Бесконечное лето (СИ) - Ефимов Константин - Страница 6
- Предыдущая
- 6/31
- Следующая
Это заставило меня ещё более внимательно и настороженно присмотреться к нашему позднему гостю.
Линялая форма, ушитая по всем негласным правилам, говорила о статусе в солдатской общине: не меньше чем «черпак», то есть год службы… а то и больше. Высокий рост, крепкое сложение — это не хлюпик Сева! Во всех движениях чувствовалась уверенность и некая грация тренированного тела. Я покосился на его кулаки — удар таких «кирпичей» может быть очень и очень ощутим. От этих мыслей я невольно поёжился, передёрнув плечами. Его лицо было воплощением точных, правильных линий. Слегка заветренное и сильно загорелое, оно несло на себе отпечаток какой-то упрямой непреклонности. Тонко и остро очерченные губы таили жёсткую усмешку в своих уголках. Но улыбка его была открытой и почти мальчишеской, хотя сразу же исчезала, словно пряталась в горьких складках. Светлые, соломенного цвета волосы были пострижены хоть и коротко, но вовсе не так, как в нашей части — здесь ребята сами стригут друг друга. Чуб был явно длиннее «уставного» и курчавился. Видимо, заметив моё движение, его жёсткие, но ослепительно синие глаза встретились со мной…
— М-ля!.. Я смотрю, духов борзых набрали!!
Он повернулся к Севе и, криво ухмыляясь, покачал головой: — Борзых духов учить надо! Учить, Сева, учить!!
— Да, м-ля, надо… — согласился в тон Сева. — Ну, сам знаешь: «чужому духу всегда пинка дать успеешь, а до своих — кулак не доходит». Да и вёрткий нынче дух пошёл! Вокруг кулака проскальзывает!
— Ничего! — злорадно пообещал ефрейтор. — Мимо моего кулака ещё никто не проскользнул!
— Точняк! — заржал Сева. — Как время летит, а, Сань?! Теперь у нас уже свои духи есть.
— Свои духи — это всегда хорошо, — хмуро кивнул тот.
— Ладно, — Сева по-хозяйски, небрежно, словно отгоняя надоедливых дрозофил, махнул нам рукой: — Пошли вон.
И видя, что мы всё ещё топчемся на месте, прикрикнул:
— Э?! Оглохли?! Я сказал: жопу в горсть – и вон отсюда! Считаю до трёх! Раз…
Мы молча спустились в Бункер, стараясь не смотреть друг на друга. Чувство было достаточно пакостное.
«Сева-чертило! — злился я, расстилая постель. — Как заговорил!! «Пошли во-он», да? Ну ничего, ничего, — пообещал я сам себе, — смотаешься ты теперь у меня лишний раз в город! Сочтёмся как-нибудь при случае, товарищ сержант, дедушка советской армии!»
Разговаривать нам в этот вечер не хотелось. Злился, похоже, не я один. Андрей, раздеваясь, всё ещё потирал ушибленный бок. Славка раздражённо прикрикнул на него:
— Да что у тебя?! Чесотка, что ли!! Всё чешешься, чешешься!.. Мыться надо чаще!
— Да пошёл ты!.. — послал его Андрей и бухнулся в кровать.
— «Лучше дочь проститутка, чем сын ефрейтор»! — неприязненно проворчал со своей койки Славка. — Андрюха, гаси свет! И откуда только этого пса занесло?
— Но наш-то! Наш! — подал голос Андрей. — Что за базар у Севы? Слав, чего это он? Обурел? А, Слав?
— Ну чего тебе?!
— Чё он с цепи сорвался, говорю?..
— Отстань!
— Чего «отстань»?
— А то! Говна обожрался твой Сева, вот и базар! Или моча в голову вдарила!
— Слышь, ребята, хорош по ушам ездить, — буркнул я уже в темноту, — завтра вставать рано.
В Бункере наступила тишина. Поворочавшись ещё с боку на бок, размышляя над таким поворотом дела, я подумал: «Чего мозги зря выкручивать? Пока никто ничего не знает. А там видно будет…»
На этом и заснул.
…Утром, войдя в кабинет, я сморщился — гора окурков, объедки, четыре пустых бутылки местного яблочного вина (по тем временам в Алма-Ате оно стоило какие-то копейки) — и оба бойца, сладко дрыхнувших на столах с папками «Секретно». Растолкав никак не хотевших просыпаться дружков, отправили их вниз, подальше от офицерских глаз, и стали прибирать в кабинете остатки ночной вакханалии.
Появились они на свет божий и пред ясные очи начальства только в середине дня. До этого мы втроём разыгрывали комедию под названием: «Только что был». Этот спектакль, хорошо всем известный в армии, почему-то всегда работает безотказно. Выглядит он примерно так:
— Где Калмыков?
— Только что был, товарищ майор. Наверно, полковник вызвал.
— Так, где сержант Калмыков?!
— Он генералу документы понёс.
— Куда вы Калмыкова дели?!
— Ну как же, товарищ капитан, он же только что был. Вы же сами просили принести сегодняшние донесения, вот он и пошёл…
— Э, слышь, братва, я сегодня Севу не вижу, где он?
— Не твоё дело, где он. Если ты «водила», то крути баранку — и всё! А не хочешь, так езжай с майором…
Эта игра могла длиться весь день — проверено. Риск, конечно, оставался… Поэтому, когда эти двое появились, мы облегчённо вздохнули. Сашка-ефрейтор пошёл доложиться начальству, а я, воспользовавшись моментом, не отказал себе в удовольствии высказать Севе всё, что о нём думаю. Но он лишь пожимал плечами и ржал как лошадь:
— Вот станешь «дедом», тогда и будешь указывать. А пока отвали, «душара»!
Как выяснилось позже, борзый ефрейтор Сашка приехал в Штаб из госпиталя. Там он, по каким-то официальным данным, удалял полипы в носу. Мне сразу в это не поверилось — ну совершенно этот ефрейтор не походил на того, кого интересуют внутренности своего носа!.. По-моему, его больше волновала сила удара своих кулачищ, чем носовые полипы. Нет, это просто враньё, какие ещё полипы?! Скорее всего, тут было что-то иное. Но что?!
Далее события начали развиваться как нельзя хуже. К моему большому удивлению, Сашка остался у нас в Штабе. Мало того — ещё и в Бункере.
Понятно, что с этого момента наша жизнь сильно изменилась.
Прежде всего — резко изменился Сева. Теперь он постоянно держался лишь с Сашкой, наплевал на всю работу и целыми днями где-то шатался с ним. Разговаривать наш сержант стал заносчиво, но только тогда, когда его слышал Сашка, корчил из себя настоящего «дедушку советской армии». В общем — пыжился и выпендривался, как мог. Сашка же либо не замечал нас, либо относился презрительно и свысока, а если разговаривал, то только в повелительном тоне. Я видел, что он не играет, в отличие от Севы. Он такой и есть — грубый, наглый, жестокий. Пощады от такого не жди.
На третий день пребывания в Штабе, Сашка уже получил свободный доступ в наши Кабинеты. Это озадачило меня ещё больше — раз уж его допустили к работе, то значит, планы начальства существенно изменились. Я решил потихоньку навести справки — что, собственно, происходит и когда этот ясноглазый типчик уберётся отсюда восвояси — куда ему и дорога. Но вразумительного ответа так и не получил. Вывод напрашивался сам: новая «страховочная лонжа». Ну и история!.. Влипли. Какая-то странная нерешительность вновь возникла в головах нашего начальства. Сашка был абсолютно не тот «тихий боец» — не говоря уж о том, что тягаться с таким впоследствии будет крайне сложно.
Пока этот незваный ефрейтор устанавливал новый порядок в нашем маленьком коллективе и гонял Андрея со Славкой, я «помалкивал в тряпочку». В армии быстро учишься понимать, за кого и когда надо «впрягаться», а когда и надо делать вид, что тебя это не касается. Только один раз я решился что-то вякнуть — когда он послал меня в столовую за хлебом. Значит, его внимание дошло-таки и до меня. В том, чтобы принести хлеба из столовой, ничего зазорного не было — однако, попросить об этом можно по-разному. В Сашкином исполнении это прозвучало как явное оскорбление и открытый вызов. Я уже говорил, что не принадлежу к людям сильным, т.е. могущим активно постоять за себя, но если попадёт «вожжа под хвост», то хоть лбом стену пробивай — назад не поверну.
Итак, Сашка стоял надо мной и ждал ответа.
— Некогда, — буркнул я, заполняя какой-то документ.
Тогда он, наклонившись ко мне почти в самое лицо, зло прохрипел:
— Может, ты и будущий резидент, только мне пох…. Понял, сука?! Ты «дух» — ясно?! И не выёбывайся тут, мелюзга очкастая!!.
Андрей со Славкой разом куда-то смылись.
- Предыдущая
- 6/31
- Следующая
