Джунгли страсти - Коротнян Екатерина Анатольевна - Страница 29
- Предыдущая
- 29/76
- Следующая
Сэм наблюдал, как Лолли преодолевает подъем, медленно передвигаясь под тяжестью груза. Если они отдохнут здесь, то могут съесть один орех и облегчить ее ношу. Сэм уже совсем было решился забрать у нее орехи, но что-то в ее поведении остановило его. Ей как будто нравилось, что у нее появилось дело, за которое она отвечает. Он не хотел лишать ее этого дела, во-первых, потому что оно казалось ей очень важным, а во-вторых, благодаря этому занятию она стала управляемой и – Бог все-таки есть! – молчаливой.
– Устроим привал.
Он прислонил винтовку к дереву, отцепил нож и опустился на землю в ожидании, что она сбросит свой ореховый груз. Она так и сделала и, тяжело опустившись возле дерева, подтянула колени к груди. Сэм отрезал орех и разбил пополам. Они выпили молоко, а потом он вырезал сердцевину и передал ей большой кусок.
– Нам придется лезть на тот холм, – сказал он, откусывая от своей половины. – Подъем будет довольно сложный. Ты, наверное, захочешь облегчить свою ношу.
– Ты хочешь, чтобы я бросила орехи здесь? – Она посмотрела на Сэма так, словно он предложил, чтобы она отрезала себе руки.
– Последний раз, когда я смотрел, это был единственный груз, который ты несла, – машинально съязвил он.
Теперь он не видел необходимости в том, чтобы ставить ее на место, как раньше. Последние часы прошли довольно сносно, и они преодолели приличное расстояние, хотя, конечно, один он прошел бы больше.
Она смотрела на оставшиеся пять кокосов, словно это были ее домашние любимцы.
– Они начали оттягивать мне плечи немного, но мы только что съели один, теперь будет полегче. – Лолли улыбнулась, и тут ей пришла в голову мысль. – Ты, наверное, не захочешь...
– Нет. – Он поднялся, готовый отправиться в путь, пока она не попросила его нести эти чертовы орехи.
– Я так и думала. – Лолли громко вздохнула, потом поднялась и нацепила на плечи связку орехов.
– Мы не так уж далеко от лагеря. Там они тебе не понадобятся. Если тебе тяжело, оставь их здесь.
Ее лицо выражало решительность.
– Не в этом дело. Нести орехи – моя работа, и я намерена выполнить ее.
– Поступай как знаешь. – Сэм повернулся и быстро прошел расстояние, отделявшее их от холма.
Лолли не отставала. Следующий час они карабкались вверх, с трудом преодолевая крутые участки тропы и осторожно переползая через каменные глыбы, часто преграждавшие им путь.
Теперь Лолли едва тащилась за ним. Один раз он обернулся и заметил, что она потерла затылок, удивленно взглянула на руку, потом тряхнула головой и замерла. Очевидно, ничего не случилось, потому что она пожала плечами и взглянула ему в лицо.
– Мне показалось, что-то ползает. – Она повернулась к нему спиной. – Ничего не видишь?
Он внимательно оглядел ее.
– Ничего нет. Даже москита. – Он повернулся и ступил на высокий каменный выступ с острыми краями, протянувшийся вдоль крутого склона. В этом месте горная тропа обрывалась и начиналась снова только ярдов через сто пятьдесят.
Сэм снял ранец и протянул Лолли руку.
– Пошли, здесь я должен тебе помочь.
Он вытянул ее наверх, на узкий каменный карниз. Согнувшись над ранцем, он вынул кусок веревки и обвязал вокруг пояса, потом повернулся к Лолли.
– Другой конец нужно обвязать вокруг тебя. До земли здесь лететь футов восемьдесят. – Он кивком показал на край карниза. Пока Сэм закреплял веревку, Лолли заглянула через его плечо вниз, лицо ее вдруг стало бледным и растерянным. – Ну, вот и готово.
Он выпрямился. Она все еще не могла оторвать взгляда от склона.
– Не смотри вниз.
Она поправила ношу за плечами и боязливо взглянула на него.
– Послушай, Лоллипоп, брось эти орехи.
Она покачала головой, но таращиться в пропасть не перестала.
– Если будешь смотреть вниз, закружится голова, и тогда нам обоим несдобровать. Поняла?
– Ладно. – Она подняла глаза и крепко вцепилась ему в руку.
Понадобилось пять бесконечно долгих минут, чтобы преодолеть три четверти пути по карнизу. Все это время Сэм не переставая говорил, словно успокаивал испуганную лошадку. Голос его звучал уверенно, спокойно и даже ласково, насколько ему это удавалось.
– Прижмись к скале, Лолли, – велел он, приблизившись к самому узкому месту карниза. – Здесь будет поуже...
Лолли охнула. Он готов был откусить себе язык за то, что сказал об узком участке и, возможно, до смерти напугал ее.
– Нет, все нормально. – Он обернулся, чтобы успокоить ее и... замер как вкопанный. – Не шевелись, – приказал он, всей душой надеясь, что она послушается.
С кокосов на ее левое плечо перелез огромный, черный тарантул. Сэм увидел, как она медленно и боязливо поворачивает голову налево.
– Что бы там ни было, не шевелись!
Лолли оторопело открыла рот. Глаза ее расширились от ужаса. Она увидела тарантула. Сэм понял: сейчас последует крик.
– Не надо...
– А-а-а!
Он шагнул к ней. Лолли подпрыгивала на месте, размахивая руками, как мельница, и орала. Господи, как же она орала! Вниз полетели орехи, а вместе с ними и страшный паук в мохнатом черном клубке. Сэм потянулся, чтобы схватить ее за руки. Край карниза обломился, и она полетела вниз, все еще размахивая руками быстрее, чем вертится флюгер, когда дует знаменитый чикагский ветер.
Сэм отпрянул, согнув колени, чтобы принять неминуемый рывок, и схватил веревку. Веревка сильно дернулась и быстро поползла вниз, обдирая ладони. Сэм, не обращая внимания на боль, продолжал крепко держать веревку, пока она наконец не остановилась, врезавшись в поясницу.
Падение прекратилось. Крик – нет. Сэм глубоко вдохнул и начал наматывать веревку на кулак, но та вдруг вновь начала соскальзывать мелкими острыми рывками.
– Перестань вопить! И не дергайся, черт побери! – проорал он и тихо добавил: – Безмозглая курица.
Сэм начал подтягивать веревку содранными в кровь руками. Он почувствовал, что Лолли замерла, и продолжал вытягивать ее наверх. Чем выше она поднималась, тем громче всхлипывала. Наконец он вытащил ее и перевалил через край карниза.
– О Господи, о Господи, – стонала она, цепляясь за его руки. – Ув-в-веди м-меня отсюда.
Он прислонил ее к скале.
– Т-т-ты видел т-ту ужасную т-тварь? – еле выдавила она, задыхаясь и дрожа.
Сэм опустился на колени все еще с веревкой в руках. Он не знал, что ему делать – то ли ударить Лолли, то ли обнять ее. Лолли сама решила за него: она перекатилась к нему и заползла на руки, крепко уцепившись за его шею. Он почувствовал, что она дрожит. Их сердца колотились как бешеные, его – от напряжения и пережитой опасности, ее – от ужаса и рыданий.
– Такая страшная, черная, волосатая, – бормотала Лолли, уткнувшись носом ему в грудь.
Ее по-прежнему трясло. Сэм очень медленно поднял руки, собираясь положить ладони на вздрагивающую спинку. Лолли совсем зарылась в него лицом, словно пыталась найти утешение. Так и приникла к его груди.
Руки Сэма замерли на полпути. Он не должен касаться ее. Он вовсе и не хочет касаться ее. Он не может коснуться ее. Ничто его не заставит коснуться ее. Он сжал кулаки, потом снова разжал и медленно начал опускать их все ниже и ниже, преодолевая двухдюймовое расстояние...
Лолли отпрянула, вытерла глаза и с трудом сглотнула.
Во рту у Сэма пересохло. Он взглянул на Лолли, встряхнул поглупевшей головой, чтобы прийти в себя, и спросил:
– Ты в порядке?
Лолли засопела и кивнула.
– Отлично. Теперь я могу свернуть твою дурацкую шею.
Она посмотрела на него долгим печальным взглядом, а потом ударилась в слезы. Сэм поморщился. Он был совершенно убежден, что если умрет и попадет в ад, то там будет полно плачущих, вопящих, ноющих женщин.
– Я потеряла кокосовые орехи! – подвывая, сообщила Лолли.
Горе ее было таким искренним, что он не смог устроить ей выволочку. В ее голосе звучали стыд и обреченность, словно речь шла не о грозди орехов, где паук свил себе гнездо, а о ящике Пандоры, из которого на землю просыпались чума и несчастья.
- Предыдущая
- 29/76
- Следующая
