Я ненавижу оборотней - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 15
- Предыдущая
- 15/96
- Следующая
Лан указал мне на одно из низких кресел у столика.
Номер был обставлен просто. Кровать, шкаф, стол и два кресла. Еще дверь в ванную. Никаких изысков.
— Лан… — Я с трудом сглотнула. — Через год я хочу вернуться к привычной жизни. Домой. Может, не стоит впутывать меня в ваши дела?
Чем меньше знаешь, тем спокойнее твое существование. Но оборотень непререкаемо сложил руки на груди и взглядом отправил меня в кресло.
Пришлось подчиниться.
— А я не хочу становиться вожаком. Не хотел то есть. — Он сел напротив, не отрывая от меня глаз. — Думал, поквитаюсь и той же ночью уберусь из города.
— Так почему же ты все еще здесь?
Может, повезет, и он все-таки снова сбежит? Не хочу проблем! Не желаю иметь что-то общее с волками!
— Появилась ты, и планы изменились. Теперь я не хочу, чтобы ты считала меня монстром.
А кем мне его считать? На этот вопрос ответа пока не было. Права мама, от оборотней надо держаться подальше. Пошалила и хватит. Психика здоровее будет. Жаль, встать и сбежать прямо сейчас возможности не было, приходилось сидеть и слушать. А его как прорвало:
— Агорн Вимар был тем еще ублюдком. Настоящим садистом. Держал в страхе всю стаю. Мне только исполнилось двенадцать, когда он впервые избил меня. В замке есть струящиеся серебряные плети для наказаний… это не описать словами, их надо видеть. — Слова лились бурным потоком.
Почему-то вдруг подумалось, что Лан впервые за многие годы решил выговориться. И как ему объяснить, что мне это не нужно? Интересно, любопытно, до дрожи жаль его, но не нужно.
А оборотень продолжал:
— А потом он надел ошейник, сдерживающий оборот. Зверь рвался изнутри, драл плоть когтями, но выбраться не мог… Так длилось годами.
Живое воображение подсовывало картинку за картинкой. Светловолосый мальчик с разными глазами корчился в муках. Не хочу, не хочу, не хочу!!!
— Хватит!!!
Я сама испугалась собственного визга.
— Не надо, пожалуйста. Понятно, он заслуживал смерти. Ты сбежал, набрался сил и отомстил. Главное до меня дошло, можно мы на этом и остановимся?
Я чувствовала себя трусихой и отчасти предательницей. Он открылся, а я… Я из другого мира, неужели он не чувствует? В нем комфортно и относительно спокойно. Есть любящие, иногда даже слишком, родители и надоедливые брат и сестра, учеба, фитнес, покупки через интернет и вечеринки с друзьями. Но нет оборотней!!! И срочной необходимости взрослеть прямо сейчас и попадать в жестокую реальность тоже нет.
Вряд ли от полного мольбы взгляда Ланхольту стало легче, но он покорно замолчал.
Несколько минут так и сидели, безмолвно рассматривая друг друга, после чего тишину гостиничного номера нарушила чуть слышная команда:
— Иди.
Поднявшись, я побрела к двери.
Уже у порога меня нагнал его голос:
— Увидимся?
Он это серьезно?! Захотелось бежать, быстро и далеко.
— Права и обязанности? — спросила бесцветно.
— Это была шутка. Я помню, что ты не одна из нас, — белый говорил очень ровно. Видимо, еще не до конца пришел в себя.
— Если что, до четырех утра мы были вместе.
Я закрыла за собой дверь.
Как вышла из гостиницы, не помню. В голове царила звенящая пустота. Совесть активно царапалась где-то внутри, но страх был сильнее. Эгоистичное желание спрятаться в скорлупу, подальше от бед и проблем.
По сути, так поступила мама, выйдя замуж за Адастиса. Я плохо помню нашу жизнь до того, разве что на уровне ощущений. С появлением папы наше существование стало спокойным. Идеальное определение. Родители любили друг друга и до недавнего времени вообще не ссорились, но сейчас мне почему-то вдруг показалось, что больше всего мама ценила этот покой. Когда точно знаешь, что завтра, через неделю, год все будет хорошо. Нормально, по крайней мере.
С переездом в Логово на первый взгляд ничего не изменилось, но чувство защищенности ушло, и наш быт начал рушиться.
Я глубоко вдохнула и вышвырнула бредни из головы. Все утрясется, надо потерпеть всего год.
Может, если часто себе это повторять, я поверю?
Дориан прохаживался у крыльца, хотя до назначенного времени, по моим прикидкам, оставалось минут двадцать.
— Поговорили?
Он пристально оглядел меня, но никаких повреждений не нашел и заметно успокоился.
— Да, спасибо тебе.
— Идем, провожу домой.
Я послушно зашагала следом за Дорианом, но как раз домой не хотелось. Погулять бы сейчас, проветрить голову… А нельзя, опасно! На новые приключения меня совершенно не тянуло, поэтому большее, что позволила себе, это осторожный вопрос:
— Можно я с тобой какое-то время похожу? Не хочется сидеть в четырех стенах.
На несколько секунд он задумался, а потом неожиданно кивнул:
— Ладно, но от меня ни на шаг. Поняла?
— Тогда меня не съедят? — Пошутить в ответ на его строгий вид оказалось непросто.
— Влияние луны еще набирает силу, основное веселье начнется завтра к вечеру. И на территории человеческой общины обычно безопасно. — В ответ я получила мини-лекцию о местном укладе.
Дориан заставил отзвониться маме, после чего мы пошли исполнять его обязанности. А с моей точки зрения, просто гулять по центру города. Бродили по улицам и присматривали, чтобы не случилось ничего. Оно и не случилось! Даже не попробовало.
Во время прогулки оживленно болтали. Я рассказывала про центр города, в котором прожила всю жизнь. Там были старинные здания, фонтаны, музеи и театры, туристы бродили толпами. Не то что у волков! Обшарпанная гостиница, библиотека, которая работает раз в неделю, и куча закусочных. Об административных зданиях молчу, мне туда не надо. Такое чувство, что рядом с оборотнями даже люди одичали!
Прогулка оказалась взаимно полезной — меня продолжали знакомить с местными порядками. С волчьими порядками, если быть точной. О стае Вимара Дориан ничего не знал, поэтому рассказать мог только о серых. И через несколько часов и три круга по «нашей» территории моя голова пухла от новых знаний.
Некоторые из них откровенно шокировали. А над уверенным заявлением, что волки почти поголовно однолюбы, и если выбирают спутницу жизни, то обычно на всю жизнь, я долго смеялась. А полукровки как же?
Впрочем, шалили в основном оборотни, не связанные узами брака, а то и вообще приезжие.
Мой охранник рассказывал про строгую иерархию, бои за звание вожака, об обязанностях его супруги, фактически матери одной большой семьи, и о том, что стая имеет все права на полукровок.
— То есть у женщины могут просто забрать ребенка?
Я недоверчиво расширила глаза. Как так?
— Обычно и забирают, — подтвердил, что не разыгрывает, Дориан. — Для ее же блага, потому что никто не знает, какие именно качества ему перешли от второго родителя. Мало ли… Негативных примеров пока не было, но наши страхуются.
— И что, в новых семьях им рады?
— Побочных детей никто не берет в семью. Рендалл выделил для них отдельный сектор, примерно до шестнадцати все живут там.
Я мало что поняла, но на всякий случай запомнила. Приду домой, загляну в интернет. У них же есть местная сеть, да?
— Получается, ты…
— Нет, меня оставили у матери.
Ага! Значит, прецеденты все же бывают.
— А почему?
Знала, что невежливо, но любопытство меня снедало.
— Потому что в противном случае когда-нибудь мне пришлось бы биться за звание вожака стаи, а это почти самоубийство, — он отвечал честно, не утаивая ничего. Понимаю, здесь свои правила, и, наверное, просто не считают нужным скрывать такие вещи, но во мне откровенность полуволка вызвала благодарность.
После этого признания пришло понимание, за что он ненавидит своих родичей по отцу. За ошибку, совершенную тем когда-то. За то, кем он мог стать, но не станет никогда.
Странно, но рассказы Дориана меня не пугали, в отличие от слов Ланхольта.
Мысли регулярно возвращались к белому волку. Как он там? Что с ним будет? Может, я сглупила, когда ушла?
- Предыдущая
- 15/96
- Следующая
