Леди и рыцарь - Сэндс Линси - Страница 16
- Предыдущая
- 16/65
- Следующая
– Это было бы замечательно!
Эрик моргнул и чуть не улыбнулся в ответ, но вовремя остановился и резко встал:
– Ну, тогда пойдем.
Вскочив, Розамунда с готовностью последовала за ним на берег реки, потом вдоль берега, пока поляна не исчезла из вида. Когда он внезапно остановился, она тоже остановилась и вопросительно посмотрела на него.
– Начинай, – сказал Эрик, скрестив руки на груди и прислонившись к дереву.
– Что начинать? – медленно спросила она.
– Купайся.
Розамунда повернулась, осматриваясь.
– Где? – ошеломленно спросила она,
Эрик нахмурился, сердясь на ее несообразительность.
– В реке.
– Здесь? Под открытым небом?
При виде ужаса на ее лице брови Эрика изогнулись, но тут он вспомнил, что она только что из монастыря. Ее воспитывали монахини, и вряд ли сестры имели привычку купаться в реке. Скорее всего для них приемлемо только купание в лохани.
Вздохнув, он выпрямился:
– Я бы дал тебе лохань, если бы мог. К сожалению, когда путешествуешь, приходится обходиться тем, что есть под рукой. Ты, наверное, не привыкла к такой холодной воде, и вытираться тебе придется моей накидкой, но никто не увидит, а ты сможешь смыть пыль.
Розамунда стояла на том же месте и молчала. Она никогда не купалась в реке и вообще не купалась за пределами аббатства. Раз в месяц все монахини по очереди мылись в лохани, которую аббатиса поставила в пустой келье. Остальное время они ополаскивались стоя, если только не умудрялись сильно испачкаться. Обычно этим отличались лишь Розамунда и Юстасия. С ними вечно что-то происходило, поэтому они мылись один-два раза в неделю. Но вне стен монастыря Розамунда никогда не купалась. Аббатиса сочла бы это непристойным. Но как замечательно было бы смыть с себя дорожную пыль!
Видя, что жена продолжает неподвижно стоять и задумчиво смотреть на воду, Эрик нетерпеливо переступил с ноги на ногу и повернулся в ту сторону, откуда они пришли.
– Ну, если ты не будешь купаться, нам лучше вернуться…
– О нет, подождите. Прошу вас. – Розамунда схватила его за руку, чтобы остановить, но сразу отпустила и смущенно отступила назад. – Я хотела бы искупаться.
Он помолчал, кивнул и вернулся к дереву, у которого стоял раньше.
– Ну, тогда поторопись, – ворчливо велел он и снова скрестил руки на груди.
Розамунда переводила взгляд с него на воду и обратно.
– Вы собираетесь наблюдать, милорд? – спросила она наконец.
– Конечно, это моя обязанность.
– Да, но… вы…
Он приподнял бровь, и уголки его губ насмешливо дрогнули:
– Застенчивая?
Он зачарованно смотрел, как же ее лицо преобразилось во вспышке яростного гнева. Она на мгновение отвернулась, а когда снова повернулась, ее лицо уже было непроницаемым.
– Добродетельная, – мрачно поправила она. – Я была воспитана в добродетели, милорд. А добродетель не предполагает купания обнаженной перед незнакомцем.
– Я твой муж.
Она застыла при этом сдержанном напоминании. Он действительно ее муж. Он имеет полное право смотреть, как она купается. И он имеет право на гораздо большее. Купание вдруг показалось уже не столь привлекательным. Может, на ней не так уж много пыли?
– Я подожду, – смиренно сказала она.
Пожав плечами, Эрик повернулся и направился в сторону лагеря.
Розамунда бросила тоскливый взгляд на реку и последовала за ним.
Брови Роберта удивленно взмыли, когда они вернулись в лагерь.
– Что? Вы что, не стали купаться?
Розамунда покраснела.
– Я чересчур устала, чтобы купаться, – солгала она. Заметив, что Эрик не занял место у огня, она взглянула через плечо и увидела, что он расстилает свою накидку на земле и ложится на дальний край.
– Что вы делаете? – спросила она.
– Собираюсь спать.
Розамунда посмотрела на него, открыв рот.
– Уже? – растерянно спросила она, совершенно забыв, что только что твердила об усталости.
Эрик заметил это и едва сдержал улыбку:
– Мы выезжаем завтра на рассвете.
– Почему так рано?
Эрик скривился. Жена не должна ставить под сомнение действия мужа. Она знает это? Похоже, нет, решил он, когда она громче повторила вопрос, словно он не расслышал в первый раз. Он подумал, что если не ответит ей, то в третий раз она просто закричит.
Открыв глаза, он поднял голову и посмотрел на нее так, чтобы она поняла, что на самом деле он не должен; отвечать ей, но все же решил выполнить ее каприз.
– Потому.
– Почему «потому»? – настаивала она.
Нахмурившись, он закрыл глаза:
– Потому что я только что так сказал.
Розамунда тоже нахмурилась и взглянула на Роберта, который встал, потянулся и стал расстилать свою накидку рядом с Эриком.
– Вы тоже собираетесь спать? – растерянно спросила она.
– Рассвет наступает быстро, – сказал он с извиняющейся улыбкой.
Розамунда хмуро взглянула в сторону мужа, который в это время произнес:
– Ложись спать.
Она возмутилась, услышав приказ. Только аббатисе сходило с рук такое деспотичное поведение. И, конечно, ее отцу.
– Нет, спасибо. Я еще не устала.
– Розамунда.
– Да?
– Это была не просьба.
Она сердито взглянула на него, раздумывая, не ослушаться ли этого явного приказа, но потом вздохнула. Он ее муж. И она, к сожалению, обещала отцу подчиняться ему.
Сердито бормоча себе под нос, она направилась к лежавшим мужчинам. Они оставили посередине для нее очень маленькое свободное пространство. Должно быть, они считают ее крошечной.
Скривившись, она сумела втиснуться между двумя рыцарями. Стало свободнее, когда они оба легли на бок, глядя друг на друга поверх нее. Вытянувшись на спине, она устремила взгляд на звезды.
Эрик почувствовал, что рука рядом с ним слегка двигается, и нахмурился. Открыв глаза, он у видел, что и Роберт заметил это. Они оба посмотрели на ноги и увидели, что Розамунда вращает правой ступней.
Они снова посмотрели друг на друга, потом на ее недовольно скривившееся лицо.
Откашлявшись, Эрик подождал, пока Розамунда посмотрит на него, и спросил:
– Что ты делаешь?
– Смотрю на звезды.
– Нет, с твоей ступней. Что ты делаешь?
Розамунда заморгала, потом недоуменно посмотрела на свои ноги.
– Ты ею вращала в воздухе, – сухо объяснил Эрик.
– А, – смущенно улыбнулась Розамунда. – Иногда так бывает перед тем, как я засыпаю. – Она уже давно не обращала на это внимания. Эти движения помогали ей убаюкать себя, когда не было усталости. Как сейчас. Несмотря на то что она встала на рассвете и ехала весь день, она не устала. Розамунде хватало четырех-пяти часов сна. Она унаследовала это от отца.
– А сегодня этого не делай, – приказал Эрик и закрыл глаза.
Розамунда скорчила рожицу и высунула язык. Движение рядом с ней заставило ее взглянуть на Роберта, и она увидела усмешку на его лице. Он оказался свидетелем ее ребячливой выходки. Она почувствовала, как краснеет, и, быстро отвернувшись, снова стала смотреть в небо. Через несколько минут первые звуки храпа нарушили ночную тишину.
Первым захрапел ее муж: звук был громким, раскатистым, и она напряженно замерла. Казалось, храп даже громче чем был рано утром, возможно, потому, что сейчас он лежал на боку. Его рот был в нескольких дюймах от нее, его дыхание щекотало ее ухо. За первыми звуками последовало еще несколько, прежде чем Роберт разразился ответным храпом.
Вздохнув, Розамунда закрыла глаза и попыталась притвориться, что она глуха.
- Предыдущая
- 16/65
- Следующая
