Все лорды Камелота - Свержин Владимир Игоревич - Страница 56
- Предыдущая
- 56/106
- Следующая
– Часть одна? – спросил я, начиная поиски.
– Кто знает? А что?
– У нас их нашли три. Вероятнее всего, изначально фрагменты принадлежали Борсу, Галахаду и Персивалю, но потом все они очутились у Борса. Вернее, в нашем мире у потомков Персиваля.
– У нас по-другому, – шаря под застланной мехами соболя и куницы лежанкой, сказал сэр Магэран, – у нас обнаружили часть пророчества, принадлежащую сэру Сагремору. Там значилось: «…истекающий кровью алый дракон ужален змеей». Вы сами понимаете, еще со времен восстания в Филадельфии змея, свернувшаяся в кольцо, – герб Северо-Американских Соединенных Штатов. Ну а червленый дракон Тюдоров и сокол Рюриков – герб Империи. И вот… вот, вот она! – Магэран подцепил кинжалом люк на ложе сэра Борса и, ликуя, вытащил из-под его крышки небольшую шкатулку, украшенную тонкой античной резьбой с большущей геммой на крышке.
Я стоял, в полном недоумении наблюдая за действиями собрата по тайной операции. То есть нет, все, что он делал, было вполне понятно, но сокол Рюриков в гербе Британии?.. То есть да, червленый дракон тоже не являлся ее официальным символом. У нас. Хотя все, даже прямые потомки саксов, выступавших в мерлиновские времена под знаменем белого дракона, сейчас считали его своим, буквально домашним. Валлийский род Тюдоров, пришедший к власти после Войны Роз, вполне мог поднять на знамя эту традиционную эмблему Уэльса. Со змеей тоже, в общих чертах, все было понятно. В те времена, когда мы с Лисом под началом Пугачева сражались против войск Георга III, готовая к броску змея с девизом «Не тронь меня!» была одной из любимейших эмблем континентальной армии. Но сокол Рюрика?!
– Точно, здесь три куска, – щелкнул пальцами сэр Магэран. – Сабрейн, давай дубликатор.
Напарник моего сотоварища по рыцарскому званию вытащил из сумы, скрытой под плащом довольно внушительных размеров, шкатулку тончайшей работы, воистину изготовленную искусными гномами по причудливым эскизам лесных фей.
– Сейчас сдублируем, – улыбнулся Магэран, – и положим на место. Будет полный порядок.
– Скажите, джентльмены, – куда-то в пространство произнес Лис, внимательно следя за действиями бывших конкурентов, – а магические заклятия ваша машинка тоже копирует?
– Н-не знаю, – расширяя глаза, выдохнул Сабрейн.
– Черт возьми, какие еще заклятия?! – закрывая крышку с дублируемыми пергаментами, оглянулся Магэран.
– Преимущественно магические, – хмыкнул Лис. – Я сейчас точно не вспомню, как там все устроено, но на тех пергаментах, которые Артур раздал лордам Камелота, заклятие на заклятии сидит и заклятием погоняет. Во всяком случае, друиды утверждают, что это именно так, и у нас нет причин им не верить.
– Проклятие! – выругался Сабрейн, оторопело глядя на напарника, а затем на нас. – Вы что, серьезно?
– Какие уж тут шутки! – возмутился Лис. – Я ж так понимаю, дальше мы играем в одной упряжке?
Сэр Магэран печально покачал головой.
– В одной. Ну что, Марвин, выходит, вся операция с Мордредом псу под хвост?
– Получается, что так. Хотя, с другой стороны, Гвиневеру к Ланселоту доставили, тоже хорошее дело.
– Да ну, может, все еще не так фатально, – попытался я утешить коллег. – Никто не знает, быть может, дубликатор вполне копирует заклинания.
– Может быть, – хмыкнул Магэран. – Но как это проверить? Насколько мне известно, в войске Ланселота друидов и магов нет.
– Ответ неверный, – строго заметил Лис. – Проверить это легче легкого! Для этого нам достаточно покинуть сей гостеприимный шатер, тем более что как-то мы тут засиделись.
– Хорошо. Тогда кладем копии в ларец Борса, а настоящие возьмем с собой. Пойдемте.
– Сэр Магэран, – напомнил я, – не забудьте забрать обломки меча.
Покончив с наведением порядка в апартаментах сэра Борса, мы вышли в полотняные «сени», прислушиваясь к звукам ночного лагеря.
– Светильню надо вернуть, – сам себе напомнил Лис. – А то проснется мужик, расстроится.
Рейнар тихо подошел к караульному, продолжавшему дрыхнуть, невзирая на шум недавней перебранки, и, неловко взмахнув руками, рухнул на спящего.
– Черт! – выругался он, вскакивая на ноги. – Вот же ж упурок, вино разлил! – сделав было шаг в нашу сторону, мой напарник остановился, повернулся к охраннику и, наклонившись, положил два пальца ему на шею.
– Черт побери, да он не спит! Он мертв. – Лис резко развернулся к нашим новым знакомым. – Ваша работа? – Брови его гневно сошлись над переносицей.
– Клянусь честью, нет, – пробормотал Магэран, и обескураженный вид не вызывал сомнений в его искренности.
– Поспешим, – тихо произнес я. – Вероятнее всего, здесь уже кто-то побывал до вашего прихода. Светильня горела, значит, когда стражник приложился к бутылке, начинало темнеть. Но масла в ней было больше половины, стало быть, все произошло минут за сорок до нас.
– Вино могло быть у караульного еще днем, – возразил сэр Магэран.
– Все равно. Если откинуть версию, что таким образом кто-то свел счеты непосредственно с этим человеком, то, вероятнее всего, кто-то проник в шатер перед нами, и очень может быть, искал он то же самое, что и мы.
– Но, черт возьми, кто? Зачем? – недоумевая, спросил Сабрейн.
– Ллевелин, Моргана, а может, кто его знает, здесь действует еще какая-нибудь группа вроде наших. В любом случае, стоя здесь, мы этого не выясним. Пойдемте скорее!
Годвин ждал нас, притаившись за солдатской палаткой, там, где мы его и оставили. Даже в темноте было видно, как округлились его глаза, когда после четвертьчасового отсутствия мы появились из шатра сэра Борса уже вчетвером, как ни в чем не бывало переговариваясь с теми, за кем с такими предосторожностями следили и вроде бы даже пытались захватить врасплох.
– Знакомься, Годвин, – выпалил Лис, едва лишь мой юный оруженосец попытался открыть рот, чтобы задать резонный вопрос, что это все значит, – сэр Магэран и эсквайр Сабрейн.
– Годвин, – я положил руку на плечо недавнего овидда, – мы возвращаемся к себе. Это наши старые приятели, мы их давно не видели.
Мальчишка кивнул, хотя, как мне показалось, наши объяснения его не сильно удовлетворили.
Расставленный для меня шатер вполне соответствовал статусу полномочного посла могущественного владыки Севера, к тому же и самого человека на островах небезызвестного. Мы вчетвером свободно расположились в нем на отдых, спеша совершить вечернюю трапезу и успокоить расшалившиеся нервы чашей неразбавленного по варварскому обычаю вина. Годвин был отправлен спать, что с нашей стороны было низким коварством, но иного выхода не было. Не могли же мы с места в карьер, едва выйдя от сэра Борса, совать под нос овидду наши трофеи. Вот, мол, удачно грабанули рыцарственного собрата, оцени-ка, что за добыча нам попалась? Полагаю, и так вопрос, чем, собственно говоря, занимались мы в чужом шатре, да еще столь долгое время, гвоздем засел в мозгах мальчишки, восхищенно взиравшего на весь этот мишурный блеск благородного рыцарства. Времени для того, чтобы задать Годвину мучивший всех нас вопрос, было еще предостаточно. Пока же у нас было чем заняться и без этого.
Картина мира, нарисованная почтеннейшими коллегами, потрясала воображение. Впрочем, ответное повествование, похоже, так же привело Магэрана и Сабрейна в состояние шока. Представьте себе мир, в котором голландоговорящие Соединенные Штаты после долгой войны с испанской короной и войны за независимость объединились с французской Луизианой, купившей себе суверенитет еще у короля Генриха IV. Мир, в котором англо-российская империя граничит и с империей Поднебесной, включающей Китай, большую часть Сибири, с полдесятка независимых у нас государств Дальнего Востока. Империю, имеющую в качестве доминионов кусок Канады, Калифорнию и Австралию. Мир, где испанская корона уже много лет как перенесена в Латинскую Америку, именуемую Новой Испанией… Воистину было чему удивляться!
Неспешно, шаг за шагом мы начали углубляться в историю наших миров, пытаясь выяснить, где же была та самая роковая развилка, о которой великий русский поэт Владимир Маяковский говорил: «У истории нет указателей, / Осторожно, крутой поворот!» Конечно, всевозможных различий было множество, иначе и быть не могло.
- Предыдущая
- 56/106
- Следующая
