Черный Красавчик - Сьюэлл Анна - Страница 5

• Предыдущая
• 5/42
• Следующая

Джон Менли работал у сквайра Гордона не только конюхом, но и кучером. Он жил с женой и ребенком в коттедже возле самой конюшни. На другое утро, после того как меня привели к сквайру Гордону, Джон вывел меня во двор и почистил. Я сразу очень похорошел. Как раз в это время к нам приблизился сквайр. Он с удовольствием оглядел меня.

— Я думал сегодня поездить на нем, — обратился сквайр к Джону. — Но, к сожалению, у меня полно других дел. Так что опробуй его после завтрака сам. Пересечешь поле и лес, назад возвращайся по берегу мимо мельницы. Думаю, эта дорога позволит тебе по-настоящему оценить его ход.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Джон и отправился завтракать.

После еды он стал надевать на меня уздечку. Делал он это тщательно. Одни ремешки Джон подтягивал, другие, наоборот, отпускал, пока, наконец, уздечка не села точно по моей голове. Затем Джон принес седло, но оно оказалось для меня слишком узким. Убедившись в этом, он отправился за другим. На этот раз Джон рассчитал точно. Седло было впору.

Сперва мы ехали шагом, затем перешли на рысь, потом — на короткий галоп. Тут мы как раз оказались на поле. Джон легонько тронул меня хлыстом, и я пустился галопом. Некоторое время спустя мы немного замедлили ход.

— Отлично, мой мальчик, — ласково обратился ко мне Джон. — Думаю, тебе будет совсем не трудно мчаться за гончими.

По пути домой мы встретили мистера Гордона. Он гулял с миссис Гордон по парку. Услыхав стук копыт, они обернулись. Джон меня осадил и спешился.

— Как тебе конь? — спросил сквайр.

— Выше всяких похвал, сэр, — отозвался Джон. — Скор, как олень, и прекрасно чувствует седока. Другие качества тоже у него превосходные. Для примера могу сказать вам, сэр, что нам встретилась по дороге одна из этих торговых телег с корзинками, половичками и другой ерундой. Все лошади обычно от них шарахаются. А этот даже и не подумал. Просто взглянул и скачет себе преспокойно дальше. Возле леса ему представилось еще одно испытание. Там шла охота за зайцем. Вблизи от нас громко выстрелили, но он опять не шарахнулся. А ведь я всю дорогу держал повод совершенно свободно. Знаете, сэр, по-моему, с ним в детстве очень хорошо обращались и ни разу не напугали.

— Ты меня очень обрадовал, Джон, — улыбнулся сквайр Гордон. — Завтра же непременно опробую его сам.

— На следующее утро меня к нему привели. Вспомнив советы матушки и первого своего хозяина, который так хорошо меня воспитал, я постарался как |можно тщательней выполнить все команды мистера Гордона. Впрочем, мне это было даже приятно. Сквайр оказался отличным наездником, не причинял мне никаких неприятностей, и я с удовольствием вез его на спине.

Миссис Гордон встречала нас в дверях дома.

— Ну, понравился? — спросила она, когда мы подъехали.

— Джон прав, — отвечал сквайр. — Лучше вообразить себе невозможно. Только вот как мы его назовем?

— Может быть, Эбони? — предложила жена. — Он будто из черного дерева выточен.

— Нет, — покачал головой сквайр.

— Тогда пускай будет Вороном. Так ведь зовут лучшего скакуна у твоего дяди.

— Да что ты! — возмутился хозяин. — По сравнению с этим конем дядин Ворон никуда не годится.

— Правильно, милый. Наш конь гораздо красивее, — стала внимательно разглядывать меня миссис Гордон. — У него такая добрая морда. И глаза умные. Может быть, назовем его Черным Красавчиком?

— Неплохо! — воскликнул хозяин. — Черный Красавчик — как раз то, что ему подойдет. Пусть так и останется.

С той поры у меня появилось имя, о чем хозяин немедленно поставил в известность Джона. Вернувшись со мною в конюшню, Джон сказал своему помощнику Джеймсу:

— Сегодня наш хозяин поступил правильно. Наконец-то он понял, что хорошему коню требуется доброе английское имя, а не какие-нибудь там Маренго, Пегасы или, например, Абдуллы. Черный Красавчик — как раз то, что нужно для нашего жеребца.

— А я бы Роб Роем его назвал, — задумчиво произнес мальчик. — Никогда еще не встречались мне столь похожие кони.

— Чего же тут удивительного? — пожал Джон плечами. — Мамаша-то у них одна. Герцогиня фермера Грея.

Я внимательно слушал их, и от волнения ноги мои дрожали. Оказывается, несчастный Роб Рой был моим братом! Теперь-то мне было ясно, почему матушка так убивалась, когда он погиб на охоте.

Скоро мы с конюхом Джоном стали большими друзьями. Он вел со мной долгие разговоры. Постепенно я научился его понимать и поступал всегда так, как ему было нужно. Джон тоже во мне хорошо разбирался. Этот конюх умел чувствовать и понимать мир почти так же тонко, как лошади. Поэтому мне никогда не становилось больно или щекотно, когда он чистил меня или причесывал. Джеймс Ховард, помощник Джона, был тоже добрым и милым. Так что день ото дня мне становилось на новом месте все лучше и лучше.

Вскоре мне представился случай поближе узнать и Горчицу. Нас в экипаж поставили парой. Когда меня к ней привели, она прижала к голове уши. Я поежился. Если лошадь тебя так встречает, можно ожидать любых неприятностей. Но мои опасения не оправдались. Работала Горчица прекрасно. Перед подъемом она никогда не сбавляла ход. Мы с ней легко одолевали холмы любой крутизны, и Джону ни разу не пришлось пользоваться кнутом, чтобы нас подогнать. Кроме того, у нас с Горчицей оказался одинаковый шаг. Даже на рыси мы шли в ногу. Хозяин и Джон нас очень за это хвалили, потому что экипаж двигался плавно и быстро. Словом, работать с такой замечательной лошадью было одно удовольствие.

После нескольких дней совместной работы мы с Горчицей совсем подружились. Меррилегс тоже мне делался все симпатичнее. Он был добродушным и жизнерадостным пони. Все у нас его очень любили. Особенно молодые хозяйки — мисс Джесси и мисс Флора. Иногда они катались на Меррилегсе по саду. А иногда просто играли с ним и со своей маленькой собакой по имени Фриски.

У сквайра Гордона было еще два коня. Их денники находились в другом помещении. Одного из них, невысокого коренастого чалой масти, звали Джастисом. Иногда на нем кто-нибудь ездил верхом, а иногда его запрягали в тележку для грузов. Другим конем был гнедой для охоты Сэр Оливер. Он был уже очень стар и на охоту его не брали. Но хозяин наш все равно обожал Сэра Оливера и часто ездил на нем по парку.

Иногда Сэр Оливер перевозил по поместью совсем легкие грузы. А иногда ему доверяли прокатить одну из молодых леди, потому что сквайр Гордон доверял ему не меньше, чем Меррилегсу.

Джастис отличался силой, хорошим характером и великолепным телосложением. Встретившись в паддоке, мы не упускали случая побеседовать. Но настоящей дружбы у нас с этим конем так и не завязалось.

Условия жизни у сквайра Гордона были просто великолепные. Люди относились ко мне превосходно. В конюшне я разделял общество серого пони и кобылы Горчицы. Едой нас кормили прекрасной. В таком деннике, как мой, с удовольствием поселилась бы каждая лошадь. Казалось, чего еще можно желать? И все-таки мне не хватало свободы.

С самых первых шагов сознательной жизни и до четырех лет я испытал в полной мере свободу. Я привык проводить целые дни на просторном лугу среди друзей-жеребят. Какое же это было славное время! Я мог в любую минуту пуститься галопом по полю. И я бегал кругами до тех самых пор, пока меня не одолевала усталость. Тогда я возвращался к друзьям, и мы беседовали, пощипывая сладкую травку. А как было весело поваляться на мягком лугу! Теперь подобные радости для меня были в прошлом. Конечно же, я тосковал! — Меня угнетало сознание, что отныне я день за днем, месяц за месяцем, год за годом должен стоять в конюшне. Понадобится кому-нибудь ехать, и я смогу размять ноги. Нет — и нужно по-прежнему ждать. Какому-нибудь пожилому коню, который успел отработать на службе лет двадцать, подобная жизнь не только привычна, но и вполне по вкусу. Но попробуйте с этим смириться, когда вы молоды, горячи и беспричинная радость внезапно переполняет вам душу!

• Предыдущая
• 5/42
• Следующая