На контракте (ЛП) - Айрес Жаклин - Страница 32
- Предыдущая
- 32/62
- Следующая
— Малыш, пожалуйста ... — шепотом умоляю я.
— Продолжай, — выдыхает он, подталкивая меня к кульминации.
— Нет, — останавливаюсь я.
— Нет? — переспрашивает он. Выражение возбужденности уходит и замещается замешательством.
— Митч, я сделаю это для тебя ... но в другой раз, — я сажусь и беру его лицо в руки. — У меня есть только один день с тобой, и я не хочу его потратить, возбуждая себя. Я хочу ощутить твои руки на себе, потому что твои прикосновения сводят меня с ума, — умоляю я. В его глазах появляется улыбка, которая переходит на его губы.
— Хорошо, детка, — его губы прижимаются к моим. — Ладно, — шепчет он и нежно убирает мои руки со своего лица, оставляя поцелуй в центре каждой моей ладони. — Три месяца ... — шепчет он, словно эти два слова являются самой болезненной вещью, которую он когда-либо говорил. Я сижу на нем, мое сердце болезненно сжимается и падает вниз, а глаза наполняются слезами. — Малышка ... нет. — его голос звучит так мягко и полон заботы обо мне, а пальцы ласково стирают мои слезы.
— Прости, — я качаю головой, он притягивает меня ближе, и его губы касаются моих с таким ноющим сопротивлением, и я полностью ощущаю его потребность наслаждаться мной до основания. Митч медленно толкает меня на спину, продолжая своими губами осушать мои слезы, которые просто не переставая бегут по щекам.
Почему? Почему я влюбилась так быстро, и так все усложнила? Я чувствую, что не могу даже вздохнуть. Мысль о том, что я не буду ощущать его прикосновений, не увижу его улыбки, не почувствую его запах ... меня это убивает. Когда это случилось?
— Я нуждаюсь в тебе, — говорит он, и в его голосе звучит мука, которую он, должно быть, ощущает, я молча поднимаю колени и развожу их в стороны, вскидываю руки, обхватив его за шею, и притягиваю его рот к своему.
— Митч, — взываю я в его губы, чувствуя, как он жестко растягивает меня внизу. Наши рты открыты напротив друг друга, и мы впитываем ощущения нашего единения.
— Шарлотта, — с трудом выдыхает Митч.
Больше он ничего не говорит, потому что все наши усилия направлены на соединение друг с другом, как можно ближе, насколько это возможно. Вот оно. Мы смакуем каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждую близость и каждый толчок, соединяющий нас. И потом три месяца никакого физического контакта. Он чувствует это, как приговор, словно это наказание за наши чувства, которые мы сразу же не показали друг к другу.
Митч сплетает пальцы с моими и закрепляет мои руки по обе стороны от моей головы. Прислонившись к моему лбу, он толкается в меня глубже и глубже в мучительно медленном темпе, пока мы одновременно вдвоем поднимаемся вместе все выше и выше, и кажется таким сладким, и отзываясь болью, и таким возбуждающим.
— Я не могу, — начинаю хныкать я. Не могу что? Быть без него? Не чувствовать его прикосновений, что не могу?
— Шшш ...
Даже то, как он шикает тоже звучит сексуально.
Митч и я лежим неподвижно, по-прежнему соединенные, желающих большего именно в данный момент. Я открываю глаза и смотрю в его карие и такие близкие глаза.
— Криптонит, — шепчет он. Да... Криптонит.
Глава 8
— Ты готова заняться йогой, секси? — кричит Сиси от входной двери, и естественно появляется ее визитная карточка приветствия — громкая отрыжка.
— Я просто не понимаю, почему ты одинока, Сиис, — я закатываю глаза.
— Срань Господня ... у нас, что кто-то умер? — она озирается по сторонам, игнорируя мой комментарий.
— Я думаю, что он скучает по мне, — застенчиво улыбаюсь я, глядя на несколько десятков роз, которые прислал мне Митч. Прошло три недели с тех пор, как он уехал, но мне кажется, словно прошел не один месяц.
— Мне кажется, что у тебя явно платиновая киска, но ты не рассказывала мне об этом! — она достает свой телефон, нажимает какие-то кнопки, и подносит к уху. Я хватаю свою толстовку, но быстро разворачиваюсь, когда слышу, как она произносит имя Митча. — Чувак, завязывай с цветами уже! С таким количеством и запахом от них, дом превратился в похоронное бюро! Кроме того, Чарли не любят розы, ей больше всего нравятся изящные маленькие нежные цветочки… Я не знаю, как они называются, но думаю, у тебя найдутся люди, которые разберутся в этом дерьме! Ладно, хорошо ... Окинава и самурайские мечи! Пока, мудак! — Сиси заканчивает разговор, и я ошеломленно смотрю на нее, понимая, что я так закатила глаза, что они могут просто не вернуться назад, а застрять в моей голове.
— Окинава и самурайские мечи? — с криком спрашиваю я.
— Он в Японии, ведь так? — она пожимает плечами. — Я думала, что он обрадуется, если услышит японское приветствие.
— Очень заботливо, — качаю я головой. — Но думаю, что никто больше не использует такое приветствие в Японии ... и вообще на планете Земля.
— Ну, мне кажется его следует использовать, звучит круто, — она повторяет его снова, принимая стойку ниндзя.
— Да ладно, давай лучше перейдем к йоге. Мне позарез нужно поговорить с Мэдди, — я киваю головой.
— О чем? — она показывает между зубами жевательную резинку и застегивает молнию на спортивной куртке.
— О прохождении тебя электрошоковой терапии, с твоей головой явно что-то не так! — я хватаю ключи. — Мама, мы уезжаем! — кричу я, прежде чем закрыть дверь.
— Чарли, — лицо Сиси вдруг становится серьезным. — Ты заметили, мама все время постоянно что-то бормочет себе под нос?
— Да, я обратила внимание, уже несколько недель тому назад. Я давно собиралась поговорить с папой насчет нее. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом, — я начинаю выкатывать свой внедорожник.
— Он очень переживает, что может чем-то нас обременить, — она качает головой.
— Это так глупо! Мы семья ... и должны заботиться друг о друге, — ворчу я, выруливая на улицу.
— Раз ты уж заговорила обо всем этом дерьме то, они не оплатили многие счета.
— Откуда ты знаешь? — я смотрю на нее.
— Откуда? — переспрашивает она. Действительно ... она знает все, потому что любопытная девчонка. — Я заглянула в счета без их ведома, посмотреть может я смогу, что-либо заплатить. Думаю, мы могли бы все скинуться, — она вытаскивает их из сумки, чтобы показать мне. Сиси, вероятно, самая отъявленная матершинница, которую я знаю, но она обладает самым добрым сердцем. Но я не стала ей об этом говорить, хотя бы потому, что это полностью разрушит ею возведенный имидж.
— Засунь в мою сумку. Я позабочусь о них, — вздыхаю я.
— Э-э ... как?
— Я получила большой аванс.
— Я даже не сомневалась в этом! — смеется она.
— Заткнись! — игриво окрикиваю я ее.
— Ты уверена?
— Да ... ну, если ты хочешь, чтобы мы привлекли наших сестер? — я кошусь на нее краем глаза.
— О, черт, нет! — Она тут же бросает счета мне в сумку.
Коллин, Кейтлин и Кэролайн просто фантастические. Они хорошие дочери и замечательные сестры ... большую часть времени. Тем не менее, они все объединяются, против меня и Сиси, держа оборону с мамой и папой. И это всегда меня с Сиси так поражает, как быстро они появляются здесь, исключительно, чтобы дать нам указания, как мы должны все делать или отругать, если мы делаем что-то «неправильно». Тем не менее, они совершенно не тащат свои задницы сюда, чтобы как-то помочь. Наши родители, пока не нуждаются в особенном уходе, но они стареют с каждым днем, и у мамы рассеянный склероз, и мы должны больше помогать им, тем более, когда нет ремиссии.
— У мамы Митча тоже был рассеянный склероз, — говорю я вслух, вспомнив. Хотя я никогда не говорила Митчу, что у моей мамы такой диагноз. Где-то на середине нашего знакомства, мы коснулись этой темы, но с тех пор больше ее не затрагивали.
— Отстой, — говорит она. – Ну, да ладно... давай попробуем найти наш гребаный Дзен, — она открывает дверцу, когда я останавливаю машину. — Вы двое выглядите как уроды, черт побери, прохаживаясь рядом друг с другом! — говорит Сиси. Я поднимаю глаза, и вижу Мэдди и Джули, направляющихся в нашу сторону, и не могу сдержать свой смешок, потому что Сиси, как всегда права!
- Предыдущая
- 32/62
- Следующая
