Кофе, можжевельник, апельсин (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 10
- Предыдущая
- 10/46
- Следующая
Чарли сразу растерял презабавную серьёзность и вполне по-детски покраснел, а Кеннет захихикал и зашептал что-то на ухо Лиаму.
Сама деревня оказалась больше, чем мне представлялось по отчётам. Три с половиной десятка домов были разбросаны по обеим сторонам извилистой речушки. На каждом берегу имелся собственный паб. На правом — «Косой Келпи», на левом — «Кривой Клуракан». Обе вывески — страшней греха: что первая, где красовался оплывший конь с рыбьим хвостом и злющими узкими глазками, что вторая, где на груде бутылок возлежал уродливый старичок с непомерно длинным носом. Лично я бы ни у одного, ни у другого заведения и порога бы не переступила, даже если б мне заплатили. Но, по словам отца Адама, оба паба преуспевали, потому как издавна вели между собою нешуточную борьбу за кошельки деревенских выпивох и любителей поболтать вечерком за кружкой, изобретая при этом всё новые рецепты закусок.
— Эль там тоже неплох, — нехотя признал священник, искоса взглянув на меня. — Я, конечно, избегаю всяческих искушений, но по большим праздникам позволяю себе кружку-другую.
Я представила себе строгого и хмурого отца Адама немного пьяным, порозовевшим и развеселившимся — и мне тут же стало гораздо легче разговаривать с ним. Тень, упавшая между нами после первой беседы, почти растворилась. Лишь терзала сердце маленькая змейка любопытства: какие именно слухи обо мне доходили до этой глуши?
Других развлечений, кроме похода в паб, у местных обитателей не водилось. Летом и осенью в деревню приезжала ярмарка. Изредка заглядывали бродячие артисты. В этом году, например, здешним детишкам повезло увидеть настоящие «чудеса» цирка: акробатов, глотателей шпаг, дрессировщика с выводком собак, визгливого карлика в колесе и суровую бородатую женщину.
— Мне циркачи сперва не понравились, — покачал головой отец Адам, но тут же добавил: — Но они оказались хорошими людьми, богобоязненными. Пожертвование на нужды церкви было более чем щедрым. Я, разумеется, отметил это во время проповеди и напомнил прихожанам, что следует учиться добродетели не только у тех, кто выше нас по духу и благородней, но и у тех, кто ниже, ибо добрый поступок заядлого грешника стоит десяти поступков праведника.
В этот момент выражение лица у Джула стало престранным. Мне даже показалось, что он вот-вот скажет что-нибудь жуткое — тем самым своим завораживающим голосом, богатым на обертоны. Однако Джул промолчал, и отец Адам, поощряемый восторженными взглядами Эллиса, продолжил рассказ.
Имелась в деревне и одна лавка, где продавали всё — от писчих принадлежностей до перчаток. Жил здесь неподалёку и свой доктор, в красивом и прочном доме на восточной окраине. Рядом со станцией, то есть не более чем в часе езды от деревни, располагалась почта, где тоже можно было купить кое-что из мелочей, а также отправить телеграмму хоть в Бромли, хоть в Марсовию и даже — нововведение нынешнего управителя — заказать пересылку товаров из столичных магазинов. Девицы Лоринг якобы заказали себе летом по шляпке…
— Две ярко-зелёные шляпки, расшитые бисером. Не приличествует такая броскость порядочным девушкам, — бескомпромиссно осудил юных модниц отец Адам.
Я подумала, что бы он мог сказать о нарядах леди Вайтберри… да что там — о моих собственных летних платьях! — и благоразумно промолчала. Но, как ни странно, слова, которые помогли изрядно расположить к себе непреклонного священника, нашла Паола.
Так как день был в разгаре, то прохожих на дороге хватало. Лица угрюмые и радостные, растерянные и сосредоточенные… Бесконечно разные, почти как в городе. При виде отца Адама кто-то улыбался, кто-то — особенно из совсем молодых девушек или женщин в том возрасте, когда ещё хочется цвести — морщился; иные, особенно дети, испуганно округляли глаза.
Но каждый, кто встречался нам по пути, обязательно подходил к священнику и приветствовал его.
— Вы много знаете о нуждах здешнего народа, — заметила Паола, провожая взглядом одного из таких прохожих — благообразного, но изрядно пьяного старичка, который едва не ткнулся лицом в снег, отвешивая приветственный поклон. — И люди это ценят… и боятся немного.
— Капля страха никому ещё не вредила, — ворчливо откликнулся отец Адам, и в голосе его слышались нотки тщательно скрываемой гордости. — Страх перед наказанием уберегает от проступков.
— Но не от преступлений, — послышалось откуда-то из-за спины.
— Что? — порывисто развернулся священник, однако позади него шли только братья Андервуд-Черри и Джул, ещё более отстранённый, чем всегда. Никто из них, разумеется, не мог так дерзко возразить. — От холода слух со мной играет шутки, похоже…
Эллис явно намеревался с охотою пояснить, что именно не расслышал отец Адам, и я поспешила отвлечь их обоих:
— Да, миссис Мариани права. Даже я заметила, что к вам здесь относятся по-особенному, — польстила я священнику и, пользуясь тем, что он смягчился и потерял бдительность, тут же добавила: — Наверное, поэтому вас не пугают одинокие прогулки у стен полуразрушенного замка.
Эллис мгновенно насторожился. Точно почувствовал, что фраза сказана не просто так — и приготовился запоминать реакцию.
— Предположим, что сейчас — днём, перед самым обедом — мне вряд ли что-то угрожало, — ровно ответил отец Адам. — А вот ночью я бы не стал приближаться к замку.
И в этих словах, точнее, в том, как они прозвучали, мне тоже послышалось нечто большее, чем простая ложь.
— Неужели боитесь духов? — шутливо спросила я, пытаясь развеять повисшее в воздухе напряжение.
— Отнюдь, — сухо откликнулся отец Адам. — Но камень на голову может уронить и смертный человек, если в нём не достаёт почтения к сану… А вот и церковь.
Внутрь мы прошли совсем ненадолго. Я даже не успела толком разглядеть убранство, когда Эллис вдруг начал горячо благодарить священника за прогулку и прощаться. Он ещё раз пообещал как можно скорее отыскать убийцу Джона Кирни и разоблачить негодяя, который распространяет слухи обо всяческих мистических явлениях. А потом я и вздохнуть не успела, как все мы, кроме отца Адама, вновь оказались на улице.
— К чему это? — негромко спросила я Эллиса на полпути к коттеджу Аклтонов. — Разве вы не хотели осмотреть церковь?
— Разумеется, нет. Я хотел, чтобы кое-кто присмотрелся к нам… Точнее, увидел нас в компании отца Адама, — загадочно ответил он. — Если Лайзо не подведёт — а он никогда не подводит — вскоре нас ожидает занятное представление.
Эллис оказался прав.
Причём это «представление» разыгралось гораздо быстрее, чем он предполагал.
Миссис Аклтон как раз накрыла на стол. Мы только-только приступили к первой перемене, восхитительному густому супу из копчёной рыбы с тимьяном, картофелем и белым вином; я как раз успела подумать, что столь талантливой кухарке… нет, даже повару, способному приготовить изысканное блюдо из подручных средств, не место в деревенской глуши, когда в дверь оглушительно забарабанили. А вскоре послышалась ругань. Точнее, незнакомый — и незваный — гость бранился на мистера Аклтона, а тот беспомощно защищался:
— Ну кто ж так делает-то… Ёжики-селёдки! Не пущу! Кому сказал — не пущу! Ай!
Потом в холле вдруг что-то грохнуло, повалил дым — и в этих невообразимых, совершенно немыслимых в атмосфере спокойного обеда клубах дыма появился долговязый мужчина в глупейшем сером балахоне, подпоясанном верёвкой. Чёрные волосы у незваного гостя были всклокочены, а веки размалёваны чем-то вроде угля.
Глаза же оказались яркие, красивые — голубые.
— Мои мистические слуги мне всё рассказали! — яростно прошипел он, уставившись на меня. — Ты! Тебя обдурил человек с чёрной душой! Джон Кирни умер! Рон Янгер умер! Остались двое, а ты…
Дослушать я не смогла.
Если до сих пор это было скорее смешно, чем страшно, то теперь…
…там, на дне, отнюдь не порошки, но крохотные человечки, наполовину перетёртые в кашу. Один мне незнаком; другой, измазанный чёрным, похож на Джона Кирни. Двое других ещё живы, они барахтаются и тонко пищат, запрокинув головы…
- Предыдущая
- 10/46
- Следующая
