спайка охоты налаживать радиосвязь с Господом Богом. Он был летчиком, человеком науки, инженером. Можно признавать Бога на бумаге, так же как слушаться старших по званию, пока торчишь на базе; но момент, когда чувствуешь себя самим собой, настоящим Спай-ком Тиглером, мальчишкой, сменившим чужой автомобиль в тихой провинции на ревущий истребитель в пустом небе, наступает потом — когда взмоешь вверх и выровняешь свои серебряные крылья в прозрачном воздухе к югу от реки Ялу. Тут уж ты главный и вместе с тем совсем один. Это и есть жизнь, и подвести тебя не может никто, разве что ты сам. На носу своего «Ф-86» Спайк написал: «Жми, а то выдою!» — совет неосторожным «МиГам», которые осмелятся подпустить лейтенанта Тиглера вплотную к своему хвосту.
После войны в Корее он отправился в Военно-морскую школу летчиков-испытателей на Патаксент-ривер, Мэриленд. Когда русские вывели на орбиту первый спутник и стартовал проект «Меркурий», Спайк вызвался добровольцем, хотя какой-то голос внутри его — и голоса очень немногих его коллег снаружи — упорно твердил, что для первых полетов можно было бы взять и шимпанзе, да что там — надо было взять шимпанзе. Тебя сажали в ракету, и только, — ты представлял собой что-то вроде груза с торчащими наружу проводами, подопытный шмат мяса. Отчасти он не был расстроен тем, что не попал в первую семерку избранных, хотя от другой части был; в следующий раз он снова предложил свою кандидатуру и прошел. Фотография на первой странице «Фейетвилл обсервер» побудила Мэри-Бет простить Спайка и черкнуть ему письмецо; но поскольку его новоиспеченная жена Бетти относилась к подобным штучкам с неприязнью, он сделал вид, что забыл эту девчонку из Уэйдсвилла, и оставил письмо без ответа.
Летом 1971 года, стоя на поверхности Луны, Спайк Тиглер бросил футбольный мяч на четыреста пятьдесят ярдов. Гол! Это произошло в те полчаса, когда не нужно было выполнять никаких заданий и двое парней на Луне могли заняться чем пожелают. Что ж, Спайк всегда желал выяснить, как далеко можно зашвырнуть футбольный мяч в разреженной атмосфере, и теперь его желание исполнилось. Гол! И когда Спайк сказал, что хочет доскакать до своего мяча и забрать его, ни Центр управления, ни его напарник Бад Стомовиц возражать не стали. Спайк припустил по мертвой равнине, как заяц на роликах. С его точки зрения. Луна была довольно-таки корявой и побитой, а взбаламученная им пыль, которая медленно оседала позади, смахивала на песок с грязного пляжа. Мяч лежал за маленьким кратером. Тиглер поддал его ногой, и он скатился в сухую ложбину; затем Спайк обернулся посмотреть, куда он убежал. Лунный модуль был едва виден и казался махоньким и ненадежным — этакий игрушечный паучок с севшей батарейкой. Во время полета Спайк не предавался пустым размышлениям — рабочий график составили так, что заниматься самоанализом было некогда, — но сейчас ему пришло на ум, что их с Бадом (да еще Майка, который кружится над ними в командном модуле) отделяет от остального человечества самое большое из доступных на нынешний момент расстояний. Вчера они наблюдали восход Земли, и, несмотря на заготовленный ими к этому случаю запас шуточек, это зрелище потрясало, от него кружилась голова. Теперь он почувствовал, что стоит на самом краешке мира. Еще десять шагов, и он запросто может свалиться с кончика его крыла и полететь вверх тормашками в глубины космоса. Хотя он и понимал, что с научной точки зрения такая возможность исключена, это ощущение не проходило.
И тут чей-то голос сказал ему: «Найди Ноев ковчег».
«Не понял», — ответил он, решив, что это Бад.
«Я ничего не говорил», — теперь голос принадлежал Баду. Спайк узнал его; во всяком случае, он, как обычно, донесся из наушников. Другой же голос как будто бы обошелся без них, он прозвучал вокруг Спайка, внутри его, рядом с ним и был громким, но доверительным.
Тиглер одолел с десяток ярдов обратного пути, когда голос повторил свой приказ: «Найди Ноев ковчег». Спайк продолжал передвигаться плавным лунным скоком, размышляя, не дурачат ли его. Но магнитофон в шлем нс подсунешь: некуда, он бы заметил, да и не разрешили бы. Этак ведь можно и крышу человеку перекосить, и хотя у одного из двоих прилетевших с ним астронавтов было довольно-таки ракообразное чувство юмора, обычно этого парня хватало только на то, чтобы вырезать в твоем куске дыни ямку, намазать ее горчицей и снова заткнуть. А такой серьезный розыгрыш был ему явно не по плечу.
«Ты отыщешь его на горе Арарат, в Турции, — вновь заговорил голос. — Найди его, Спайк».
Большинство физических реакций Спайка отслеживалось специальными электродами, и он подумал, что при воспроизведении этого участка записи приборы нарисуют крутые пики. Если так, нетрудно будет придумать в объяснение какую-нибудь байку. А пока он хотел просто поразмыслить над тем, что услышал, понять, что бы это значило. Поэтому, добравшись до лунного модуля, он пошутил насчет раззявы, неудачно принявшего нас, и снова вошел в роль нормального астронавта, то бишь летчика-испытателя, который из шимпанзе превращается в национального героя, потом в звезду высшего пилотажа, а потом баллотируется в Конгресс или становится почетным членом правления дюжины корпораций. Он не был первым ступившим на Луну человеком, но вполне мог рассчитывать на долгую известность и неиссякаемый поток наград: таких, как он, не скоро наберется слишком много. В отличие от Спайка Тиглера, Бетти обладала недюжинной практической сметкой, и благодаря этому брак их оказался устойчивым. Он думал, что заполучил в жены высокую спортивную девушку с хорошей фигурой, которая любит читать «Радости кулинарии», а когда он запаздывает с возвращением на базу, держит про себя свои страхи; но потом обнаружил, что она гораздо лучше его знакома с репродуктивными свойствами доллара. «Ты летай, а думать буду я», — иногда говорила она, подшучивая над ним; во всяком случае, оба они старались делать вид, что это просто шутка. Так что Спайк Тиглер вернулся к своим обязанностям и выполнению рабочего графика и не дал никому заподозрить, будто что-нибудь изменилось, хотя изменилось все.
За приводнением последовал дружеский привет из Белого Дома, потом медосмотр, отчет о полете, первый телефонный разговор с Бетти, первая ночь с Бетти… и слава. В кипучих городах, которым он никогда не доверял — самодовольном Вашингтоне, циничном Нью-Йорке, чокнутом Сан-Франциско, — Спайк Тиглер был крупной фигурой; в Северной Каролине он был гигантом. Серпантин вываливали на него охапками; его правая рука устала принимать поздравления; его целовали, обнимали, трясли, хлопали по спине и тыкали в живот. Пацанята лезли к нему в карманы и бесстыдно выклянчивали горсточку, лунной пыли. И самое главное, люди просто хотели побыть рядом, подышать с ним одним воздухом и подивиться на человека из космоса, который был еще и человеком из соседнего округа. Несколько месяцев осыпаемый ласками Спайк сновал от побережья к побережью, после чего законодатели Северной Каролины, гордые своим земляком и немного задетые тем, что он стал в некотором роде достоянием нации, объявили о его награждении специально отчеканенной медалью. Но где же и вручить ее, как не в Китти-Хоке, на плоской равнине под плоским небом?
В тот день, как водится, прозвучали торжественные речи, но Спайку удалось оценить их лишь наполовину; Бетти была в новом наряде со шляпкой и нуждалась в заверении, что выглядит и впрямь сногсшибательно; так оно и было, но Спайк ей об этом не сказал. Большую золотую медаль — с одной стороны Китги-Хок, с другой «Аполлон» — повесили Спайку на шею; рука его вытерпела еще несколько десятков пожатии; и все это время, вежливо улыбаясь и кивая, он думал о том, что случилось по пути сюда, о полученном им. очередном указании.
- Предыдущая
- 57/70
- Следующая
