Честь семьи Прицци - Френсис Эдгар - Страница 18

Сам дон Коррадо Прицци, честно говоря, не очень пришелся Луи по вкусу. В основном, из-за холодных глаз и жесткого лица. Даже когда дон улыбался, оно все равно оставалось холодным и настороженным.

Но дон есть дон. И какая разница, нравится он Луи или нет, верно? Вот именно, никакой.

Наробино очнулся от своих не очень приятных воспоминаний и, вновь посмотрев в окно, повернулся к водителю.

— Где это мы?

Зинго — шофер того самого «линкольна», что так любезно предоставили ему Прицци, — покосился на него и, дружески улыбнувшись, объяснил:

— Гранд-стрит, район Бродвея. Не узнаешь что ли?

— Да нет, почему. Просто задумался, — словно оправдываясь, сказал Луи и тоже улыбнулся.

Зинго кивнул.

Луи, действительно, поначалу не узнал улиц. И дело не в том, что ему был плохо знаком город, вовсе нет. Он как раз жил неподалеку, на углу Грин и Принс-стрит, но сквозь тонированные стекла лимузина все выглядело совершенно иначе. Луи чувствовал себя финансовым магнатом, катящим в своем собственном авто, и эта фантазия изменяла в его голове облик города.

Они пересекли Бродвей, и Наробино засмотрелся на него, пылающий огнями неонового пожара. Вялый дождик, омывший улицы, сделал и без того красивый город еще более прекрасным, согнав пыль — вечную спутницу больших городов — в темные щели водостоков, принеся с собой прохладу и свежесть. Здания засияли, рекламы вспыхнули яркими красками. Дождь, словно невидимый уборщик, прошелся по оконным стеклам и вывескам, очистив их от дневной духоты. Лимузин торжественно и важно проплыл через эту огненную реку, и Луи успел разглядеть великолепную колоннаду Colonnade Row, появившуюся на мгновение в правом окне. Да, она тоже казалась более величественной. Настоящий дворец.

Минуту спустя лимузин свернул на Гранд-стрит и остановился, не доехав ярдов пятьдесят до дома, в котором жил Луи. Тротуар и часть мостовой впереди оказались густо заставлены машинами. Зинго чертыхнулся. На лице его отразилось нечто, похожее на сожаление.

— Ты уж извини, приятель, но боюсь, что там мне не развернуться… — сказал он. — Придется тебе пройтись, тут уж ничего не поделаешь.

— Да ладно, — торопливо согласился Луи. — Это даже здорово. Подышу немного.

— Угу, — кивнул Зинго, глядя в зеркальце заднего обзора, выбирая место для разворота. — Сегодня отличный вечер. Если бы не машина, я бы, пожалуй, тоже прогулялся с удовольствием.

— Конечно, — охотно подхватил Луи, открывая дверцу. — Вообще, после дождичка приятно пройтись.

Продолжая говорить, он выбрался из «линкольна» и осмотрелся. Так и есть — несколько «плимутов», темносиний «ягуар», чей-то ярко-красный «форд». Сплошной ряд машин, загораживающий площадку перед подъездом.

Мать их, раздраженно подумал Луи, захочешь подъехать и не подъедешь. Понаставили колымаг, чтоб им пусто было. Хорошо еще, что у него нет машины, а то пришлось бы парковаться за три квартала отсюда.

— Ладно, приятель, — вздохнул он, наклоняясь к кабине. — Пойду, пожалуй.

— Ага, давай, — Зинго смотрел на него, улыбаясь, не снимая руки с рулевого колеса.

— Слушай, — вдруг сказал Луи. — Сигаретки у тебя не найдется?

— Конечно, — шофер достал из кармана пачку, щелчком выбил одну и протянул пассажиру. — Держи.

— Спасибо, — Наробино прилепил сигарету # уголок рта, прикурил, чиркнув зажигалкой, и глубоко затянулся.

Зинго продолжал смотреть на него, странно ухмыляясь. Наверное, именно в этот момент Луи почувствовал укол тревоги, и ему вдруг жутко не захотелось удаляться от машины. Здесь он чувствовал себя гораздо спокойнее.

Черт, это нервы, начал утешать себя Луи.

Это нервы. Ничего страшного, все в порядке. Черт! Господи, что-то не так! Что-то не так!

— Проблемы? — ласково осведомился Зинго.

— Никаких проблем. — отозвался Наробино и даже попытался выдавить улыбку. Ничего не вышло.

— Я так и думал, — шофер кивнул и демонстративно посмотрел на часы.

— О’кей. — Луи еще раз скользнул взглядом по улице, шеренге машин и желто-белым проемам окон. — Я пошел… — интонация получилась скорее вопросительной.

Зинго пожал плечами.

— Давай.

— Ладно, счастливо.

— Счастливо.

Луи отлепился от машины, захлопнул дверцу и зашагал к дому. Зубы его терзали сигаретный фильтр, но делал он это неосознанно. Просто так велел поступать страх, гнездящийся в мозгу, рвущий сердце, совершенно безотчетный, подсознательный страх.

В эту секунду Наробино вспомнил о пистолете, лежащем в верхнем ящике платяного шкафа, и пожалел, что не взял его с собой. С «пушкой» было бы гораздо спокойнее.

Стук каблуков по асфальту четко разносился по улице, пустой, безлюдной ввиду позднего часа.

«Господи, хоть бы кто-нибудь вышел пройтись, — подумал он. — Или полицейский бы появился…»

Ему захотелось, чтобы случилось что-то такое, из-за чего улица мгновенно заполнилась бы людьми.

Но ничего не произошло. Тихо. Пусто.

Дождь закончился довольно давно, но капли все еще продолжали срываться с крыш и разбиваться о тротуар, будто маленькие бомбы. В черной асфальтовой реке, мокрой и блестящей, бездонной, как тайна, Луиджи видел отражение фонарей, всполохи реклам и свое собственное отражение, размытое, неясное.

Ему, действительно, было очень страшно. Ноги налились свинцовой тяжестью, ч он еле передвигал их. Внезапно Наробино ощутил прохладу вечера. Воздух показался ему почти ледяным. Острым, пронизывающим до костей. Скорее всего, в этом тоже был повинен страх, только Луи уже не отдавал себе в этом отчета. Еще несколько секунд, а потом он просто заорал бы и помчался, сломя голову. И плевать, что там доложит Зинго своему боссу. Луи — трус? Нет. Он просто ощущал опасность обостренным звериным чутьем, сидящим в каждом из нас и просыпающимся в очень редкие секунды, когда над головой уже занесла свою косу смерть.

Лимузин продолжал стоять у тротуара, не двигаясь с места. Луиджи шел вперед на подгибающихся ногах и все время прислушивался, не раздастся ли за спиной шум мотора. Но его не было.

Освещенное яркой лампой крыльцо подъезда придвигалось все ближе и ближе. И Луи смотрел на него, как на избавителя от всех страхов… Он ни на секунду не отрывал взгляда от этого желтого пятна. Самое главное, добраться до входа. А там… Уютное теплое фойе…

_(Наробино миновал темно-синий «ягуар» и быстро покосился на закрытые боковые стекла.)_

… лифт, квартира… Его квартира!

_(Они оказались тонированными и не позволяли постороннему взгляду увидеть, что же делается в салоне.)_

…и много выпивки. Просто море выпивки. А еще там есть

_(«Ягуар» остался позади, но не успел Луи сделать и трех шагов, как услышал звук открывающейся дверцы.)_

…ванная. И много-много горячей воды.

— Лууууиииииии….

Шепот, больше похожий на дуновение холодного ветра, достиг его. Он все понял. Все понял.

А поняв, Наробино бросился бежать к манящей спасением двери подъезда и желтому глянцевому прямоугольнику света, падающего на черный, покрытый лаком дождя асфальт.

Он увидел, как из-за угла появился старик с крохотной болонкой на поводке. Заметив бегущего к нему странного человека, прохожий остановился в нерешительности.

Луи, не сбавляя хода, набрал в легкие воздуха и истошно заорал:

— Помогите! Вызовите полицию!!!

Старик испуганно попятился. Вид бегущего напугал его. Лицо, белое, как снег. Глаза выскакивают из орбит. Гримаса безумного ужаса перекосила рот.

— Помогите! Помо…

Секундой позже за спиной послышался чавкающий звук. Жирный плевок. Выстрел из пистолета с глушителем.

Какая-то жуткая сила ударила его между лопаток и швырнула на тротуар.

Перед глазами Наробино' мелькнуло удивленное — безумно-странное в своем удивлении — лицо старика и красные огоньки собачьих глаз. Луи сильно врезался грудью в асфальт, и тот закачался, кружась в водовороте мерцающего влажного вечера.