Тайна гремящей расщелины - Шалимов Александр Иванович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/22
- Следующая
Воцарилось напряжённое молчание.
— Ну? — спросила Ирина и закашлялась.
— Что? — растерялся Тумов.
— Сестра последнее время болеет, — торопливо пояснила Людмила и вздохнула.
— Не об этом речь, — резко сказала Ирина. — Где Аркадий?
— Я н-не знаю, — неуверенно протянул Тумов, и ему показалось, что телеграмма жжёт его грудь.
— То есть как это не знаете, Игорь Николаевич? — высоким звенящим голосом спросила Ирина. — Вы втравили его в эту поездку бог знает куда и черт знает зачем. Сами вернулись чуть не три месяца назад. От него никаких известий. Вы не показываете глаз, не считаете нужным хотя бы по телефону ясно сказать, где он и что с ним. Простите меня, но порядочные люди так не поступают. И он ещё называл вас своим другом.
— Ирина, успокойся, — тихо сказала Люда, — Извините её, Игорь Николаевич. Мы очень беспокоимся об Аркадии. Больше трех месяцев от него нет ни строчки. Вы давно возвратились и тоже молчите.
— Я все собирался, каждый день, — бормотал Тумов, не зная, куда девать глаза. — Куча дел, отчёты… Пришлось сразу ехать в командировку… Вы простите, пожалуйста, я, конечно, очень виноват, но…
— Когда вы видели его последний раз? — спросила Ирина, испытующе глядя на Тумова.
— Ровно три месяца назад, двадцать восьмого августа.
— Почему он не послал с вами письма?
— Мы разъехались в разных направлениях. Не известно было, кто первый доберётся до обжитых мест.
— Почему вы разделились?
— Он хотел провести дополнительные исследования немного южнее.
— А вы?
— Я возвращался с караваном на север.
— Значит, вы бросили его!
— Не совсем так… — начал было Тумов, но осёкся и умолк.
Ирина прищурилась:
— Или вы… Не хочу произносить этого гадкого слова… Или вы что-то скрываете от нас. Потрудитесь объяснить, Игорь Николаевич!
— Пожалуйста, — прибавила Люда. — Все лучше такой неизвестности.
— Да поймите, я сам ничего не знаю! — почти закричал Тумов. — Ничего!.. Ну, задержался где-то. Ведь это же Гоби… Думаю, что скоро приедет… — он чуть не подавился последними словами. — Тоже жду со дня на день…
— Нет, вы что-то скрываете от нас, — твёрдо заявила Ирина. — Чго вы все время теребите карман? Что у вас в кармане? Покажите!
— Н-ничего! — холодея, протянул Тумов. — Только т-те-леграмма из Улан-Б-батора… Вот, п-пожалуйста…
Ирина выхватила у него смятую телеграмму, быстро пробежала её и закрыла лицо руками. Людмила подняла дрожащими пальцами упавший листок. Медленно, отчётливо прочитала вслух:
— На ваш запрос сообщаю зпт отряд Озерова не вернулся Гоби тчк поиски не дали никаких… — плечи затряслись. — Продолжаем… Сообщу… — она упала лицом в диванные подушки и громко зарыдала.
Тумов окончательно растерялся. Он тяжело встал с кресла, зацепил книги, лежащие на краю стола. Книги с грохотом посыпались на пол. Нагнулся, чтобы поднять книги, махнул рукой, не поднял и присел на диван между сёстрами.
— Да поймите же, не все потеряно, — бормотал он. — Найдут… Приедет… возвратится…
— Уже возвратился! — послышался от дверей знакомый голос. — Что тут у вас происходит?
Тумов впоследствии никогда не мог восстановить в памяти последовательности событий, разыгравшихся в тот вечер. Ирина вскочила, опрокинув лампу. Жалобно звякнул зелёный абажур. В комнате воцарился мрак. В темноте слышался прерывающийся голос Ирины, громкий плач Люды, взволнованные восклицания Аркадия, поцелуи. Под ногами трещали осколки абажура. Игорь хотел обнять Аркадия и обнял Люду. И она поцеловала его в губы. Конечно, это была ошибка… Поцелуй предназначался брату… Обиженно мяукнула кошка, которой кто-то наступил на хвост. Все что-то спрашивали, и никто не слушал ответов. Потом зажглась люстра. Вероятно, сама, потому что никто её не включал.
Ирина обнимала похудевшего, бронзоволицего Аркадия, а Люда плакала и смеялась, прижимая залитое слезами лицо к широкому плечу Тумова.
Аркадия усадили на диван. Сестры сели по бокам, крепко держа его за руки, словно боялись, что он снова исчезнет. Впрочем, Ирина сразу же хотела вскочить и бежать в кухню, но Аркадий не пустил её. Тумов, давя широкими подошвами остатки абажура, устроился в кресле напротив дивана.
— Ну, рассказывай, — сказала Люда.
— Только коротко, — прибавила Ирина, — а то мне надо готовить ужин.
— В самом коротком варианте это выглядит так, — усмехнулся Озеров. — Три месяца колесили по Гоби, вчера возвратились в Улан-Батор. Я сел в самолёт и час назад приземлился во Внукове.
— Почему не телеграфировал?
— Я сам летел со скоростью телеграммы. Ещё вчера утром мы были в Гоби, у подножия нашего плато.
— Вы вернулись к нему? — удивился Тумов.
— Конечно. И ты ещё вернёшься к нему, Игорь. Оказывается, нас искали по всей Заалтайской Гоби, а мы спокойно лазали по плато. У нас отказало радио…
— Ну вот, видите, — сказал Тумов. — Я же говорил…
— Этого вы не говорили, — прервала Люда, закрывая ему рот рукой. — Но теперь это совсем неважно.
— Ещё бы ему не говорить! — заметил Озеров. — Кто подсунул нам вместо запасных батарей свиную тушёнку?
— Не может быть, — изумился Тумов. — О-о! Теперь понимаю, откуда у меня оказались эти батареи… Ах, старая панама!.. Что мне с собой делать?.. Но в остальном обошлось без особых приключений?
— Более или менее…
— А скажи откровенно, Аркадий, — помолчав, спросил Тумов, — стоило там оставаться? Нашли вы что-нибудь… новое?
— Новое? — повторил Озеров. — Нет, ничего нового не нашли. Все очень старо.
— Надо сразу было меня слушать, — удовлетворённо сказал Тумов. — Раз признался, обрадую тебя… Ты оказался прав. Помнишь блестящий минерал, который я назвал алмазом? Это не алмаз. Это совершенно неизвестный минерал огромной твёрдости и прочности. Удивительное соединение бора, кремния и углерода. Он гораздо твёрже алмаза и обладает поразительной способностью концентрировать различные виды энергии. Минералоги считают, что это осколок метеорита нового типа.
— Это не метеорит, — сказал Озеров.
— А что?
— Искусственное вещество.
— Фантазия, — протянул Тумов. — Зелёная фантазия! Ни в одной из лабораторий пока ещё не создано условий, необходимых для синтеза такого соединения. Его синтез лежит далеко за пределами возможностей нашей науки.
— А я не сказал, что это вещество создано человеческими руками, — возразил Озеров. — Оно было синтезировано десятки тысяч лет назад разумными существами, наука которых уже тогда намного опередила нашу современную науку…
— Подожди, — перебил Тумов. — У вас там не было аварии вездехода? Ты не того?.. — он покрутил указательным пальцем около виска.
Аркадий молча достал из кармана небольшой свёрток, развернул. Ярко заискрились в электрическом свете блестящие грани какого-то плоского предмета. Это была небольшая пластинка того же самого вещества, обломок которого нашёл Жора возле лагеря. Но эта пластинка была тонко инкрустирована другим, ещё более блестящим веществом. Узор представлял собой сложные пересекающиеся спирали. Достаточно было одного взгляда, чтобы сказать, что это обломок какого-то предмета, созданного разумными существами.
— Что же это, осколок межпланетного корабля? — шёпотом спросил поражённый Тумов, осторожно касаясь пальцами блестящих граней.
— Нет, это осколок одной из пластин гигантского конденсатора, аккумулирующего энергию земных недр. Вулканическое плато Адж-Богдо — это действительно огромный конденсатор, но не солнечной энергии, как ты считал, а ядерной энергии земных недр. Оно полое внутри. Там в колоссальных подземных залах стоят бесконечные ряды таких пластин. Специальные стержни соединяют эти пластины друг с другом и с центральным вулканическим каналом. Источником энергии, по-видимому, является магматический очаг древнего вулкана, расположенный на глубине нескольких километров под плато. Как они добрались до очага, пока непонятно. Вообще во всей этой установке очень много непонятного. Потребуются десятки лет для её изучения. Ясно одно — это самый крупный искусственный энергетический агрегат нашей планеты, оставленный нам в наследство неизвестными пришельцами из Космоса. Можно думать, что они появились в Гоби от двадцати до пятидесяти тысяч лет назад, когда в Европе и Северной Америке лежал многосотметровый ледниковый покров.
- Предыдущая
- 21/22
- Следующая
