Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу? - Козинкин Олег Юрьевич - Страница 11

(Примечание. Как пишет «генштабист», цельной и единой концепции действительно не было в нашем Генштабе «и именно потому, что подготовиться к такому началу войны наша РККА не могла, не успевала, не соответствовала качественно, количественно, материально-технически. Можно было тысячу раз осознать, что война теперь может начаться внезапно, но перестроить и переместить и перевооружить, оснастить и обеспечить, чтобы реагировать адекватно, было просто в эти сроки невозможно. И кто об этом согласился бы доложить прямо и откровенно наркому и начГШ? А доложить Сталину? Можно тысячу раз понять, что будет так, но планировать все равно придется, исходя из реальных, а не виртуальных факторов и возможностей, понимая, что начало войны в случае нападения Германии, уже ведущей войну, мы проиграем однозначно! Именно поэтому в оценку обстановки и входит: оценка противника, оценка местности, оценка своих войск, оценка ВПО…! И итог оценки был – проиграем по срокам создания группировок. Ведь лимит (разрыв) в «выравнивании» сил и средств и создании «целевых» группировок, способных влиять на ситуацию» – 2 недели!

И тут ты хоть вывернись наизнанку, но нам надо или сразу ставить «на дыбы» страну мобилизацией, оставляя пустыми заводы и колхозы, изымая мужское население и ставя его на иждивение при неопределенности с началом войны. Но тогда мобилизацию надо вводить в СССР чуть не с апреля. Либо две недели с началом войны «бдить» в приграничных сражениях, как в повести А. Гайдара – «не видна ли там еще Красная Армия», обороняясь «отцами, дедами и прочими мальчишами-кибальчишами» из приграничных военных округов – 15 дней и ночей! Что и попало в План!

И надо было не ошибиться в количестве «кибальчишей» в приграничных округах, чтобы они продержались… И им и пригнали срочно туда все, что Родина смогла дать в мирное время без паралича экономики – 800 000 приписных с мая, и поставили «на уши» экономику уже весной 41-го, практически переведя ее в мобилизационный режим. Приковав рабочих к станкам и по субботам, и на 2 часа больше и т. д. и т. п.! Но не хватило «кибальчишей»… и не уложились в 15 дней, и Красную Армию потом били последовательно по частям!»…)

Исходя из опыта действий немцев при нападении на ту же Польшу и другие страны, когда они били по жертве сразу всеми силами и массированно, в Генштабе при Тимошенко-Мерецкове и Жукове пытались насаждать идею, что немцы сначала ударят частью своих сил, ввяжутся в приграничные бои, которые будут вести с немцами наши приграничные дивизии. И только спустя пару недель немцы введут в бой свои основные войска, «предоставив», таким образом, СССР и РККА время на доведение до ума, на доотмобилиование и подготовку к войне наших главных сил.

Т.е. НКО и ГШ пытались свои фантазии и «надежды» выдать за реальность: мол, немцы дадут им возможность и время на отмобилизование и развертывание, когда нападут. Не так, как они делали до этого в Европе, а лишь частью сил и ввязавшись в приграничные сражения – «Примерный срок развертывания германских армий на наших западных границах – 10–15-й день от начала сосредоточения». Т. е. немцы начнут открыто развертывание (или мы вскроем это нашей разведкой), и пока они пару недель валандаются на нашей границе, ударив при этом по СССР только частью сил, у нас будет время принять меры. А наши приграничные дивизии удержат эти немецкие «армии вторжения».

А если немцы выведут к границам свои войска и развернут их скрытно – ведь Германии не надо свои войска отмобилизовывать – она уже воюет? А если ударят всеми силами и сразу?

Но кто насаждал подобную дурость и, в общем, занимался вредительством, изначально подставляя нашу армию и страну под будущий погром в наших «планах войны»? Конечно, как показывает «генштабист», этот «погром был предопределен не одним планированием, но и последующим ведением первых операций»! Но – началось-то все именно с «планирования».

Ведь изначально закладывать в свои планы войны ошибки, наивно надеясь, что враг поведет себя так, как хочется вам, – это не глупость. Это вредительство и измена! Ведь вопрос тогда стоял именно о неизбежном нападении Германии на СССР, а не о «гипотетическом».

Конечно, прав полковник ГШ РФ в том, что угадать поведение или характер действий противника – талант генштабистов! И помочь в этом может только внятная оценка местности, целей и задач войны. Но делал ли ее наш Генштаб?

Разве наши военные не видели, как нападает Германия в те месяцы на соседей? Видели. И именно эти действия Германии вроде как изучались в нашем НКО и ГШ в те предвоенные месяцы. Хотя как верно заметил «генштабист»: «Вроде? Как? В каком документе описаны? Отражение в директивах необходимости и сроков изучения?

Доклады и зачеты приняты? Или – знали и хрен с ним?» Т. е. такое впечатление от того, как «изучали» наши стратеги в ГШ «опыт» идущей в Европе войны, что их это не волновало. И как отписал нарком Тимошенко – ничего нового он в опыте идущей войны для себя не увидел…

При этом почитайте доклады Тимошенко и Жукова на совещаниях декабря 1940 года – они в них демонстрируют свою осведомленность о том, как будет совершаться нападение на СССР, если Гитлер начнет войну: именно массированным нападением с вводом всех своих сил и сразу. (Доклад генерала армии Г. К. Жукова мы уже разбирали в книге «Почему не расстреляли Жукова?», доклад Тимошенко желающие сами могут легко найти в интернете, и он также подробно разбирался в книге «Мировой заговор против России», М. 2014 г.)

Однако при разработке наших планов на отражение агрессии уже Жуковым «делалось предположение, что боевые действия с обеих сторон могут начаться лишь частью сил. Как отмечал Г. К. Жуков, «Нарком обороны и Генштаб считали, что война… должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений».[2]

Таким образом, в оперативном плане была заложена стратегическая ошибка в оценке сил и способов ведения боевых действий противником в начальном периоде войны. И это случилось, несмотря на выводы советских военных теоретиков, что главной отличительной особенностью военных действий на Западе явилось их внезапное начало полностью развернутыми еще до начала вторжения силами (указанное сочинение, с. 54–55)».

(Примечание. Как указывает «генштабист»: «на то они и теоретики в итоге, что создавали теории, а вот правильность этих теорий могла доказать только практика. И что она показала в итоге? Какие были основания эти теории воспринимать как истину, ведь они рождались после событий, опровергались или подтверждались другими событиями. Так кто в итоге был прав: Снесарев, Шапошников, Свечин, Тухачевский, Красильников и пр.? Даже сейчас сложно ответить, кто из них был единственной и непоколебимой истиной…»)

Было ли это ошибкой или сознательным вредительством – увы, никто сказать уже не сможет. Под «протокол». Но мы вполне можем утверждать, что идиотами наши стратеги точно не были. А поэтому, увы, это было все же не ошибкой, а именно вредительством, с целью уничтожить СССР. Можно ли это доказать? Без следственных дел и признаний маршалов такое доказать, конечно же, невозможно.

Полковник ГШ ставит и такой вопрос: а может вредительства и не было, и то, что произошло, было «объективными обстоятельствами, обусловленными особенностями оборудования будущего ТВД, физико-географическими и климатическими факторами»? Может, это было связано с тем же «характером дорожной сети, что объективно в отведенные противником сроки не позволяло сосредоточить и расположить группировки «умно», а не как попало, исходя из возможностей расквартирования, станций погрузки и выгрузки и т. д.»?

Однозначно – все эти факторы влияют в итоге на возможную неудачу. Но если их не учитывать при планировании, или планирование идет с искаженными факторами, то жди беды. А вот следующие вопросы вполне точные: «Почему объективно немцы, планируя войну, не могли ее правильно спланировать и организовать подготовку так, чтобы мы не могли отреагировать? Почему ОКВ и ОКХ должны быть глупее нашего Генштаба, почему противник должен всегда быть «глухим, слепым, да к тому же еще и дураком», что это за «основа для принятия решений»? Немецкие военные были опытнее, образованнее, да просто умнее, чем наши герои гражданской войны со своим народом, с искоренением военных традиций и военной касты, с преданием забвению истории и опыта русской армии».