В сердце и в памяти - Воробьев Михаил Данилович - Страница 3

За годы, что следопыты занимаются историей полка, школа «передала» авиации не один десяток своих выпускников. Так, окончили Военно-инженерный Краснознаменный институт имени А. Ф. Можайского Владимир Сурнин и Виктор Кем, Военно-воздушную инженерную академию имени профессора Н. Е. Жуковского — Виктор Янц и Валерий Пеньков. А у скольких ребят за плечами летные училища! Даже появились летные династии: братьев Сурниных, Клементьевых, Кем.

И как признание заслуг поисковиков — письмо председателя Советского Комитета ветеранов войны дважды Героя Советского Союза генерала армии П. И. Батова:

И еще об одном школьном музее — имени 46-го гвардейского Таманского орденов Красного Знамени и Суворова 3-й степени женского авиационного полка ночных бомбардировщиков. Открыт он в школе № 70 Металлургического района сравнительно недавно — в 1981 году. А сбор материалов, поисковая работа начались еще в 1965-м.

Инициатива была Р. Н. Прудниковой, матери учительницы школы В. Г. Арсеньевой. В войну Римма Николаевна служила техником в 46-м полку ночных бомбардировщиков. Своими рассказами о героических девушках она заинтересовала, зажгла и педагогов, и учеников. Завязалась переписка с оставшимися в живых летчицами, их родными и близкими. И уже через два года школе № 70 было присвоено имя полка.

Много реликвий в школьном музее. Но самой ценной ребята считают папку с письмами летчиц и их родных — от командира полка Е. Д. Бершанской-Бочаровой, от комиссара полка Е. Я. Рачкевич, которую летчицы называли не иначе как «наша мама», от штурмана звена О. Т. Голубевой… Каждое из них — частичка истории полка, их нельзя читать без волнения.

Вот письмо от матери погибшей летчицы Е. И. Крутовой:

Да, отыщут имена всех, кто честно боролся и погиб в боях. Никто не забыт и ничто не забыто!

А этот музей, можно сказать, в своем роде единственный в Челябинске — он расположен в молодежном общежитии. Все мне здесь знакомо, все здесь родное. Вместе с активистами готовил карты-схемы. С друзьями-фронтовиками собирал патроны на местах боев своей дивизии. Подбирал материалы для альбомов…

Как возник этот музей в молодежном общежитии № 2 Челябинского металлургического комбината? После двадцати семи лет службы в армии я вышел в отставку. В школах района часто выступал на уроках мужества с воспоминаниями о Великой Отечественной войне. Однажды пригласили в Металлургический райком партии. Предложили работать с молодежью. Так я стал заместителем начальника жилищно-коммунального отдела металлургического завода по молодежным общежитиям. Тогда и был создан музей боевой славы — о боевом пути 63-й гвардейской Челябинской добровольческой танковой бригады и 47-й гвардейской стрелковой дивизии.

Почему пал выбор на 63-ю танковую бригаду? Это — гордость Челябинска, военная слава нашего города. Помните? Март 1943 года. Набатом звучал Наказ уральцев:

За двадцать два месяца 63-я гвардейская Челябинская танковая бригада прошла путь в более чем 5500 километров, в том числе 2000 километров — с боями.

Материалы музея повествуют о героических подвигах наших земляков — героев-танкистов. И неудивительно, что призывники заявляют о своем большом желании служить непременно в гвардейской танковой Уральско-Львовской ордена Октябрьской Революции Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова добровольческой дивизии имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского, продолжающей традиции Уральского добровольческого танкового корпуса.

Много в музее материалов о 47-й гвардейской дивизии. В ней мне долго довелось служить. Дивизия всегда была в рядах лучших воинских формирований нашей армии. Гвардейской стала за бои под Козельском, в 1942 году. Ее победное знамя развевалось у стен Сталинграда, на Днепре, Днестре, Висле, Одере и Шпрее, она громила фашистов на Зееловских высотах и в Берлине. За четыре года боев прошла путь в 7000 километров, освободив 2000 населенных пунктов, в том числе 43 города. Четырнадцать воинов дивизии удостоены звания Героев Советского Союза.

И чем особенно гордятся ветераны — 2 мая 1945 года дивизия первой принимала капитуляцию берлинской группировки гитлеровцев. Два ее полка — 140-й и 142-й стрелковые — получили наименование Берлинских, а 137-й стрелковый и 99-й артиллерийский награждены орденами Суворова 3-й степени.

Когда в Челябинск приезжают однополчане, обязательно веду их в музей боевой славы молодежного общежития № 2. Они выступают перед молодыми рабочими, пополняют музей новыми экспонатами. В «Альбоме отзывов» сделано немало хороших записей. Приведу только одну:

…Как-то разговорились мы в городском совете ветеранов партии, комсомола, войн и труда с руководителем секции военно-патриотического воспитания молодежи Игнатом Игнатовичем Белобородовым, вспомнили о службе в коннице. Тогда-то и назвал я имя этого человека.

— А я могу устроить тебе встречу с ним, — сказал Белобородов.

И верилось, и не верилось. Ведь столько лет минуло с той далекой поры. Но подошло время очередного заседания городского совета ветеранов. До начала еще минут пятнадцать-двадцать. Хожу по уютному фойе гарнизонного офицерского клуба. И вдруг Игнат Игнатович подводит седого полковника с густым частоколом орденских планок на груди.

— Знакомьтесь, — говорит и весело щурится.

Смотрю… Годы, конечно, взяли свое, но как было не узнать Петю Шаламова!

В двадцатые годы жил я в Шумихинском районе (тогда Челябинской, ныне — Курганской области), в деревне Воробьево. В Шумихе находился райком комсомола. И хотя от Воробьево километров десять-двенадцать, в райком мы, сельские комсомольцы, наведывались в неделю по нескольку раз. Тянуло ребят к секретарю райкома комсомола Петру Шаламову. У него всегда для нас были и новости, и дела.

Петя и сам частенько бывал у нас, особенно во время хлебозаготовок. В трудное время жили. Во многих районах страны голод, а кулаки прятали хлеб. Зарывали его в лесу, огородах, топили в мешках в озерах, гноили в навозе. Такой мироед был и у нас — Шевелев.

По рекомендации Пети Шаламова многих комсомольцев включили в комиссии по хлебозаготовкам, и пусть громыхали по ночам кулацкие обрезы, деревенский актив не давался на испуг.

В одной из комиссий был и я. Мы долго наблюдали, пока не установили, что с некоторых пор появилось у Шевелева любимое место для прогулок — район лесного Сухого болота. Поделились своими мыслями в райкоме комсомола: «А что, если хлебный запас на Сухом болоте?» Секретарь посоветовал проверить. Вооружившись железными прутьями-щупами, сельский комсомольский актив — Степан Камышев, Алеша Горбунов, Степан Клещев, я и другие ребята — метр за метром прощупывали болото. И в самой глухой его части щупы, легко пройдя через дернину, уткнулись в потолочный деревянный настил «схорона»! Из кулацкого тайника тогда достали более пятидесяти пудов отборнейшей пшеницы.