Испытательный срок для киллера (Свидетели живут недолго) - Александрова Наталья Николаевна - Страница 21
- Предыдущая
- 21/48
- Следующая
Обратились в районное отделение полиции, поспрашивали участковых, и один из них, прослуживший на своем месте без малого двадцать лет, сказал, что если рана какая есть, то тут не обойдется без деда Володи.
Дед Володя когда-то в незапамятные времена работал фельдшером на «Скорой помощи», но выпивал и однажды по пьяному делу вколол больному что-то не то. Больного откачали с трудом, а деда Володю (он тогда еще был дядя Володя) уволили. Он пристроился санитаром в больницу, оттуда потом тоже поперли – чуть носилки с роженицей не перевернул, окончил же свою трудовую деятельность истопником при больничной котельной. Дед Володя был старик компанейский, имел много знакомых среди своего брата-алкоголика и никогда не отказывал в помощи, если человек по пьяному делу оступился, рожу разбил о чужой кулак или даже слегка поцарапался ножичком.
Деда Володю нашли к обеду. Он был уже хорош. Участкового он встретил как родного.
– Здорово, дед, что это ты уже с утра пораньше гуляешь?
У деда настроение было хорошее, он пил на честно заработанные деньги, поэтому охотно похвастался участковому, что полечил одного мужика, его баба поцарапала, кровищи было – ужас, а он рану обработал и даже зашил его маленько, а руки-то – вот они и даже совсем не дрожат, даром, что восьмой десяток пошел. После этого дед Володя вдруг вспомнил, как мужик этот шипел ему в ухо там, в котельной, чтобы он дорогу туда забыл, и что если он кому-нибудь трепанет, то чтобы заранее гроб заказывал. Дед мигом протрезвел и хотел было потихоньку улизнуть, но менты вцепились в него намертво и не отстали, пока не узнали, где он лечил того мужика. После этого они деда отпустили, велели сидеть дома и не высовываться, что дед Володя и выполнил с радостью. Полиция посовещалась, участковый с сомнением качал головой и говорил, что навряд ли тот мужик еще в котельной, давно куда-нибудь рванул. Все-таки решили проверить. Нашли котельную, проверили, нет ли другого выхода, участковый постучал, дверь открыл какой-то задрипанный мужичонка, ему мигом заткнули рот и тихонько пошли вперед.
Вдруг сбоку раздался какой-то звук, движение, мелькнула огромная фигура, Беленький рванулся вперед, отталкивая участкового, прогремело несколько выстрелов, участковый ткнулся носом в стену, а от выстрела Костина огромный человек, взмахнув неправдоподобно длинными руками, с размаху грохнулся на пол. Зажгли какой-то свет, подошли поближе. Участковый стонал, зажимая окровавленное плечо. На полу лежал огромный мужик с перевязанным лицом. Он был мертв.
– Вот тебе и здрасте, – расстроенно сказал Костин.
– Ты что, не мог в ногу попасть? – закричал Беленький. – Ведь все концы обрубили, теперь хрен чего узнаем!
– А я нарочно, да? Темно тут, не видно ни фига. Что делать, теперь уж ничего не поправишь, считай, дело закрыто, ох, и нагорит от начальства, а может, и проскочим!
Ровный шум мощного мотора «БМВ» убаюкивал, и Надежда задремала, прислонившись к Валиному надежному плечу. Ей даже начал сниться какой-то сон – унылый и невразумительный, как заседание секции научно-технического общества. Вдруг машину подбросило, и она проснулась. Они ехали уже не по шоссе, а по проселку; это чувствовалось – несмотря на прекрасную подвеску, машину кидало на ухабах. Проехали черный облетевший осинник, и по сторонам замелькали домики дачного поселка, большей частью – довольно скромные, одноэтажные, обшитые потемневшей от времени вагонкой. Попадались изредка и ровненькие кирпичные или каменные коттеджи – веяние времени, первые ласточки, залетевшие сюда из богатых пригородов и фешенебельных дачных поселков, двух– и даже трехэтажные дома с черепичными крышами, гаражами, просторными террасами.
Поселок был по зимнему времени пуст, многие дома заколочены. Но вот они проехали поселок до конца, свернули на какую-то тропу, состоявшую уже совсем из одних ухабов, и, наконец, остановились перед скромным зеленым домиком.
– Вот и приехали, – сказал Павел, гостеприимно указывая на дом и участок, – вот она, наша фазенда!
Присмотревшись к дому повнимательнее, он помрачнел:
– Похоже, у нас были гости.
Действительно, одно из окон было разбито, а входная дверь выломана и полупритворена. Павел что-то пробурчал себе под нос и зачем-то объехал дом, поставив машину так, чтобы ее не было видно с дороги.
Они вышли из машины. Надежда растерла затекшую в дороге поясницу и следом за Павлом через выломанную дверь вошла в дом. Внутри творилось черт знает что: вещи из шкафов вывалены на пол, все коробки и ящики перевернуты вверх дном, матрацы сброшены с кроватей.
– Странно, – сказал Павел, – такое впечатление, что ничего не взяли. Вон даже бутылка водки нетронутая стоит. Все вывалено, перевернуто, разворочено – но ничего не украдено. Похоже не на кражу со взломом, а на обыск.
– Обыск и есть, – выразительно взглянул на него Валя. – Хорошо бы только понять, что они искали и нашли ли это… да и кто такие эти «они», тоже не мешало бы знать.
Павел начал, чертыхаясь, наводить в доме порядок, Надежда ему помогала.
– Чтоб их черти взяли, все крупы из банок высыпали и вермишель. Ладно, хоть белье постельное не испортили, больше здесь ничего особенно стоящего и не было. Еще у отца в комнате погляжу, у него приборов много было.
В мастерской покойного Никандрова было еще хуже: у всех приборов были сорваны корпуса, в них тоже что-то искали. Павел только страдальчески охнул.
– Ну, тут уже ничего не поделаешь, это все только на помойку годится.
Валя присматривался к приборам с живейшим интересом.
– Ага, вот, оказывается, где тот осциллограф, который при инвентаризации найти не могли! И гальванометр этот мне до боли знаком… Интересно, как покойник осциллограф-то с работы вынес? Остальные приборы небольшие, можно припрятать, но осциллограф здоровенный!
– Подумаешь, осциллограф! Уговорил какую-нибудь женщину, она его под пальто пристроила, сказала, что в положении, и всего делов!
– А назавтра в проходной ее уже поздравляли с благополучным разрешением?
– Да бог с ним, с осциллографом, что же все-таки здесь могли искать?
– Судя по тому что они даже тестеры и гальванометры разломали, что-то не очень большое.
Надежда повернулась к Павлу:
– Скажите, а где вы ключ от дома прячете? У всех обычно есть такой тайничок для ключа – где-нибудь под крыльцом, под скамейкой.
– А, сейчас покажу. – Павел вышел на улицу. – Есть у нас такой тайник, только не смейтесь.
Он подошел к дощатому нужнику, вошел внутрь и поднял стоявшее в углу перевернутое заржавевшее ведро – вот здесь… О, смотрите-ка!
Под ведром лежал ключ от входной двери и небольшой сверток в полиэтиленовом пакете. Павел осторожно развернул пакет. В руках у него оказался компьютерный диск.
– Видимо, вот это они и искали.
Они вернулись в дом.
– Компьютера или ноутбука здесь нет, отец иногда привозил его для какой-то своей работы, но, наверное, увез. Больше, думаю, мы ничего не найдем, надо возвращаться.
– Давайте хоть чаю выпьем, а то холод такой, дом совсем выстудился.
Павел включил в сеть электрический чайник и полез в шкафчик за заваркой.
– О, смотрите, не обманул отец, купил Маринке «Пуассон», вот духи, а я сперва не заметил. Выходит, правда, были у него деньги.
Павел заварил чаю, достал из шкафчика печенье, Надежда с Валей подсели к столу.
– Выходит, на этом диске что-то очень важное, разгадка всего дела, раз за ним так гонялись, все здесь перерыли. А может, и Сергея из-за него убили.
– Ну, ребята, – насторожился Валя, – не судьба нам попить чаю.
Теперь и Надежда услышала в зимней тишине шум приближающейся машины. Павел вскочил из-за стола и бросился к крыльцу. Из-за поворота показался черный джип с затемненными стеклами. Сделав остальным знак следовать за собой, Павел обежал дом и вскочил в свою машину.
– Хорошо, мотор сразу завелся, а то на морозе бывает несколько минут промучаешься. И хорошо, что машину за домом поставили, есть шанс. – У нас здесь черный ход, – объяснил Павел, поглядывая в зеркало заднего вида.
- Предыдущая
- 21/48
- Следующая
