Число Зверя - Левин Айра - Страница 20

– Но я тоже не меньше виновата…

– Чепуха. Виноват я. Только я и мой эгоизм. Но ты меня простишь, ладно? Я постараюсь исправиться.

– Ох, Ги!.. – Розмари почувствовала угрызения совести, прилив нежности и готова была сразу же все забыть. Они поцеловались.

– Так и должны вести себя настоящие родители, – улыбнулся Ги.

Розмари засмеялась, и на глазах у нее заблестели слезы.

– Послушай, дорогая, знаешь, что я хочу сделать?

– Что?

– Рассказать об этом Минни и Роману. – Он предупреждающе поднял руку. – Знаю-знаю, мы должны хранить глубокую тайну. Но я говорил им, что у нас, может быть, все скоро получится, и они тоже переживают. А они ведь такие старенькие, – Ги печально развел руками. – И если мы будем откладывать, то они, возможно, так никогда и не узнают…

– Ну, расскажи, – улыбнулась Розмари. Она была согласна сейчас на все.

Ги поцеловал ее в нос.

– Вернусь через две минуты, – сказал он и бросился к двери.

Наблюдая за ним, Розмари поняла, что Минни и Роман стали ему очень близки. Это и не удивительно: его мать была очень занятой женщиной, а ни один из ее мужей так и не заменил ему по-настоящему отца. Кастиветы же были необходимы ему вместо родителей, даже если он сам этого не осознавал. И Розмари решила в дальнейшем думать о них получше.

Она прошла в ванную, умылась холодной водой, причесалась и подкрасила губы.

– А ведь ты беременная, – сказала она своему отражению в зеркале. (Но надо еще сдать анализ крови. Для чего?..) Когда она вышла в коридор, все уже стояли у входной двери: Минни в домашнем платье, Роман с бутылкой в руках и Ги позади них, довольный и покрасневший.

– Вот это я называю «радостные вести»! – Минни подошла к Розмари, взяла ее за плечи и громко чмокнула в щеку. – Поздра-в-ля-ем!

– Всего тебе наилучшего, Розмари, – сказал Роман и поцеловал ее в другую щеку. – Мы так рады, что и сказать нельзя. У нас, правда, не оказалось под рукой шампанского, но я думаю, что по такому случаю мы можем выпить бутылочку «Сен-Джульена» 1961 года.

Розмари поблагодарила их.

– Когда же он родится? – спросила Минни.

– 28 июня.

– Теперь у тебя будет много забот, – сказала Минни.

– Мы будем вместо тебя ходить в магазин, – объявил Роман.

– Не надо, – пыталась отговориться Розмари. Ги принес стаканы и штопор, и они с Романом занялись откупориванием бутылки. Минни взяла Розмари под локоть, и они вместе прошли в гостиную.

– Послушай, дорогая, – начала Минни. – У тебя хороший врач?

– Да, очень хороший.

– Дело в том, что один из самых известных гинекологов Нью-Йорка – наш старый знакомый. Это Эйб Сапирштейн, еврей, он обследует женщин из медицинского профсоюза, но может понаблюдать и тебя, если мы его обетом попросим. И для нас он это сделает подешевле, так что вы еще сэкономите деньги.

– Эйб Сапирштейн? – переспросил Роман из коридора. – Он один из лучших врачей во всей стране! Ты должна была слышать о Нем. – Я слышал, – сказал Ги. – Он действительно очень известный.

– Да, – подтвердил Роман. – Один из лучших гинекологов. – Ну как, Ро? – спросил Ги.

– А как же с доктором Хиллом?

– Не волнуйся. Я ему что-нибудь скажу. Ты же знаешь меня…

Розмари подумала о докторе Хилле, очень молодом и похожем на Килдера, потом о лаборатории, где нужен был еще один анализ из-за того, что сестра чего-то недосмотрела или лаборант, или кто-то другой, а ей теперь приходится напрасно волноваться.

– Я не позволю тебе ходить к доктору Хиллу, которого никто не знает, – заявила Минни. – Вам, юная леди, нужен только самый хороший врач, а это – Эйб Сапирштейн.

Розмари покорно улыбнулась.

– Ну, если вы считаете, что он сможет меня принять… Он ведь, наверное, очень занятый человек.

– Он тебя примет, – твердо заверила Минни. – Я позвоню ему прямо сейчас. Где у вас телефон?

– В спальне, – ответил Ги.

Минни прошла в спальню, а Роман разлил по стаканам вино.

– Это прекрасный человек, – сказал он. – Очень чуткий, как и вся его многострадальная нация. Давайте подождем Минни.

Они молча ждали, держа в руках полные стаканы.

– Садись, дорогая, – предложил Ги, но Розмари покачала головой и продолжала стоять.

Послышался голос Минни из спальни.

– Эйб? Это Минни. Послушай, одна наша хорошая знакомая сегодня выяснила, что она беременна. Да, это прекрасно. Я звоню из ее квартиры. Мы сказали, что ты сможешь ее принять и что не будешь брать с нее дополнительной платы. – Она немного помолчала. – Подожди минуточку. – Она закричала из спальни, обращаясь к Розмари: – Ты сможешь приехать к нему завтра в одиннадцать утра?

– Да, это очень удобно, – ответила Розмари.

– Вот видите? – улыбнулся Роман.

– Очень хорошо, в одиннадцать часов, Эйб, – говорила в трубку Минни. – Да. И ты тоже. Нет, вовсе нет. Будем надеяться. До свидания.

Она вышла из комнаты.

– Ну вот и все. Перед тем, как уйти, я напишу тебе его адрес. Это на пересечении Семьдесят девятой улицы и Парк авеню.

– Огромное вам спасибо, Минни, не знаю, как и благодарить вас обоих, – ответила Розмари.

Минни взяла протянутый ей Романом стакан.

– Это очень просто: делай все, что тебе скажет Эйб, и у тебя будет здоровый ребенок. Другой благодарности нам и не надо.

Роман поднял стакан.

– За чудесного здорового ребенка.

– За него, – поддержал Ги, и все выпили.

– О! – воскликнул Ги. – Очень вкусно!

– Правда? – спросил Роман. – И не очень дорого.

– Мне не терпится рассказать об этом Лауре-Луизе, – сказала Минни.

– Ну пожалуйста, – взмолилась Розмари. – Никому больше не говорите. Пока еще слишком рано!

– Она права, – согласился Роман. – Будет еще достаточно времени, чтобы сообщить это приятное известие.

– Кто-нибудь хочет сыр или галеты? – спросила Розмари.

– Садись, милая, – сказал Ги. – Я принесу все сам.

В этот день Розмари очень устала и заснула быстро. Внутри нее – под ладонями, которые она настороженно держала на животе, крошечное яичко было оплодотворено крошечным семенем. И вот чудо! – теперь оно превратится в Эндрю или в Сюзан! (Насчет «Эндрю» она была уверена, а «Сюзан» еще предстояло обсудить с Ги.) Какой сейчас Эндрю-или-Сюзан? Какого размера? С булавочную головку? Нет, наверное, больше, ведь идет уже второй месяц. Видимо, да. Возможно, он теперь размером с головастика. Надо будет купить книгу, в которой об этом подробно рассказывается: как развивается плод месяц за месяцем. Доктор Сапирштейн должен знать, где взять такую книгу.

Мимо их дома пронеслась пожарная машина. Ги проворчал что-то во сне и повернулся на другой бок, а за стеной заскрипела кровать Минни и Романа.

Теперь вокруг Розмари появилось множество новых опасностей: пожары, падающие предметы, потерявшие управление автомобили… То, что раньше не представляло для нее особой угрозы, отныне приобрело совсем другое значение, потому что уже начал жить Эндрю-или-Сюзан. (Да, жить!) Она, конечно, перестанет курить. И нужно будет спросить доктора Сапирштейна насчет коктейлей.

Если бы еще помогали молитвы! Как было бы хорошо снова взять в руки распятие и поговорить с Богом: попросить его, чтобы эти восемь месяцев прошли благополучно, чтобы не было ни краснухи, ни последствий от принятых когда-то лекарств. Восемь спокойных солнечных месяцев безо всяких несчастных случаев и болезней.

Неожиданно она вспомнила про талисман – шарик с таннисовым корнем – и, как ни странно, ей захотелось, чтобы он оказался на шее. Розмари выскользнула из-под одеяла, прошла на цыпочках к трюмо, достала из коробки шарик, и развернула фольгу. Запах корня теперь изменился: он все еще был достаточно сильным, но уже не таким противным. Она надела цепочку на шею.

Шарик упал ей на грудь, и она вернулась в кровать, накрылась одеялом и уткнулась лицом в подушку. Скоро Розмари заснула, ровно дыша и положив обе руки на живот, как бы оберегая внутри себя крошечный зародыш.