Вино богов - Барнс Джон Аллен - Страница 3

• Предыдущая
• 3/72
• Следующая

— Кроме того, — заявил король, уразумев, что фактически уже несколько лет Королевство обходилось без Придворной колдуньи, — думаю, что и насчет отсутствия придворного алхимика нам особо переживать не стоит. Прежний был на редкость запаслив, все заготавливал в избытке, и если что оставалось, не выбрасывал. Так что скорее всего его заготовок нам на год хватит. Что же до должности начальника стражи…

И тут короля озарило, а именно периодическими озарениями он завоевал славу первосортного короля.

— Седрик, — изрек он, — поскольку у нас нет ни парламента, ни выборов и государство наше пребывает в зачаточном состоянии, у меня давно бродила мысль: должность премьер-министра вполне можно совмещать с какой-нибудь еще работой. А раз так, то ты вполне можешь справиться с деятельностью начальника стражи и верховного главнокомандующего. Фехтовальщик ты первостатейный, так что лучшей кандидатуры, чем ты, и не сыскать.

Премьер-министра такое предложение поистине потрясло. Рука его уже потянулась к бороде, но он вовремя одернул себя и ответил:

— Хорошо, ваше величество, ради вас я готов на это. На самом-то деле сердце у него очень даже радостно забилось, потому что он никогда не мечтал о карьере придворного чиновника. Наоборот — его всегда привлекала жизнь настоящего воина.

— Если старательно распределить время, ваше величество, работа премьер-министра будет отнимать у меня не более нескольких часов по утрам раз в неделю, при условии, что обязанности церемониймейстера вы возложите на канцлера.

А канцлер был кузеном Седрика, и Седрик его весьма недолюбливал.

— Решено, — кивнул король. — Безусловно, со временем тебе нужно будет подыскать достойного человека, который заступил бы на должность начальника стражи на полный рабочий день, а пока ты будешь получать жалованье за работу на том и другом посту целиком. Ну а когда ты снова станешь премьер-министром, мы обсудим, как нам быть, если подобная ситуация возникнет в будущем.

И Седрик решил елико возможно отличиться в должности начальника стражи, дабы стать незаменимым.

Он так воодушевился из-за того, что принял такое решение, что осмелился напомнить королю еще об одном нерешенном вопросе:

— А как же должность няньки принца? Кто теперь будет выполнять ее работу, ваше величество?

— Ну… а-а-а… — На сей раз король задумался надолго.

На должность придворной няньки требовалась особа безупречного поведения, но не потому, что такое поведение в дальнейшем ожидалось от принца, а просто для того, чтобы принц знал, что это такое. Так исторически сложилось, что пост этот обычно занимала уродливая принцесса-бесприданница, страстно обожавшая детишек.

К несчастью, все принцессы, что жили на расстоянии не менее года езды от Королевства, были либо хорошенькие и потому не страдали от отсутствия женихов, либо являлись сводными сестрами каких-нибудь злодеев, а уж это никуда не годилось.

— Ну… — задумчиво протянул король. — Ну… — повторил он, и наконец, когда борода премьер-министра уже успела почти целиком исчезнуть во рту, Бонифаций сказал:

— Пожалуй, я смог бы… гм… то есть я стану… сам ухаживать за малышом. Ничего тут такого особенного нет, на мой взгляд. Надо только, чтобы парочка наших дам показали мне, так сказать, азы, а потом… не думаю, чтобы это оказалось труднее, чем битва с драконом с Горы Летучих Мышей, в которой я одержал победу, будучи принцем, или командование войском в сражении на Колокольном Побережье прошлым летом.

Премьер-министр, вырастивший несколько детей, очень хотел бы предостеречь короля и сказать ему, что на самом деле это куда как сложнее, чем кажется на первый взгляд, но во рту у него, помимо бороды, уже находились внушительные бакенбарды. И к тому моменту, когда Седрик открыл рот, откуда вывалилась перепачканная слюной спутанная куча волос, говорить что-либо было уже бесполезно. Конечно, он мог бы еще предпринять попытку отговорить короля от принятия поспешного решения, но как раз в это время кто-то из придворных наконец удосужился взглянуть на принца Аматуса и дико заорал.

Он в самом деле стал получеловеком. Все, что располагалось слева от центра, если принять за центр переносицу, исчезло, как ножом срезали. А принцу хоть бы хны. Он прыгал и хлопал в ладоши: бил правой ручкой по отсутствующей левой. Похоже, сам он никакой ущербности не замечал и весело смеялся, вот только никаких звуков из его ротика при этом не вылетало.

— Почему мы его не слышим, как ты думаешь? — поинтересовался король после очень долгой и неловкой паузы.

— Гм-м, — глубокомысленно изрек премьер-министр, который уже почти овладел собой. Он боялся одного: что король примется на него кричать, ну а поскольку этого не произошло, тут же заработали такие качества Седрика, как здравый смысл и находчивость.

— Ваше величество, — предположил он, — вероятно, смех принца заглушает хлопанье в ладоши, но поскольку хлопанья в ладоши мы не можем слышать по определению…

— Так как он хлопает одной рукой. Ясно. Что ж… То, что от него осталось, выглядит недурно и чувствует себя, похоже, неплохо. А тебе не кажется… может быть, он просто наполовину невидим, и тогда невидимую половину можно было бы просто покрасить хорошенько, и дело с концом?

Седрик печально покачал головой:

— Будь это так, мы бы слышали, как он хлопает в ладошки. Кроме того, обратите внимание: его правый глаз не косит, следовательно, видит он как бы обоими глазами, но его левый глаз нам не виден, а раз мы его не видим, значит, он не реагирует на свет, и потому неясно, как нас может видеть отсутствующий глаз.

Разглагольствуя таким образом, премьер-министр медленно, но верно подбирался к принцу и в конце концов схватил его и взял на руки. Принц беззвучно хихикал и вырывался. Поднеся ребенка к королю, Седрик добавил:

— Вот видите, ваше величество, от него только половинка осталась. Я не нащупываю ни призрачной ножки, ни призрачной ручки — моя рука свободно пересекает то пространство, где должна бы располагаться вторая половина принца. Но ее нет.

— А… просто из любопытства… поверните-ка его ко мне левым боком, — попросил король.

— Не могу, ваше величество. У него нет левого бока.

— Тогда встаньте ко мне лицом, а его поверните к себе правым боком. Ой-ой-ой… Ничего не вижу.

— Ну, естественно. — Премьер-министр, словно солдат на боевом посту, вытянулся по струнке, и его былой бюрократизм как рукой сняло — только жеваная борода о нем и напоминала. — Вы смотрите на его левый бок, но ведь его нет, а что можно увидеть, когда смотришь на то, чего нет?

Спорить не приходилось. Король кивнул:

— Что ж, остается надеяться, что теперь штанишки ему менять придется наполовину реже. Распорядись, чтобы ко мне привели парочку нянек — пусть покажут, что надо делать и как. И не затягивай с объявлением вакансий. Дело, конечно, непростое, но я думаю, через пару недель у нас будет предостаточно кандидатов с превосходными рекомендациями.

Король взял Аматуса на руки, причем сын не показался ему легче, чем тогда, когда он в последний раз держал его на руках — неужели это было так давно? — и вышел из лаборатории.

И как только король удалился, Седрик принялся воодушевленно и радостно выкрикивать приказы, как будто всю свою жизнь был начальником стражи.

Король оказался прав. Не прошло и двух недель, как в Королевство, известное своими богатствами, хлынули толпы квалифицированных соискателей.

Но пока никто из них не был утвержден на должности няньки принца, придворного алхимика, придворной колдуньи и начальника стражи.

Отчасти дело осложнялось тем, что прежде всего нужно было утвердить кого-то на пост няньки. Бонифацию что-нибудь да не нравилось в каждой из соискательниц. Одни казались ему грубыми, холодными и чересчур строгими, другие — слишком снисходительными, сентиментальными и неряшливыми. Молоденькие и сами были несмышлеными девчушками, а старухи — ну разве можно ждать, что старуха поймет ребенка? Толстухам недоставало самообладания, а тощие не нравились королю своей язвительностью и желчностью. Словом, каждая из кандидатур высоким требованиям Бонифация не удовлетворяла.

• Предыдущая
• 3/72
• Следующая