Бессонница (др.перевод) - Кинг Стивен - Страница 21

• Предыдущая
• 21/168
• Следующая

– Замечательно! – искренне отозвался Нелл и повел Эда к патрульной машине.

Пересекая дорожку, Эд посмотрел на Ральфа.

– Извини, старик, – сказал он и сел на заднее сиденье машины. Прежде чем офицер Нелл закрыл дверь, Ральф успел заметить, что с внутренней стороны двери нет ручек.

– Ладно. – Лейдекер повернулся к Ральфу и протянул руку для рукопожатия. – Извините, если я был с вами груб, мистер Робертс, но иногда эти парни бывают просто взрывоопасны, не побоюсь этого слова. И особенно я опасаюсь тех, которые с виду спокойны и рассудительны, потому что нельзя угадать, что стукнет им в голову.

– Джонни был моим студентом, когда я преподавал в колледже, – сказал Макговерн. Теперь, когда Эда Дипно без проблем увезли в полицейский участок на заднем сиденье патрульной машины, он едва не рыдал от облегчения. – Хороший студент. У него был великолепный диплом по Детским крестовым походам.

– Рад познакомиться, – сказал Ральф, пожимая Лейдекеру руку. – И не беспокойтесь, я на вас не в обиде.

– Вы совсем с ума сошли: пришли сюда и пытались справиться с ним в одиночку.

– Я был очень зол. Я и сейчас очень зол.

– Могу вас понять. Но вы выпутались из этой передряги, вот что важно.

– Нет, Элен, вот что важно. Элен и ребенок.

– С этим мы разберемся. Скажите, пожалуйста, мистер Робертс, о чем вы беседовали с Эдом Дипно до того, как мы приехали. Или можно вас называть просто Ральф?

– Конечно, зовите меня просто Ральф. – Он пересказал свою беседу с Эдом, пытаясь быть лаконичным, но при этом ничего не упустить. Макговерн, который, конечно, слышал кое-что, но далеко не все, смотрел на Ральфа широко распахнутыми глазами. Всякий раз, когда Ральф бросал взгляд на Билла, ему хотелось, чтобы тот надел свою панаму. Без нее он выглядел совсем старым – каким-то древним и дряхлым.

– Да уж, звучит странно, не так ли? – заметил Лейдекер, когда Ральф закончил.

– Что будет дальше? Его посадят в тюрьму? Наверное, его лучше отправить в психиатрическую лечебницу.

– Может быть, так и будет, – согласился Лейдекер. – Но между «может быть» и «так и будет» – огромная разница. Вряд ли его посадят в тюрьму, и еще менее вероятно, что его отправят в психушку, такие вещи случаются только в старых фильмах. Максимум, на что мы можем рассчитывать, так это на принудительное лечение или осмотр психиатра по решению суда.

– Но разве Элен вам не сказала…

– Леди нам ничего не сказала, а мы не пытались расспрашивать. Ей было очень больно: и физически, и морально.

– Да, конечно, – согласился Ральф. – Глупый вопрос.

– Позже она может подтвердить все, что вы рассказали, а может и не подтвердить. Жертвы семейного насилия зачастую становятся очень замкнутыми, знаете ли. Но на этот раз мы его приперли к стенке. И вы, и девушка в магазине можете засвидетельствовать, в каком состоянии была миссис Дипно и кто, по ее словам, был тому виной. А я могу дать показания, что на руках мужа жертвы была кровь. И, что лучше всего, он все-таки произнес эти волшебные слова: «Господи, я до сих пор не могу поверить, что я ее ударил». Я бы хотел, чтобы вы пришли в участок. Можете зайти завтра утром, если вам это удобно. Нам надо взять у вас показания, но все это просто формальности. Скорее всего это дело уже выиграно. – Лейдекер вытащил изо рта зубочистку, сломал, бросил в канаву и снова достал свою коробочку.

– Вам не надо?

– Нет, спасибо, – улыбнулся Ральф.

– Я понимаю. Дурацкая привычка, согласен, но я пытаюсь бросить курить, а это еще более дурацкая привычка. Есть одна неприятная вещь во всех этих парнях типа Эда Дипно: когда надо спасать свою шкуру, они становятся чертовски умными. Они съезжают с катушек, избивают кого-нибудь до полусмерти… а потом приходят в себя, и ты ни за что не подумаешь, что они вообще способны на такие вот мерзости. Но если вы застаете их сразу после такого «взрыва» – как это случилось с вами, Ральф, – у вас есть шанс заметить, как они стоят, рассеянно вертят головой, может быть, слушают музыку и пытаются снова прийти в норму.

– Да, именно так все и было, – сказал Ральф. – Именно так все и было.

– Этот трюк используют очень многие, причем зачастую достаточно долго: с виду они якобы полны раскаяния, потрясены своими собственными действиями, они готовы расплатиться за свои грехи. Они говорят рассудительно и убедительно, они обаятельны и милы, и часто бывает, что практически невозможно разглядеть под всей этой мишурой их сущность, а сущность их такова – они безумны, как мартовские зайцы. Даже в таких совсем уже запущенных случаях, как, например, с Тедом Банди, они иногда умудряются на протяжении нескольких лет выглядеть вполне нормальными людьми. Хорошо еще, что таких, как Тед Банди, совсем немного, что бы там ни писали в книгах и ни показывали в кино.

Ральф глубоко вздохнул.

– Какой бардак.

– Да уж. Но в этом есть и свои плюсы: у нас будет возможность подержать его подальше от нее, по крайней мере какое-то время. Его, разумеется, выпустят к ужину под залог в двадцать пять долларов, но…

– Двадцать пять долларов? – переспросил Макговерн. Его голос звучал одновременно удивленно и цинично. – И это все?!

– Ага, – сказал Лейдекер. – Я обвинял его в преступлении второй степени тяжести, потому что это звучит угрожающе, но у нас в штате Мэн избиение жены не считается особо тяжким преступлением.

– Но все-таки в новом законе есть и кое-что полезное, – сказал Крис Нелл, присоединяясь к их разговору. – Если Дипно захочет выйти под залог, он должен пообещать, что не будет пытаться связаться со своей женой до слушания дела в суде, то есть он не должен приходить к ней домой, заговаривать с ней на улице и даже звонить по телефону. Если он не выполнит это условие, он сядет в тюрьму.

– Я если он согласится, а потом все начнется по новой? – спросил Ральф.

– Ну, тогда мы точно его посадим, – ответил Нелл, – потому что это уже уголовное преступление… или может быть названо таковым, если окружной прокурор захочет сыграть совсем уж круто. В любом случае нарушители закона об освобождении под залог проводят в тюрьме куда больше, чем с утра и до ужина.

– И еще очень хотелось бы верить, что его супруга, ради беседы с которой он может нарушить этот закон, будет жива к тому моменту, как его посадят в тюрьму, – сказал Макговерн.

– Да, – мрачно кивнул Лейдекер. – Иногда это самое главное.

Ральф пришел домой и уставился в телевизор, но смотрел не в экран, а скорее сквозь. Так он просидел часа полтора. Потом, во время очередной рекламы, он встал, чтобы проверить, не осталась ли в холодильнике кола, но по дороге споткнулся и схватился за стену, чтобы не упасть. Его трясло и тошнило. Он, конечно, понимал, что это всего лишь запоздалая реакция на стресс, но слабость и тошнота все равно сильно его напугали.

Он снова сел, глубоко вздохнул и пару минут посидел в кресле, опустив голову и закрыв глаза, потом встал и медленно пошел в ванную. Он наполнил ванну теплой водой и сидел отмокал, пока не услышал, что начался «Ночной суд», первый из послеобеденных сериалов – он оставил телевизор включенным, и ему было все слышно из ванной. К этому времени вода остыла и стала почти ледяной, и Ральф был только счастлив вылезти из ванны. Он вытерся, облачился в свежую одежду и подумал, что сейчас вполне можно поесть чего-нибудь легкого. Он вышел на лестницу и позвал Макговерна, может быть, тот захочет составить ему компанию, но не услышал ответа.

Ральф поставил воду, чтобы сварить пару яиц, и позвонил в госпиталь Дерри по телефону, который стоял тут же, на кухне. Его звонок перевели в Службу иформации о больных. Дежурная медсестра проверила данные на компьютере и сообщила Ральфу, что да, Элен Дипно была доставлена к ним в больницу. Ее состояние в данный момент удовлетворительное. Нет, она понятия не имеет, кто сейчас заботится о ребенке миссис Дипно, но в ее списках Натали Дипно не значится. Нет, Ральфу нельзя навестить Элен, но не потому, что доктор не разрешил пускать к ней посетителей; миссис Дипно сама попросила, чтобы к ней никого не пускали.

• Предыдущая
• 21/168
• Следующая