Нет повести печальнее на свете... - Шах Георгий Хосроевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/90
• Следующая

Сам не сознавая, что делает, Ром схватил брата за грудь и с силой швырнул на землю. Щуплый Гель откатился на несколько метров, взвыв от боли и негодования.

– Подходите, – зло сказал Ром, – кто еще хочет участвовать в розыгрыше. – Он повернулся лицом к товарищам, сжимая кулаки.

Секунду стояла напряженная тишина. И тут вдруг девушка заговорила.

– Дайте мне одеться, я долго плавала и очень устала, – перевели апы ее слова.

– Да она не наша, – разочарованно воскликнул Метью.

– Скорее всего мата, – догадался Бен.

– Ну вот, а ты готов родного брата убить из-за какой-то чужой девки, – процедил Гель, поднимаясь и отряхивая песок.

– Уходите, – упрямо повторил Ром.

– Опомнись, что ты будешь с ней делать?

– Пойдем с нами, Ром, Гель прав, – Бен потянул его за рукав.

– Это мое дело.

– Черт с ним, пусть поступает как знает.

Они ушли, Ром поднял с земли одежду девушки, протянул ей и отвернулся.

– Кто ты? – спросил он.

– Я мата.

– Это я уже знаю. Как тебя звать?

– Ула.

– А меня Ром.

Она промолчала.

– Ты любишь плавать?

– Да.

– Я тоже.

И опять никакого отклика. Ром не отступался.

– Ты учишься?

– Да.

– Чему же вас учат?

– Тебе это будет непонятно.

– Ах, высокие материи, – съязвил он и, не услышав ответа, сказал с раздражением: – Что ты молчишь, снизойди наконец до простого смертного, тебя ведь не убудет!

– Ну вот, я готова. – Она обошла его и стала лицом к лицу.

– Скажи, почему ты ударил своего брата… это ведь твой брат?

– Да, его зовут Гель. Почему? Потому что он до тебя дотронулся.

– Разве ты должен вступаться за чужую?

– Ты показалась мне беззащитной.

– Ерунда! – сказала она с вызовом. – Я прекрасно могу за себя постоять.

– Поздравляю. Все равно, мне было неприятно.

Она вздернула плечами.

– Подумаешь, какая важность! Я к этому отношусь спокойно.

– Странная ты девушка.

– Вот как! А я думаю, это ты странный. Бить своих… Ты всегда так поступаешь?

– Нет, – признался он, – в первый раз.

– Не любишь свой клан? – продолжала она, словно не слыша его реплики. – Впрочем, может быть, у вас, агров, вообще так заведено?

– У нас, агров, как у всех, – возразил Ром с обидой. – Или мы не люди?

– Я этого не сказала.

– Но подумала. Послушай, откуда у тебя такое презрение к аграм? Ты хоть вспоминаешь изредка, кто вас кормит?

– Вы выполняете свою долю работы. Цивилизация держится на разделении труда, – сказала Ула назидательно.

– Это я знаю. Но вот Сторти говорит, что когда делили труд, нам достался не лучший кусок. Вы, должно быть, чувствуете себя небожителями, матам ведь повезло больше всех, у вас самая чистая и важная работа.

– Кто такой Сторти?

– Наш наставник.

– Ладно, мне пора.

– Можно тебя проводить?

– Зачем, я и сама найду дорогу.

– Так, поговорим.

– О чем? Вроде мы с тобой все выяснили, ты – агр, я – мата, что у нас общего?

– Что общего? – Ром поразмыслил секунду, потом обвел рукой окружавшую их природу: – Море, песок, яблони… Мы оба прикрываемся ладонью от солнечного луча и оба слышим пение жаворонка. Ты и я – мы живем, дышим, радуемся, страдаем. И еще нам суждено любить.

– Любить? Да, конечно, но только себе подобного.

– Ты уверена?

Тень смущения скользнула по лицу Улы.

– Боишься даже подумать об этом? Или я хуже парней из вашего клана?

Рому показалось, что она впервые посмотрела на него как на одушевленный предмет. Обежала взглядом его мускулистое юношеское тело, всмотрелась в ясные синие глаза.

– Ты красив, – сказала Ула просто и после паузы добавила: – Но ты не знаешь теории вероятностей.

Злость и обида затопили рассудок Рома. Он внезапно обхватил Улу своими сильными руками, прижал к себе и поцеловал в губы. Потом отпустил и отшатнулся, ожидая пощечины.

Она секунду пристально смотрела ему в глаза. Потом сказала с легким оттенком сожаления:

– Это ничего не меняет. Ты ведь все равно не знаешь теории вероятностей.

Несколько мгновений они стояли в неловкости и отчуждении. Не дождавшись ответа, Ула повернулась и пошла. Испытывая незнакомое ему до сих пор чувство невосполнимой потери, Ром смотрел на ее исчезающую в темноте узкую фигуру, и его разрывало желание кинуться вслед, грубо схватить Улу за руку, вернуть ей боль, которую она ему причинила, и не отпускать от себя больше.

У кромки кустов Ула остановилась и помахала ему рукой. «Прощай, Ром, странный парень», – донеслись до него ее слова.

Профессор агрохимии Вальдес, энергичный и подтянутый, несмотря на свои семьдесят лет, с энтузиазмом разъяснял студентам преимущества нового синтезированного корма.

– Прутин представляет собой белок, получаемый в результате непрерывной ферментации на основе выращивания микроорганизмов, питающихся метанолом. Он содержит семьдесят один и две десятых процента белка, тринадцать и две десятых жира, обладает высокой калорийностью, хорошими вкусовыми качествами и усвояемостью.

– Откуда известно, профессор, относительно вкусовых качеств?

– Не ехидничай, Метью. Поскольку коровы поедают прутин с аппетитом, мы вправе сделать вывод, что он вкусен.

– Чего не проглотишь, когда голоден! Им ведь не предлагают меню.

– Ну вот что! Если тебе так важно удостовериться во вкусовых качествах прутина, проделай эксперимент – съешь порцию.

В классе засмеялись. Довольный тем, что ему удалось взять верх над присяжным остряком Метом, Вальдес возобновил лекцию.

– Прутин хорош и для замены сухого обезжиренного молока в кормах для молочных телят. Его можно употреблять в сочетании с такими ингредиентами, как соевый концентрат, соевый изолят, гидролизат рыбного белка и картофельный белок…

Вся эта премудрость скользила мимо ушей Рома, пытавшегося восстановить в памяти и занести на бумагу формулы, вычитанные им из учебника математики. Нелегко досталась ему эта пухлая книга. Целую неделю он прилежно изучал поведение матов в университетской библиотеке, фланировал мимо их отсека, воровато окидывая взглядом расставленную на стендах учебную литературу, стремясь по внешнему виду определить нужное ему издание. Улучив момент, когда в читальном зале остались два-три углубившихся в свои занятия студента, Ром схватил присмотренную книгу и ловко сунул ее за пазуху. Увы, когда с помощью апа он разобрался в ее заглавии, это оказалось учебное пособие для дипломантов. Пришлось начинать все сызнова, совершенствуя тактику, изобретая новые уловки и ухищрения. Наконец в его руках оказался начальный курс математики, и с превеликими трудами, на ощупь, как слепой, пересекающий без поводыря бесконечную улицу, он начал постигать азы чужого и чуждого себе языка.

• Предыдущая
• 4/90
• Следующая