Бессонница (др.перевод) - Кинг Стивен - Страница 51

• Предыдущая
• 51/168
• Следующая

Ральф вдруг выскочил из старого кресла Майка Хэнлона, зажал рот рукой, быстро пересек комнату и влетел в дверь, которая находилась справа, молясь про себя, чтобы это был не шкаф. Потому что если это шкаф, Майку придется долго отмывать свои калоши от наполовину переваренного сандвича с курицей и почти свежего томатного супа.

Но это оказалась нужная комната. Ральф упал на колени перед унитазом, и его стошнило. Пикеринг постарался на славу: мышцы сначала свело, а потом они начали ныть, и эта боль была просто непереносимой.

– Я так понимаю, ответ отрицательный, – сказал Майк Хэнлон за спиной у Ральфа и положил руку ему на плечо. – Ты как? Рана не открылась?

– Кажется, нет, – сказал Ральф. Он начал было расстегивать рубашку, а потом резко прижал руку к боку, потому что его желудок снова вывернулся наизнанку. Когда все закончилось, Ральф убрал руку и посмотрел на повязку. Крови не было. – Вроде бы все в порядке.

– Хорошо, – сказал Лейдекер. Он стоял за спиной библиотекаря. – Вы как? Уже все?

– Думаю, да. – Ральф смущенно взглянул на Майка. – Прошу прощения.

– Не говорите глупостей. – Майк помог Ральфу подняться на ноги.

– Пойдемте, – сказал Лейдкер. – Я подвезу вас домой. Показания вполне подождут до завтра. А сегодня вам нужно как следует отдохнуть и выспаться.

– Выспаться нужно, – согласился Ральф. Они дошли до двери кабинета. – Может быть, вы отпустите мою руку, детектив Лейдекер? Мы же вроде не собираемся обручиться?

Лейдекер удивленно взглянул на него и отпустил его руку. Майк снова расхохотался.

– Не собираемся обручиться… Хорошо сказано, мистер Робертс.

Лейдекер улыбнулся.

– Да, вроде как не собираемся, но вы можете называть меня Джеком, если хотите. Или Джоном. Но только не Джонни. С тех пор как умерла моя мама, меня так называет только старый проф Макговерн.

Старый проф Макговерн, подумал Ральф. Странно звучит.

– Хорошо, Джон так Джон. А вы, ребята, называйте меня просто Ральф. А то «Мистер Робертс» звучит как название бродвейской пьесы с Генри Фонда в главной роли.

– Не вопрос, – сказал Майк Хэнлон. – Берегите себя.

– Я постараюсь. – Ральф вдруг резко остановился. – Слушай, Майк, я должен тебя поблагодарить – и не только за то, что ты сделал для меня сегодня.

Майк удивленно приподнял брови:

– Э?

– Да. Ты взял на работу Элен Дипно. Она мне очень дорога, и ей очень нужна работа. Поэтому большое тебе спасибо.

Майк улыбнулся и кивнул.

– Я бы принял цветы, шампанское и прочие знаки благодарности, но, если честно, это она сделала мне одолжение. У нее слишком высокая квалификация для такой работы, но, насколько я понимаю, она просто очень хотела остаться в городе.

– Да, я тоже так понимаю, и ты ей в этом помог, так что спасибо тебе еще раз.

Майк улыбнулся:

– Не за что.

Когда Ральф с Лейдекером уже шли к выходу, Лейдекер вдруг спросил:

– Видимо, пчелиные соты все-таки сделали свое дело, да?

Ральф сначала не понял, о чем говорит детектив – с таким же успехом тот мог бы задать вопрос на эсперанто.

– Ваша бессонница, – терпеливо пояснил Лейдекер, видя его замешательство. – Вы ее успешно преодолели, да? Да, похоже на то. Вы выглядите в миллион раз лучше, чем в тот день, когда мы с вами познакомились.

– Просто тогда был тяжелый день, – сказал Ральф. Ему почему-то вспомнились старые шуточки Билли Кристалла насчет Фернандо, что-то типа: «Съ’ушай, да’агой, не будь ду’аком, дело не в том, как ты себя чувствуешь, главное – как ты выгь’ядишь. А выг’ьядишь ты ПОТЪ’ЯСАЮЩЕ!»

– А сегодня, что ли, не тяжелый? Да ладно, Ральф, это же я, Джон Лейдекер, ваш старый приятель. Мне вы можете сказать всю правду – это сотовый мед помог?

Ральф сделал вид, что задумался, а потом кивнул:

– Да, наверное, все-таки мед.

– Грандиозно! Я же вам говорил! – просиял Лейдекер, и они вышли на улицу под серый осенний дождь.

Когда они остановились на светофоре на вершине холма, Ральф спросил у Лейдекера, какова вероятность того, что Эда задержат как соучастника Чарли Пикеринга.

– Потому что это Эд его подговорил. Я в этом уверен. На сто процентов.

– Наверное, вы правы, – сказал Лейдекер, – но не обольщайтесь: его вряд ли задержат за соучастие. Даже если окружной прокурор будет таким же спецом, как Дэйл Кокс.

– А почему?

– Во-первых, я сомневаюсь, что нам удастся доказать, что между Эдом Дипно и Чарли Пикерингом существует какая-то связь. Во-вторых, такие ребята, как Чарли, всегда беззаветно верны своим так называемым друзьям, потому что, как правило, друзей у них очень и очень немного – их мир почти целиком состоит из врагов. И вряд ли на официальном допросе Чарли повторит хоть что-нибудь из того, что он говорил вам в библиотеке, пока пересчитывал вам ребра своим ножом. В-третьих, Эд Дипно далеко не дурак. Псих, может быть. Если подумать, то даже еще больший псих, чем Пикеринг. Но далеко не дурак. Он будет все отрицать.

Ральф кивнул. Сказанное Лейдекером совпадало с его собственным мнением об Эде Дипно.

– Если даже Чарли и скажет, что это Дипно приказал ему выследить вас и убить – на основании того, что вы – злостный Центурион-детоубийца, – Эд лишь улыбнется и скажет, что, разумеется, бедный Чарли что-то такое сказал, и, может быть, бедный Чарли даже сам в это верит, но это еще не значит, что это правда.

Загорелся зеленый. Лейдекер выехал на перекресток и свернул на Харрис-авеню. Дворники скребли по стеклу. Строуфорд-парк выглядел как размытый мираж, сквозь мутные потоки дождя, стекающие по стеклу.

– И что мы сможем на это ответить? – продолжал Лейдекер. – Дело в том, что у Чарли Пикеринга уже достаточно большой «послужной список», свидетельствующий о его психической нестабильности. Полный набор психбольниц: Джунипер-Хилл, Больница Акадии, Институт изучения психических заболеваний Бангора… если где-то в округе есть место, где применяют шокотерапию и завязывают рукава на спине, скорее всего Чарли там уже побывал. Сейчас он зациклился на абортах… В шестидесятых он рвал задницу из-за Маргарет Чесс Смит. Он писал письма буквально всем: в полицейский участок Дерри, в Государственную полицию, в ФБР, – и утверждал, что она – русская шпионка. Говорил, у него есть улики.

– Господи Боже, невероятно.

– Да нет, это просто наш Чарли Пикеринг, и я думаю, что в любом маленьком городе типа нашего наберется с десяток таких вот Чарли Пикерингов. И не только у нас в Америке, а вообще везде.

Ральф опустил руку вниз и пощупал повязку. Ему вспомнились удивительные темные глаза Чарли Пикеринга: они были одновременно испуганными и восторженными. Сейчас ему уже почти не верилось, что человек с такими вот глазами чуть не убил его, и он очень боялся, что завтра все это покажется ему просто сном наяву, сновидением, прорвавшимся в реальность, как в книге А. Холла.

– А самое большое паскудство в том, что такие бесноватые психи, как Чарли Пикеринг, становятся идеальным орудием в руках таких психов, как Эд Дипно. И у этого мерзавца уже сейчас подобралась целая армия вот таких вот добровольцев.

Лейдекер свернул на подъездную дорожку к дому Ральфа и припарковался за большим «олдсмобилем» с пятнами ржавчины на багажнике и очень старой наклейкой – «ДУКАКИС-88» – на бампере.

– А это чей бронтозавтр? Профа?

– Нет, – сказал Ральф. – Это мой бронтозавтр.

Лейдекер недоверчиво поглядел на него и заглушил двигатель своего «шевроле».

– Если у вас есть машина, то зачем вы мокли под дождем на автобусной остановке? Она у вас на ходу?

– Ага, на ходу, – слегка натянуто сказал Ральф, не решившись добавить, что точно не знает, потому что он не садился за руль уже почти два месяца. – И я не мок под дождем. У нашей остановки есть крыша. И даже скамейка внутри. Кабельного телевидения, правда, нету, но обещали провести на будущий год.

• Предыдущая
• 51/168
• Следующая