Девятый герцог империи - Буревой Андрей - Страница 2
- Предыдущая
- 2/106
- Следующая
Так что, бросив на очерченный предупреждающей линией лужок последний взгляд, я просто двинул коня дальше. К воротам. Контур которых, вырезанных прямо в частоколе, был четко видим даже с приличного расстояния.
Стучать или кричать, дозываясь охрану, мне не пришлось. Стоило только приблизиться к воротам на достаточное расстояние, как в них раскрылось небольшое окошко, забранное металлической решеткой. В котором тут же возникло чье-то лицо, вопросительно уставившееся на меня.
— Это Коуриджская женская каторга? — проформы ради осведомился я, не сомневаясь даже в положительном ответе. И, спрыгнув с коня, с подозрением принюхался. Какой-то странный, тревожащий обоняние запашок, довольно далеко отстоящий от ароматов изысканных дамских духов, я начал ощущать еще оказавшись возле восточных ворот городка, но особого внимания на этот факт не обратил, подумав мельком, что там, близ них, за стеной, какое-то алхимическое производство расположено, и тут же забыв. А странность того, что по мере удаления от Коуриджа благоухание это неземное не ослабевает нисколько, а только лишь усиливается, как-то ускользнула от меня. Так что только здесь, у темной стены, которой каторга обнесена, я начал прозревать и что-то неладное подозревать… Потому как особливо отчетливо духом этим резким, неприятным несло из щелей в воротах, перед которыми я оказался…
— Она самая, — меж тем утвердительно ответили мне в окошко. И умолкли.
«Ишь, неразговорчивые какие попались…» — хмыкнул я про себя, и, не дождавшись закономерного вопроса о том чего мне надо, велел присматривающему за воротами каторги охраннику:
— Эйра Риатиса тогда позови. Скажи ему, что сэр Кэрридан ди Стайни по известному делу прибыл.
— Ща… Старшего кликну… — без особого энтузиазма отозвался несловоохотливый охранник. И захлопнул окошко.
Мне же оставалось только кивнуть и начать тренировать силу воли и выдержку. А попросту говоря — стоять, неотрывно пялясь на ворота, и смиренно дожидаться появления начальника каторги. К коему мне указал обращаться в своем письме ас-тарх Кован.
Правда недолго я, замерев будто вкопанный, глазел на ворота как баран. Спохватился быстро. И начал вываживать своего запаленного коня. А то ведь так можно и сгубить ни почто животинку…
За этим занятием меня и застал вышедший в калитку, обнаружившуюся в правой половинке ворот, подтянутый мужчина средних лет в черном форменном мундире. Не иначе как сам начальник каторги… Судя по безупречно сидящему на нем — явно пошитому на заказ! щегольскому мундиру из дорогого сукна, с серебреными пуговицами.
— Ваши бумаги, пожалуйста, — попросил он, несколько удивленно, как мне показалось, оглядев устало хрипящего коня и запыленного меня.
— Вот, прошу, — немедля предъявил я требуемое, достав из переметной сумы документы, присланные ас-тархом с сопроводительным письмом.
Быстро просмотрев бумаги, мужчина хмыкнул. И, оторвавшись от них, опять уставился на меня и коня. Теперь — уже с совершенно отчетливо проявившимся на лице удивлением.
— Что-то не так? — не выдержал я.
— Да нет, все так, — заверил он меня, спохватываясь и возвращая бумаги. И еще раз хмыкнув, поделился: — Просто я, как впрочем и все, несколько иначе представлял себе человека, выбившего разрешение прибрать к рукам нашу самую прелестную узницу — крошку ди Самери…
Такой неожиданный поворот разговора малость напряг меня. Да неслабо так озадачил…
— И как это понимать?.. — недоуменно нахмурившись, осведомился я.
— А, не берите в голову, — отмахнулся мой собеседник, обрывая пошедший в очень странном направлении разговор. И несколько натужно рассмеялся… Вроде как желая показать, что его слова следует воспринимать исключительно как шутку. А затем поспешил отвернуться от меня, чтоб отдать распоряжение захлопнувшему за ним калитку и теперь выглядывающему наружу в зарешеченное окошко охраннику: — Давайте приоткройте там чуть ворота, запускаем.
Само собой мгновенно ворота не отворились — пришлось чуть подождать. Совсем недолго впрочем. Уже через пару минут я прошествовал вслед за высоким здешним начальством во двор каторги. И коня за собой затащил. Несмотря на его явное нежелание лезть в место выпустившее навстречу нам целую волну удушливого смрада.
Только недалеко я ушел… Пройдя всего-то с пяток-другой ярдов за частокол — остановился в полном обалдении… Из состояния которого меня вывели лишь: тупой звук упавшего в пазы увесистого бруса, заблокировавшего за нами створки небольших квадратных ворот, да глухое ругательство одного из двух обретавшихся тут охранников, которому едва не придавило при этом действе пальцы.
Было просто чему удивиться… Снаружи-то все выглядело чинно и благородно — скошенный лужок, да обычная стена. А вот изнутри… Изнутри каторга выглядит са-авсем иначе…
Пресловутая черная стена частокола, начиная с высоты примерно трех ярдов и до самого верха, — вся заплетена-запутана тонкой стальной нитью. Причем, не обычной — гладкой, а колючей! Усеянной кривыми, и с виду — острыми-преострыми, шипами в просто неимоверном количестве! Будто кто-то взялся в металле дикий шиповник воплотить! И у него это получилось…
Глядя на это хитросплетение необычных нитей, у меня сразу возникло впечатление, что на стене разместился некий невообразимо огромный кроличий силок. В который только сунувшись — застрянешь намертво, с концами!
Но и это еще не все… Отступая от первой — внешней стены, ярдов эдак дюжины с полторы, шла вторая. Вполне себе обычный частокол. Только не в пример первому — шестнадцати-семнадцати ярдовому, низенький совсем… До его верха даже человек среднего роста легко достанет руками. Достанет… И схватится прямо за выступающее полотно остро заточенной пилы, с чуть расставленными зубьями размером в ладонь!
А дальше, еще ярдах в двадцати, имелся и третий забор… Чисто символический уже. Который можно просто перешагнуть. Если у кого-то вообще возникнет такое желание — ступить на занимающий пространство между второй и третьей оградами ковер. Ужасающий ковер хаотично переплетенных двух-трех футовых игл и пик. Стеклянных… Не иначе как созданных магией… Да… А за основу этого творения абсолютно безумного мага, сдается мне, была взята шкурка ежа…
Мне аж нехорошо как-то стало, когда представил себе как кто-то пробирается через это невероятное препятствие из сверкающих острейшими гранями шипов и игл. Тут же от тысяч глубоких, до кости, порезов-ран, не спасут и самые-самые крепкие сапоги! А если потерять равновесие, что в этом стеклянном хаосе сделать проще просто, и упасть… так вообще…
— Вы бы еще ров с крокодилами здесь обустроили! Чтоб уж — наверняка! — невольно вырвалось у меня от избытка чувств, охвативших при виде всего этого ужаса.
— Ну, ров с крокодилами у нас пока вполне успешно заменяет вторая полоса — та, что у основной стены, куда в темное время суток выпускаются натасканные на людей рувийские боевые псы! — обернувшись, рассмеялся мой сопровождающий.
— Да ну, это уже просто мрак какой-то… — ошарашенно пробормотал я, не поверив поначалу каторжному начальству. А потом, после взгляда на его ухмыляющуюся физиономию, лучащуюся гордостью и довольством, все же принял всерьез слова о бегающих по ночам меж внешним частоколом и второй стеной рувийских боевых псах, натасканных на людей…
Видя же, что я не только не спешу поддержать его смех, но и очевидно вообще не нахожу ничего забавного во всем этом, здешний набольший быстро оборвал себя. И, хохотнув еще пару раз, смущенно хмыкнул. После чего, одернув мундир, произнес, вроде как оправдываясь:
— Зато в течении тридцати семи лет, практически с самого момента образования коуриджской каторги, не было осуществлено ни одной успешной попытки побега с нее!
— А что кто-то еще и пытается?! — обалдело воззрился я на него, с трудом отводя взгляд от непроходимого ковра стеклянных лезвий, игл и шипов.
— Да бывает… — уклончиво ответил на мой прямой вопрос начальник каторги, явно не желая развивать эту тему. Чем зародил во мне закономерные подозрения в том, что, несмотря на всю очевидную нереальность осуществления побега из этого места и то, что сама попытка осуществления его, учитывая все те жуткие препятствия созданные местной охраной на пути к свободе, является полным безумием, бежать отсюда каторжанки пытаются довольно таки часто… От хорошей жизни, наверное…
- Предыдущая
- 2/106
- Следующая
