Влюбленный наставник - Сэндс Линси - Страница 24
- Предыдущая
- 24/72
- Следующая
Джеймсу еще в юности пришлось узнать, что любовь несет с собой и боль возможной его утраты. А посему он прилагал максимум усилий к тому, чтобы избегать столь губительных для себя чувств. Предпочитал любви привязанность и доверие, а истинной страсти — мимолетное увлечение. К сожалению, Мэгги пробуждала в нем чувства совсем иного характера, и он боялся, что противостоять им долго он не сможет. Вот в чем действительно заключалась проблема. Поцелуй он ее сейчас — и, вероятнее всего, дело не окончилось бы простым поцелуем… или пусть даже не простым, но одним. Уже в тот момент, когда он начал склоняться к ней, он почувствовал необузданное желание повалить ее на пол библиотеки и…
Ощутив, что его природные инстинкты вновь пробуждаются и дают о себе знать, Джеймс постарался отогнать неотвязные мысли и закрыл глаза. Да, проблема есть, и довольно серьезная — эта женщина сводит его с ума. Свойственные ему рассудительность и благоразумие тают как лед рядом с едва преодолимой и почти постоянной эрекцией.
В безнадежном отчаянии Джеймс стал думать, как же ему быть дальше. Первым делом возникла мысль — избегать своей подопечной. Но он ее тут же отверг. Избегать ее, конечно же, мог, но вряд ли это могло ему помочь. Ее отсутствие казалось вовсе не обязательным, чтобы возбудить его безумные фантазии. Джеймсу вполне хватало одной мысли о ней — а думал он о Мэгги постоянно. Возможно, ему просто стоит выработать иммунитет против нее? Отвести ее наверх, в спальню, и совокупиться с ней, потом еще раз, и еще, и еще… До тех пор, пока он не охладеет к этой женщине.
«А вот эта идея уже имеет право на существование», — решил он, и все его тело как будто согласилось с ним.
Поморщившись, Джеймс встал и направился к выходу. Ему нужно было пройтись и все хорошенько обдумать. В присутствии этой женщины он не мог сосредоточиться. Единственно возможным выходом для него было уйти, чтобы потом вернуться с уже готовым решением. Это не означало, что он отказался от варианта сделать Мэгги своей любовницей. Собственно говоря, чем больше Джеймс об этом думал, тем больше ему нравилась эта мысль. К сожалению, пойти на это не позволяла его честь.
«Роберт», — решил он наконец, выходя в холл. Он навестит своего друга и соседа. Возможно, тот сможет ему что-либо подсказать. Во время войны лорд Маллин проявил себя прекрасным стратегом; возможно, и в этой битве он сможет ему помочь. По крайней мере Джеймс на это надеялся.
— Полагаю, ты предложил ей продать…
— Продать городской дом и купить домик в провинции, — кивнул Джеймс, подтвердив мысль своего друга. — Да, естественно, это было моим первым предложением.
— И ей оно не пришлось по душе?
— Она отказалась, что меня не удивило.
Джеймс нервно мерил шагами кабинет своего друга. Лорд Маллин тепло его встретил и с готовностью согласился помочь Джеймсу. Теперь они думали вместе.
— Ну а что, если прикрыть часть дома и соответственно распустить часть прислуги? — спросил Роберт.
— Это мое второе предложение, — сухо заметил Джеймс. — Отвергнуто столь же категорично, как и первое.
— Хм. — Его собеседник нахмурился. — Не понимаю, почему она отказывается. Зачем ей одной столько комнат? И зачем столько слуг?
— Ты, кажется, забыл, Роберт. Она не хочет оставлять без крова людей, которые долгие годы преданно служили ее семье, — раздраженно напомнил Джеймс, и лорд Маллин, слегка зевнув, тряхнул головой.
— Ну что ж, — немного подумав, заговорил он. — Похоже, она страдает тем же, чем и большинство женщин: излишней чувствительностью, которая зачастую служит серьезной помехой.
— Излишней чувствительностью?! — изумленно посмотрел на него Джеймс. — Вместо того чтобы распустить ненужных ей слуг, эта особа предпочла переспать с половиной Лондона! Это нечто иное, чем просто излишняя чувствительность. Скорее напоминает врожденное полоумие.
— Ну уж, наверное, не с половиной Лондона, — с улыбкой заметил лорд Маллин. — Половина Лондона состоит из женщин, и только другая половина — мужчины. А поскольку ни со мной, ни с тобой она переспать еще не успела, нетрудно догадаться, что всю половину ей охватить до сих пор не удалось. Возможно, она переспала с половиной этой половины. Да, точно. Скорее всего речь идет именно о четверти нашего населения.
— Мне вовсе не смешно, Роберт, — мрачно изрек Джеймс.
— Прости. Мне просто хотелось поднять тебе настроение.
Роберт пожал плечами, а Джеймс заметил:
— Мне требуется решение вопроса.
Он снова принялся расхаживать по комнате.
— Какие еще есть варианты? — рассуждал Роберт. — Кендрикс упоминал, что ищет няню. Возможно…
Джеймс в ужасе уставился на собеседника:
— Уж не предлагаешь ли ты устроить ее на должность, где она будет иметь дело с детьми?!
— Ах, конечно. Я понимаю, о чем ты, — поморщился лорд Маллин.
— Кроме того, Кендриксы на данный момент — замечательная, счастливая пара. Присутствие Мэгги в их доме положит этому конец в течение недели.
Роберт сдвинул брови:
— В этом я не уверен. Может, она и куртизанка, но не означает же это, что она станет разрушать счастливую семью.
— Ей и пробовать не придется. Самого ее присутствия будет достаточно, как Адаму райского дерева.
Глаза лорда Маллина расширились, а с губ слетел легкий смешок:
— О, подвергать сомнению ее шарм я не стану. Но Кендрикс буквально носит свою жену на руках. И я не думаю…
— Может, и носит, — согласился Джеймс. — Однако будь уверен: одна неделя с Мэгги — и его ослепит необузданная страсть.
— Необузданная страсть? — с сомнением повторил Роберт. — Она, конечно, женщина яркая, но…
— Яркая? — вновь перебил Джеймс. — Да эта женщина само искушение во плоти!
Роберт поджал губы. В памяти всплыла картина — грязная, растрепанная и промокшая Мэгги выходит из леса. Затем последовало уже куда более приятное воспоминание о том, как она вновь предстала перед ними после ванны. Да, без сомнения, она очень мила. Но все же лорд Маллин не понимал испытываемого его другом волнения.
— У нее красивые глаза, — наконец согласился он, и Джеймс нервно воскликнул:
— Глаза? Забудь ты о ее глазах! У нее самое великолепное тело, которое я когда-либо видел! Эта женщина идеальна! О нет, Кендрикс не устоит перед ней! То есть поначалу он, возможно, едва ее заметит. Но затем начнет ощущать ее аромат, безошибочно определять, когда она входит или выходит из комнаты, как она порхает вокруг него, постепенно сводя его с ума… А потом уже одного упоминания о ней, одной лишь попытки задуматься над тем, что ему делать с этой женщиной, будет достаточно, чтобы она явилась ему в образе Афродиты, с полными, сочными губами, таинственными глазами, под красной маской, с гладкой молочной кожей, одетая в свое прозрачное шелковое платье, и красновато-коричневые соски будут проглядывать сквозь тонкую дымку материи…
— Красновато-коричневые соски?!
Джеймс осекся и два раза моргнул — голос Роберта вернул его к реальности. О чем он тут вообще говорил? Боже всемогущий! Эта женщина и впрямь сводила его с ума! Он перестал измерять шагами кабинет Роберта и рухнул в кресло.
— О каком таком прозрачном платье ты говоришь? И какого дьявола ты делал там у себя в Рэмзи с сестрой Джеральда? Ради всего святого, Джеймс! Ты должен перевоспитать девчонку, а не…
— Ничего. Я ничего с ней не сделал. — Джеймс кисло взглянул на приятеля. — И не надо сразу думать обо мне плохо, Роберт.
— Но тогда объясни, что это за болтовня про идеальное тело и прозрачное платье?
Джеймс тоскливо пожал плечами:
— Когда мы выкрали ее из борделя, на ней было надето прозрачное красное платье, — объяснил он и, резко оборвав себя, раздраженно отмахнулся: — Но хватит об этом! Я пришел к тебе в надежде, что ты сможешь дать мне дельный совет.
— Да, да, конечно. Постараюсь не обмануть твоих ожиданий, — заверил его Роберт, но тон, каким это было сказано, подготовил Джеймса к тому, что ему предстою выслушать очередную колкость.
- Предыдущая
- 24/72
- Следующая
